— Постой, как он смог ее укусить?! — удивленно воскликнул оперативник. — Он же беззубый!

— Не знаю, но он покусал ее.

Старые сыщики недоуменно переглянулись.

— Расскажи, как это происходило.

Вика глубоко вздохнула и стала рассказывать:

— Это было три дня назад. Мы с Кариной сначала гуляли по городу, потом пошли в общежитие. Стояли, разговаривали в коридоре, в это время вышел дядя Юра и позвал нас в комнату. Там он налил нам вина, я немного попробовала и не стала дальше пить, а Карина выпила почти бутылку. Вскоре Карине стало плохо, ее стошнило, и дядя Юра уложил ее на кровать. Я пыталась ее растормошить, но она никак не могли прийти в себя. Тогда дядя Юра мне говорит: — «Ты, Вика, иди домой, а я прослежу за твоей подругой. Как проснется, отправлю домой». Ночью она заплаканная прибежала ко мне домой и сказала, что дядя Юра ее несколько раз сильно укусил, показав мне места укуса на плече и на груди. Тогда мы решили отомстить ему, а когда вы сказали, что убили кого-то в общежитии, подумала, что за нас это сделал кто-то другой.

— Хотели убить старика?

— Может быть, — пожала она плечами.

— До этого случая вы же знали дворника? — спросил ее Федоров.

— Да, знали, он и раньше угощал нас вином.

— Прикармливал, как Жанну, — усмехнулся Федоров. — Только не конфетой, а вином.

— Вика, скажи своей подруге, чтобы все рассказала начистоту, — предложил ей Журавлев. — Ты уже поняла, что дело очень серьезное, отмалчиваться не получится.

— Хорошо, заведите, — кивнула она.

Приглашенная в штаб Карина зыркнула взглядом на свою подругу, пытаясь определить, не «раскололась» ли она и, приняв ершистый вид, скрестила руки на груди.

Журавлев кивнул Вике:

— Объясни ей все.

Вика подошла к подруге, взяла ее за руки и, глядя в глаза, объяснила:

— Карина, надо все рассказать милиционерам. Дядя Юра убил маленькую девочку, сильно покусав ее. Он мог убить и тебя. Давай, рассказывай, не стесняйся.

Девочка угрюмо молчала, Журавлев кивнул Федорову:

— Найди Котову или Иванову. Пусть они поговорят с ней, с нами ей стыдно разговаривать.

Вскоре пришла Котова, Журавлев дал указание:

— Поговори с девочкой и осмотри ее тело. Мы будем ждать в коридоре.

Минут через двадцать из штаба вышла ошарашенная оперативница и рассказала следующее:

— После вина она плохо помнит, как оказалась на кровати. Ночью она проснулась от того, как кто-то ее трогает. Она резко присела на кровать и в темноте увидела обнаженного старика. Тот набросился на нее и несколько раз укусил ее по груди и плечам. Оттолкнув его ногами, слава богу, девочка крепенького телосложения, она выбежала из общежития. Я осмотрела ее и насчитала семь укусов, один из которых с нагноением, так что ее надо везти в травмпункт.

— Каков характер укуса? — спросил ее Журавлев.

— Как и у Жанны — выделяются два клыка.

— Получается, что у него вставная челюсть, — умозаключил сыщик. — Одевает только тогда, когда нападает на свою жертву. Ребята, это маньяк, надо будет его проверить по прежнему месту жительства. Если мне не изменяет память, он с Алтайского края?

— Да, оттуда, — кивнул Федоров.

— Но это потом, а теперь идем его задерживать, — скомандовал руководитель.

На стук никто долго не отзывался и, когда после настойчивых ударов кулаком о дверное полотно, послышался металлический лязг щеколды, Юрьев с силой дернул ручку двери на себя. Увидев перед собой испуганного пожилого мужчину в верхней одежде, Юрьев без слов застегнул на его запястьях наручники, заведя руки назад. Онемевший дворник таращил глаза в сторону оперативников, пытаясь угадать серьезность их намерений.

Журавлев приказал Котовой:

— Приведи следователя прокуратуры.

Затем повернулся к Юрьеву:

— Пока идет следователь, найди понятых.

После этих слов Журавлев бросил свое тело на стул — ноги его подкашивались. Подозвав Федорова, он шепнул ему на ухо:

— Надо искать вставную челюсть.

Сыщик понимающе кивнул:

— Знаю.

Зашел следователь. Очевидно, Котова успела ему вкратце изложить последние события, поэтому он без прелюдий сразу приступил к делу:

— Гражданин Кравец Юрий Тарасович?

Тот молча кивнул головой.

— Гражданин Кравец, я следователь прокуратуры Кисапов Николай Мартынович. Вы подозреваетесь в совершении убийства Шапошниковой Жанны, восемьдесят девятого года рождения. В связи с этим, перед началом обыска я спрашиваю: имеются ли в вашей комнате вещи и предметы, которые относятся к указанному убийству, и готовы ли вы выдать их добровольно?

— Никого я не убивал, — наконец заговорил задержанный. — Я старый человек, и мне негоже заниматься такими делами.

«Говори, говори, сволочь, — думал про себя Журавлев, с неприкрытой ненавистью глядя в лицо душегуба, а то, что он убийца, оперативник уже не сомневался. — Ты уже закончил свое мерзкое существование, забрав с собой безвинное дитя, которое еще не начало жить. Сдохни, как собака!»

Обыск подходил к концу, никакой улики пока не было обнаружено. Журавлев сидел на стуле, боясь встать на ноги, чтобы не упасть. Он рыскал глазами по комнате, иногда подсказывая оперативникам, где лучше поискать. Вдруг он обратил внимание на форточку в окне, которая не была законопачена наглухо, как в других комнатах.

— А ну-ка, высуньте голову в форточку и посмотрите, что там, — приказал он оперативнику.

Юрьев мигом вскочил на стол и, открыв форточку, заглянул снаружи. Затем, засунув туда руку, стал вытягивать в комнату веревку. Вскоре в его руках оказалась коричневая спортивная сумка, которую он подал следователю. Тот, подозвав понятых, высыпал содержимое сумки на стол. Среди одежды, документов и вещей лежала верхняя вставная челюсть из белого металла.

Удостоверившись, что обнаружена изобличающая убийцу улика, Журавлев, тяжело дыша и держась за стену, вышел в коридор и упал на пол.

9

Он сквозь пелену тумана видел, как Котова, пытаясь поднять его на ноги, что-то испуганно кричала прямо в лицо, как его положили на чей-то матрас, расстеленный прямо на полу в коридоре, людей в белых халатах…

Потом была реанимация, где он провел три дня. Когда он более-менее пришел в себя, доктор, седой мужчина благообразного вида поговорил с ним:

— Судя по времени, когда вам врач скорой помощи выписала направление на электрокардиограмму, а она сразу заподозрила неладное с вашим сердцем, вы несколько часов провели на ногах с инфарктом. Почему не бережете себя, товарищ подполковник?

— Не смог бросить начатое дело, — мучительно улыбнулся оперативник. — Главное жив, спасибо вам за это.

— Рассказывают, что поймали маньяка, который убил ребенка. Правда? — с посерьезневшим лицом поинтересовался доктор.

— Было дело, — слабо кивнул Журавлев.

— Все равно надо быть осторожным с вашим здоровьем, — назидательным тоном проговорил врач. — Теперь-то уж на пенсию, наверное?

— Наверное, — еле слышно