Министр отхлебнул горячего молока и задумался. Спутать толстую двадцатилетнюю девушку с тощенькой двенадцатилетней Принцессой было затруднительно. С таксистом говорила явно не Принцесса. И как прикажете ее искать?

Секретарь бесшумно подошел справа:

— Будем поднимать войска?

Министр почесал шею под намотанным на нее компрессом и в шестой раз перечитал записку. Почему-то он поверил, что это не террористы, а Принцесса написала. Слишком явное ликование сквозило в коротеньких строчках.

— Нет, — прохрипел он, — будем тихо искать Принцессу. — Ты понял? Не поднимать шума. Активируем агентурные сети в квадратах F, D и Н. Скажем, что проводим учебную операцию на курсах повышения квалификации разведчиков. Королю и Королеве ничего не говорить. Будем сочинять фальшивые отчеты, как Принцесса отдыхает на курорте. Королеву нельзя волновать, а то у нее молоко пропадет, что вредно для государства. Короля тоже нельзя волновать, а то пропаду я, что вредно для меня. Через четыре дня девчонка вернется, и там разберемся.

— А если не вернется?

— Тогда мы с тобой бодрым строевым шагом отправимся в тюрьму, в отставку или еще куда-нибудь, — сказал Министр и потер горло. Оно зверски болело.

— Может, все-таки уколы попробуем? — предложил секретарь. — С ангиной лучше не шутить.

— Что?! — возмутился Министр. — Уколы?! Ни за что. Добровольно наносить колющие ранения в жизненно важную часть тела?! Нет, нет и нет. Как профессиональный военный, я считаю это извращением. Принеси лучше еще молока с содой и маслом.

И Министр сел писать липовый отчет о первом дне пребывания Принцессы на курорте.

— И в кого ты у меня такой уродился? — удивлялась Стефания, мама Таки, разбирая ворох одежды. — Ушел ловить скорпену, а поймал Принцессу. Вот, дочка, примерь это. Не узко?

Худенькая Принцесса легко втиснулась в шорты и топик Анастазии. Та была моложе на четыре года, но пухленькая. Сложнее было с Гофмейстериной. Она не входила ни в одно платье изящной Стефании. На самом дне сундука нашелся-таки цветастый сарафан с оборками, который Стефания носила, когда ожидала рождения Анастазии и была толстая.

— Ой! — ужаснулась Гофмейстерина, посмотрев на себя в сарафане. — В этих оборках я похожа на бегемота.

— И вовсе не похожа, — возразил Таки и честно уточнил: — Ну, разве что на очень худого бегемота. Дистрофика.

— А, по-моему, вам идет, — Стефания задумчиво оглядела гостью. — Вы такая женственная в этих цветах и воланах. Костюмы из твида хороши для бизнес-леди и манекенов из магазина. А мы с вами — живые женщины, не так ли?

Гофмейстерина неуверенно кивнула. Она как-то не ощущала себя «живой женщиной». Ладно, три дня потерплю в оборках, решила она. Жаль только, что этот любезный мэр увидит меня в таком дурацком наряде. Ну ничего, ему это все равно, конечно.

— Сланцы и купальники купите в лавочке Спиро, — сказала мать Таки. — Не забудьте про косынки, а то голову напечет. Таки, обязательно приводи Тонечку и госпожу Гофмейстерину домой на сиесту. Они не привыкли к нашему солнцу, пусть пересидят самое жаркое время под крышей.

— Да ладно, — отмахнулся Таки. — Сам знаю.

В лавке было прохладно и сумрачно. Внушительных размеров владелец, он же продавец, он же менеджер по рекламе, Спиро сидел в кресле под причудливой занавеской из свисающих купальников и сосал мундштук кальяна. По-настоящему курить кальян с утра он считал неприличным.

— Доброе утро, Спиро, — поздоровался Таки. — Нам нужны шлепанцы, купальники и косынки вот для этих двух дам. Девочке купальник нужен красивый, она всамделишная принцесса.

«Мне тоже нужен красивый купальник», — подумала Гофмейстерина, но ничего не сказала.

— Купальники тут. Шлепанцы вон там, берите, что надо, — меланхолически заметил Спиро, ради разговора вынув мундштук изо рта. — А даме надо не косынку, а шляпу с широкими полями и розами. Где-то у меня была подходящая…

— Что?! Мало мне оборок! — возмутилась Гофмейстерина. — Шляпу с розами я не переживу.

Спиро оценивающе посмотрел на Гофмейстерину сквозь занавеску из висящих купальников. Потом подул: «Ф-ф-ф», — чтобы купальники слегка разлетелись и дали ему лучший обзор.

— Шляпу с розами и ничего иного, — категорически изрек он. — Хорошо бы еще страусовое перо. Малиновое или цвета «цикламен». У меня есть знакомый Георгиос, так у него есть знакомый страус. Я добуду для вас перо, мадам. Вы станете еще прекраснее. А косынку я вам не продам даже за тысячу драхм.

Гофмейстерина представила, как она в купальнике и шляпе со страусовым пером выходит на Большую Королевскую аудиенцию, и нервно захихикала.

Принцесса уже выбрала себе и шлепанцы, и косыночку, и пестрый купальник, а Гофмейстерина все сомневалась над фасонами. Наконец она надела самый закрытый из всех купальников и позвала свою подопечную в примерочную — на совет.

— Какой-то он черный, — скривилась Принцесса. — И все-все закрывает. И живот, и спину, и плечи. И даже какие-то юбочки свисают на ноги.

— Покажитесь мне! — величественно приказал Спиро, взмахнув мундштуком. Гофмейстерина совершенно не собиралась дефилировать в почти голом виде перед незнакомым мужчиной, но Принцесса уже раздернула занавеску кабинки.

Спиро еще раз подул на свисающие купальники, чтобы лучше видеть.

— Мадам! — сказал он. — Вы собрались купаться в море? Или вы собрались поступать в женский монастырь святой Августы? А может, вы планируете в этом костюме ехать на Аляску кататься на собаках? Он такой теплый и закрытый, что сибирские морозы в нем не страшны.

Спиро не глядя протянул руку вверх и сдернул за лямку один из свисающих купальников.

— Наденьте вот это, мадам, и не сердите меня, — сказал он, засовывая в рот мундштук. — А то в гневе я страшен.

Гофмейстерина послушно надела развеселый раздельный купальничек, весь из тонких лямочек, мало что прикрывающих. Неожиданно он ей подошел гораздо больше, чем черный и приличный.

— То-то, — удовлетворенно сказал Спиро. — Где же у меня была шляпа с розами?

И он сделал попытку выбраться из кресла. Перепуганная Гофмейстерина пискнула и вылетела из лавки с такой скоростью, словно шляпа с розами за ней гналась.

— Сначала мы пойдем знакомиться с морем, — объявил Таки, направив гостей вниз по тропинке.