Глеб не ответил. Я потрясла его за плечи, ноон никак не отреагировал. В том, что Глеб жив, я нисколько не сомневалась:храпел он так, что стены тряслись. Интересно, как долго он будет спать? В любомслучае времени терять нельзя. Быстро расстегнув пиджак Глеба, я досталабумажник. В бумажнике лежало около двух тысяч долларов. Глебу они вряд липонадобятся, а вот мне будут в самый раз. Засунув смятые купюры в карман, ярешила при первой же возможности отвезти их в больницу к Тамарке. Ей сейчаснужны деньги, и я их заработаю. Нащупав кобуру, я вытащила из нее пистолет.Кажется, Глеб имел разрешение на ношение боевого оружия. Что ж, он мнепригодится. Кто его знает, чем закончится обряд посвящения в сатанисты? Неисключено, что жертвой стану я. По крайней мере, будет чем защищаться.

Бросив взгляд на Глеба, я, тяжело вздохнув,прошептала:

– Извини, дорогой, но ты сам напросился.Самой жестокой обычно становится униженная и брошенная женщина. Моей ненавистинет предела. Ради тебя я готова была на все. Я хотела убить своего мужа, чтобыне создавать тебе лишних проблем. Я потеряла сестру, но, главное, я утратилаверу в жизнь. Я умерла, услышав твои слова о том, что у тебя есть другаяженщина. Будь ты проклят, Глеб!

Смахнув слезы, я подошла к окну и махнуларукой. Из «Волги» вышел Михаил с каким-то мужчиной и направился в мой подъезд.Открыв входную дверь, я отошла к стене и стала смотреть на спящего Глеба. Божемой, неужели через несколько часов его не будет? Смерть кругами ходит вокругменя, отбирая близких людей. Я не знаю, кто убил Макса, но, как ни крути, безмоего косвенного участия тут не обошлось. Я ненавидела своего мужа. Я хотела,чтобы он умер, и это произошло. С Глебом совсем по-другому. Я любила его,любила искренне, всей душой. Он открыл для меня совсем другую жизнь. Прозябая всвоем захолустье, я и не знала, что такая бывает... А потом он выбросил меня,как выбрасывают надоевшую игрушку. Как же! Ведь я стриптизерша! Знай своеместо, девочка, и не зарывайся! Деньги – к деньгам... Браки между равными...Какой умник придумал эти фразы? А ведь он прав: Глеб выбрал себе по всемпараметрам подходящую жену. Любит ли он ее? Это не имеет никакого значения...

Входная дверь распахнулась, и на порогепоявился Михаил. За его спиной маячил седоволосый мужчина. Они вошли в квартируи уставились на Глеба.

– Он спит, – тяжело вздохнула я.

Михаил подошел к Глебу и быстро вывернул егокарманы. Достав бумажник, он разочарованно присвистнул и, подмигнув мне,спросил:

– Ты, что ли, уже порыскала?

– Вот уж не имею привычки шарить по чужимкарманам! – резко осадила его я. Теперь у меня есть пистолет, значит,бояться нечего. Правду говорят, что оружие – это власть. Власть и полнейшееотсутствие страха... Я вооружена и теперь смогу постоять за себя, как бы нискладывались обстоятельства...

– Он что, совсем пустой ездит? –пожал плечами Михаил и посмотрел на седоволосого мужчину. – Вроде бы натаком крутом джипе... Уж на штрафы-то и бизнес-ланчи у него должны быть деньги.

– Ты сюда пришел по карманам лазить или критуалу готовиться?! – одернула я его.

Михаил покраснел:

– Просто мне нужны ключи от машины. Самаподумай, разве можем мы тачку твоего хахаля у подъезда оставлять? Сразувозникнут подозрения. Нужно отогнать ее из города.

Достав связку ключей, он внимательно изучил ееи передал седоволосому мужику. Затем перевел взгляд на меня и, немногопомявшись, спросил:

– Даша, ты, наверное, знаешь, где егоквартира находится?

– А что?

– Просто у нас теперь есть ключи. Можнобудет на днях заглянуть туда и поискать что-нибудь интересное. Не пропадать жедобру! Ему оно теперь при любом раскладе не понадобится.

– А тебе зачем? Ты домушник или сектант?Я что-то не пойму, куда ты клонишь?

– Просто лишние деньги никому непомешают. Поделим все поровну.

– Он живет не один, а с женой идетьми, – соврала я и пристально посмотрела на Михаила.

Нисколько не смутившись от моего взгляда, онпродолжил:

– Ну и что? Нам потребуются новые жертвы.У меня есть на примете несколько молодых людей, которые давно хотят вступить всекту, но...

– Ты что, хочешь убить молодую женщину инесовершеннолетних детей?! – не поверила я своим ушам.

На минуту замявшись, Михаил сказал:

– Ладно тебе, Даша, благородную девицу изсебя строить. Давай обсудим это чуть позже. Сейчас самое главное – вывезти егоиз квартиры и отогнать машину.

Вдвоем с напарником они закатали Глеба в ковери понесли его к выходу.

– Он там не задохнется? – спросилая, закрывая входную дверь.

– Нет, – буркнул Михаил, оглядываясьпо сторонам.

Я обошла несущих ковер мужчин и пошла впередина случай того, если встретится кто-то из соседей. Скажу им, что решилапочистить ковер в химчистке, а то потом вопросов не оберешься.

Спустившись вниз, мужчины затолкали Глеба вкрытую «Газель» и подошли к «Волге». Из машины вышел молодой парень в темнойрубашке и вопросительно посмотрел на Михаила.

– Садись в джип и следуй за нами, –приказал ему сатанист.

– А ты, Даша, садись на заднее сиденье ипостарайся настроиться на обряд, – обратился он ко мне.

Тяжело вздохнув, я села в «Волгу». На душебыло тревожно. Хорошо хоть догадалась вытащить у Глеба пистолет! Кто его знает,чем закончится сегодняшний день? Зря я, наверное, ввязалась в эту авантюру...Зря? А деньги? Где я возьму деньги, чтобы рассчитаться с Веркой? Сестраназывается – так подставить! В том, что Верка пойдет в милицию, я нисколько несомневалась. Побежит как миленькая, а не захочет – Кирилл заставит. Тюха-тюхой,а такой сволочью оказался, впрочем, Верка тоже хороша...

На светофоре рядом с нами притормозил шикарныйлимузин. Почти такой же, как у Глеба, только цвет другой. Классная тачка, что иговорить! Все, отъездилась... Глеб предал меня ради этой куклы, набитойденьгами. А ведь я любила его, любила всем сердцем, до полного самозабвения.Ради Глеба я готова была пожертвовать собой, а теперь получается, что жертвойстанет он. Справедливо ли это? Наверное, да. Другого выхода у меня просто нет...

Мы приехали в тихую рощицу и вышли из машины.Вместе с теми, кто сидел в «Газели», мужчин было пятеро. Раскатав ковер, ониперенесли Глеба на траву. Михаил достал из машины внушительных размеров чемодани вытащил из него целый ворох каких-то непонятных лент, крестов, знамен,вероятно, исполненных мистическим смыслом. В глаза бросились три шестерки – язнала, что это знак сатаны.