— Что вы сказали? — Я надеялась, что ослышалась.

Джосвас поднялся с ведра, выставил деревяшку в сторону, чтобы удобнее было стоять, и вполголоса продолжил:

— Демобилизованный лейтенант Вибас услышал эту байку от старого моряка, и она так захватила его, что спустя годы он вернулся в Дуахтон. К тому времени к власти пришел Уолфин Кенаукут, королевский флот перестал входить в бухту, и на побережье расцвело пиратство. Вот только лейтенант вернулся не один. Он уже был женат и имел сына. Но жажда обладания амадином затуманила его рассудок. Собрав команду из самых смелых и отчаянных, он уплыл за добычей.

— И пропал, — прошептала я, догадываясь, к чему клонит Джосвас.

— Его супруга была признана женой изменника. Дважды герой латханского флота и орденоносец Вибас в одночасье превратился в злодея.

— Но он не грабил. Он лишь собрал команду на поиски амадина.

— Его величеству было безразлично. Лейтенант Вибас ступил на пиратские земли, заключил союз с Кенаукутом. Этого было достаточно, чтобы обесчестить его.

— И что стало с его семьей? — спросила я.

— Уолфин Кенаукут дал жене и сыну лейтенанта приют ровно на столько, на сколько хватило тех денег, что оставил ему их без вести пропавший кормилец. А потом вышвырнул за порог. Куда они могли отправиться?

— В Холмы.

— Верно! — подтвердил старик. — Шанард Вибас вырос не среди подвергшихся репрессиям бывших солдат. В Холмах в десятки раз больше тех, кого обманул и кинул Уолфин Кенаукут.

— Боже, — прошептала я, закрыв рот рукой.

— Теперь вы понимаете, мадам, что Кенаукуту не видать сокровищ Нертона? Он-то уже позабыл, как обошелся с семьей Вибас. Но наш капитан, вернее, бывший капитан, все отлично помнит. Как отец сгинул, как от голода мать умерла, как он бродяжничал и подрабатывал на пиратских кораблях, чтобы получить кусок черствого хлеба. — Джосвас склонился ко мне и зашептал: — Шанард Вибас живет желанием красиво отомстить Кенаукуту. Вы думали, он не верит в существование амадина? Да этот камень все у него отнял! Если Шанард Вибас оставил пост капитана, то не потому, что Кенаукут его разжаловал. А потому что ему это выгодно. Когда команда начнет погибать, вся вина будет на Ксандре. Если вы думаете, что он плывет за сокровищами, то вы сильно заблуждаетесь.

От потрясения у меня пересохло в горле.

— Чего же, по-вашему, хочет Шанард? — скрипнула я.

— Справедливости. Очистить имя своего отца, очистить Дуахтон.

— Это благие цели.

— А средства? — ухмыльнулся старик, сощурившись. — Шанард Вибас смотрит налево, но видит, что происходит справа. Не надейтесь обмануть его, мадам. Он сам отличный актер. Когда вы доберетесь до амадина, он перережет глотку любому, кто встанет у него на пути.

— Шанард ценит команду.

— Ему плевать на команду. — Джосвас снова сел и взял следующую картофелину. Покрутив ее в руке, он поднял лицо и добавил: — Будьте осторожны, мадам. Сети, в которых вы запутались, опасны.

«Кайд не просто так настоял, чтобы я спустилась в трюм, — догадалась я. — Сначала Джосвас поделился этим с ним. Но Кайд прекрасно понимал, что я не поверю ему. Слишком сильно я полюбила Шанарда, а любовь слепа».

— Спасибо, Джо, — произнесла я, отходя от него.

— Не за что, мадам, — ответил он, отводя от меня взгляд.

Развернувшись, я зашагала прочь. Чувствовала себя обманутой, преданной, использованной. Вот он истинный пиратский мир во всей своей красе. Когда ты думаешь, что кем-то манипулируешь, в этот момент кто-то манипулирует тобой. Здесь все преследуют корыстные цели, не брезгуя отвергать самое святое.

Шанард плывет не за сокровищами. Ему безразлична сделка с Иусхабией и Ивоном. Им движет безжалостная жажда мести, не знающая границ.

Задержавшись в широком проеме под навесом, я увидела своего непобедимого возлюбленного под реями. Матросы уже закончили поднимать бочки с водой, и мы вот-вот должны отплывать. Шанард руководил поднятием дополнительных парусов, но я больше не видела в нем героя. Его слово не стоило ломаного гроша.

Заслышав шаги сверху, я увидела спустившегося на одну ступень Ксандра. Он смотрел на побережье — последний кусок суши до самого Нертона. О чем он думал? О чум думал Шанард? Я переводила взгляд с одного морского волка на другого и с горечью осознавала, что оказалась меж двух огней.

Не успела я выйти на палубу, как кто-то схватил меня за волосы и потащил вглубь трюма. Толкнув меня к бочкам в дальнем углу, он развернул меня и закрыл мой рот своей широкой ладонью. В его очках отразилось мое до смерти испуганное лицо, а в мой правый бок уперлось что-то острое.

Себастиан осклабился. По-прежнему гладко выбритый, в отличие от остальных членов команды, чистый, опрятный, надушенный. С тем же приятным для слуха, вкрадчивым голосом.

— Знаешь, я же не поверил вам, — прошипел он, вдавливая меня в твердое дерево огромной бочки. — Надеялся, что подшутили надо мной. Но понаблюдав за тобой, убедился, что ты не Аври.

Меня затрясло. Я обеими руками вцепилась в его крепкую руку, чтобы отнять ее и закричать, но моих сил не хватало.

— Вот только меня мучает вопрос, кто ты такая? Как тебе удалось так быстро подмять под себя Вибаса? И что у тебя за секреты с капитаном?

В этот момент я была готова соврать, что я сестра Аври, лишь бы Бас остановился. А вообще странно, как он собирался услышать мой ответ, если перекрыл мне воздух. Я даже дернуться боялась в его тисках, чтобы случайно не напороться на кортик. Боюсь, с таким ранением Израэль мне не поможет.

— Поразмышляв, я пришел к выводу, что у меня пропал к тебе интерес, — продолжил Бас с каким-то безумием в глазах и голосе. — Порешу тебя здесь и через орудийный порт за борт выброшу. И что-то подсказывает мне, долго по тебе никто горевать не будет!

Давно никто так не топтался по моей самооценке. Сглотнув, я закрыла глаза и приготовилась к смерти. Какая теперь разница, сейчас я умру или через пару недель! Ни амадина, ни возвращения домой мне все равно не видеть.

«Ох, Софья, как же я жалею, что восхищалась этой книгой. Это нифига не сказка и не приключения! Это жесть во всех ее проявлениях!»

Что-то резко отдернуло от меня Баса. Послышался глухой удар, шорох и грохот от падения. В стороне зазвенел металл, и меня обдало прохладным воздухом.

Умерла?

Я приоткрыла один глаз, затем другой. Передо мной стоял тяжело дышащий Кайд. Сжимая кулаки, он смотрел на корчившегося на полу Себастиана и ждал, пока тот очухается. Вытирая кровь с разбитого лица и пыхтя, он встал на четвереньки и выплюнул выбитый зуб.

— Следовало бы прибить тебя прямо тут! — сквозь зубы процедил Кайд. — Да твоя башка слишком дорога́ «Бреасе»! Еще раз увижу тебя рядом с Авророй, или хотя бы твой запах учую, я тебе яйца отрежу и заставлю их сожрать, понял?!