Женщина подавила в себе желание возвести свои глаза-стебли вверх — жест, перенятый ей после долгого общения с людьми.

— Это опытный образец, единственный в своем роде, поэтому мое беспокойство вполне естественно.

— У вас всего одна эта… электронно-протонная бомба?

— Да. Мы вели работы уже несколько лет, и только на прошлой неделе закончили сборку этого образца. Однако испытания были назначены на конец четырнадцатого года.

— То есть, других бомб у вас нет?

— Вы правы. У вас только один шанс.

— И на каком принципе она работает?

— Как вы знаете, существуют ионные бомбы различной мощности, однако для получения большой площади накрытия их размеры должны быть соответствующими. Однако с какого-то момента рост размера начинает происходить по экспоненте, что в свою очередь означает большие трудности, как в изготовлении таких зарядов, так и в их транспортировке.

— Она не выглядит такой уж большой, эта ваша игрушка. Меньше корабельной торпеды, если я правильно помню. И точно меньше по массе, — корун оценивающе посмотрел на репульсорную тележку, на которой транспортировали бомбу к ближайшему ангару.

— Вес здесь роли не играет. И тем не менее, основной радиус поражения этой бомбы составляет полтора километра, пассивный — десять, — Сионвер заглянула в свой датапад, — Для справки, обычная ионная бомба, способная на такое, будет размером с кореллианский фрегат CR-90. Конечно, для поражения крупных целей хватает и обычных ионных торпед или бомб, но в нашем случае это нерационально, так как требуется поразить большое количество мелких целей. Электронно-протонная бомба — как раз для этого и предназначена.

Джедаи переглянулись.

— Каковы будут последствия применения этой бомбы? Совет Гранов и Старейшины Дагов обеспокоены нашими действиями.

— Практических испытаний не было. Однако заверяю вас, что никакого загрязнения окружающей среды не будет, так же как и значительных разрушений физического характера. Может быть, небольшой кратер, метров десяти в диаметре и пары метров глубиной. Так что находиться близко от взрыва не рекомендуется. Однако на этом — все. Основное действие электронно-протонной бомбы направлено на выведение из строя как раз дроидов, так что вашим отрядам, которые могут оказаться в паре километров от эпицентра, ничего не угрожает… Кстати, — Болл огляделась, — Когда вы намерены применить ее?

— В ближайшие часы. Обстановка на фронте крайне сложная. Канцлер настоял на вашем участии, и мы вынуждены были согласиться.

— Тогда я подготовлю заряд к действию и проинструктирую пилота бомбардировщика.

— Действуйте, — кивнула ей Сианн.

♦ ♦ ♦

Стоя на скальном уступе и смотря на заходящее солнце, Чам Синдулла любовался красотой раскинувшейся перед ним панорамы. Хотя… Многие посчитали бы, что Рилот довольно однообразен, и были бы правы. Пустыня, с преобладанием песочных, коричневых и ржаво-красных тонов не могла соперничать с зелеными планетами, однако для него это было красиво — просто нужно было правильно смотреть. А может, дело в том, что выбора-то особого и нет? Но даже так, он ни за что не променял бы Рилот на другую планету. Ибо без Рилота не было бы тви’леков.

Возможно, природа компенсировала скудность красок самой планеты, одарив ее детей кожей всех цветов и оттенков. Однако… Сколь суров и неприветлив был сам Рилот, такая же судьба была у народа планеты. Ибо даже на этот кусок скал нашлись свои претенденты. И даже на самих тви’леков. Естественно, что ему это категорически не нравилось.

Однако он, еще будучи подростком, понял, что словами ничего не сделать. Народ хотел изменений — но власть имущие не хотели ничего менять, отбиваясь лживыми речами. И тви’леки верили. Но не он. А потому Чам начал борьбу. Он часто повторял себе: «Не террорист, но борец за свободу. Не террорист, но борец за свободу».

Как давно это было…

Чам сражался за свой народ и Рилот уже почти десять лет. Он сражался за свободу Рилота, когда его народ эксплуатировался Республикой, и теперь тоже сражался — против Конфедерации, пытавшейся ободрать его планету догола.

За свободу Рилота.

Сама эта фраза, само понятие стало полярной звездой, вокруг которой вращалось все его существование.

Ибо Рилот не был свободен. Никогда.

Вздохнув, мужчина развернулся и направился ко входу в катакомбы заброшенного города в пустыне Джаксуан. Именно сюда отступили его отряды после поражения республиканских войск во главе с джедаями и получения, пусть и запоздалой, но помощи. Однако уходить пришлось с семьями, да и беженцев — тех, кто успел удрать из-под удара — хватало, а вот продовольствия и медикаментов — нет. Да, борьба против дроидов превратила его в символ свободы… Вот только символ — это не то, что нужно. Пустыми словами много не сделаешь…

На входе его встретила запыхавшаяся Ресми «Снайпер» Бастра, один из бойцов гарнизона импровизированной крепости.

— Чам. Восьмой отряд возвращается. С добычей.

Кивнув, тви’лек направился вслед за женщиной, выглядевшей грациозной даже с тяжеловатой на вид бластерной снайперской винтовкой, покоящейся на ее плече.

— Надеюсь, Зейн и Шанек раздобыли хоть что-то…

Спустившись на нижние уровни города, выходящие к главным воротам города, который как бы врос в скалы, Чам увидел, что прибытие отряда не осталось незамеченным. Все свободные высыпали на «площадь», обступив колонну бларгов. Подойдя ближе, Синдулла отметил, что вьюки на спинах животных оттягиваются к низу.

А еще — он увидел свою девятилетнюю дочь Геру, которая как раз слезала с одного из бларгов.

Гера была его единственным близким с тех пор, как ее мать погибла несколько лет назад в одной из стычек с залетными работорговцами. И хотя Чам много раз себе твердил, что это — не основной повод для борьбы, легче от этого не становилось. И вполне естественно, что он, как отец, беспокоился о благополучии своей дочери, которая, к сожалению — или к счастью — обладала довольно непоседливым характером.

— Шанек, — Чам подошел к тви’леку. — Я же просил!..

— Слушай… Я же присматриваю за ней! И мы недалеко ходили… И вообще, она была с Зейн, и оставалась в тылу.

— Папа, папа! Смотри, что я нашла! — девочка тем временем подбежала к отцу и потянула его за руку, подтащив к потрепанному астродроиду, которого как раз выудили из тюка.

«Модель Си-Один… Кажется, модификация восемь-пи… Или десять? Судя по маркировке, это республиканский» — машинально отметил мужчина.

— Ты не ругайся, Чам. Девочка была полезна, — сообщила Зейн, хлопнув его по плечу. — Гера углядела респовский Бэ-Тэ-ЭЛ, закопавшийся в дюну, ну, мы его и осмотрели — и не зря — там было чем поживиться. Смотри, даже пара боеголовок от торпед есть…

— Надеюсь, вы вытащили протонные боеголовки до того, как пустили ее к бомбардировщику? — обреченно