теория моделирует в мифологической системе РВ лишь определенный фрагмент. Митра-Варуна в РВ действительно представляют светлый (Митра) и мрачный, карающий аспекты магико-юридической власти; Индра олицетворяет военную силу; Ашвины везут на своей колеснице богатые дары, исцеляют и спасают людей. Однако, как справедливо указывает Гонда, в системе РВ они не образуют связанной друг с другом триады. Значительная часть мифологического пространства РВ этой теорией не моделируется. Два таких важнейших для РВ божества, как Агни и Сома, не поддаются интерпретации с точки зрения этой теории. Следует, кроме того, отметить, что из класса Адитьев, к которому принадлежат Митра-Варуна, в большинстве остальных богов (Арьямане, Бхаге, Анше) трудно увидеть воплощение первой функции. Иными словами, характер взаимных связей мифологических персонажей в РВ не моделируется троичностью, интерпретируемой в ключе, предложенном Дюмезилем[238].

Для синхронного анализа мифологической системы РВ эта теория не подходит. Она могла бы претендовать только на истолкование мифологического ядра индоевропейского происхождения, которое в этом сложном, хронологически неоднородном памятнике обросло сначала более поздним индо-иранским материалом, затем собственно индийским и, наконец, нельзя полностью исключать в отдельных случаях неиндоарийское субстратное влияние (как, например, в фигуре Рудры).

Язык и диалект РВ

Язык РВ — ведийский, принадлежит к индоевропейской семье языков наряду с древнегреческим, латинским, хеттским, славянскими, балтийскими, германскими, кельтскими и др., с которыми он связан общим происхождением. Происхождение определяет тип древного языка — его флективный строй с системой чередования гласных в склонении имен, спряжении глаголов и словообразовании. В пределах индоевропейской языковой общности ведийский язык и санскрит вместе с древними иранскими и дардскими языками принадлежит к арийской ветви, обладающей рядом языковых особенностей, которые выделяют ее среди других ветвей и.-е. языков. Наконец, вместе с санскритом ведийский язык относится к группе индоарийских языков в противоположность иранским или дардским.

Таково место ведийского языка, согласно генеалогической классификации. Ситуация, однако, носит несколько парадоксальный характер, поскольку язык РВ (особенно древних частей этого памятника), как уже говорилось ранее, по своему строю, лексике и фразеологии стоит ближе к языку древнейшего иранского памятника «Авесты», чем к классическому или эпическому санскриту. Причина этого заключается не только в хронологических различиях между ведийским языком и санскритом, но прежде всего в том, что РВ и Ав. представляют собой две разновидности общего и.-е. поэтического языка, и решающим в этом случае оказывается общий стиль этих двух древних культовых памятников.

Среди индоарийских языков ведийский является наиболее древним языком, на котором засвидетельствованы какие-либо памятники. От санскрита он отличается, однако, не только по времени (эпический санскрит сформировался приблизительно в III—II вв. до н. э.), но и по диалектной базе. Ведийский язык связан с крайним северо-западом старой традиционной (включая соответствующую часть современного Пакистана) Индии и прилегающими районами Афганистана, санскрит же сформировался в тот период, когда основной областью арийской цивилизации была центральная часть северной Индии —Мадхьядеша. Таким образом получается, что здесь представлены два разных синхронных среза не на одном стволе. Поэтому, хотя язык вед и называют иногда ведийским санскритом и под названием «санскрит» подразумевают все разновидности древнеиндийского (язык вед, эпоса, классической литературы и науки), такое расширение содержания термина вряд ли оправдано.

К диалектным чертам языка РВ (представляющего собой древнейший слой ведийского языка) обычно относят в первую очередь некоторые фонетические особенности[239]. Интервокальные звонкие церебральные d, dh дают в РВ соответственно l, lh в отличие от санскрита (то же самое имеет место в среднеиндийском языке пали). В древних частях РВ почти отсутствует 1[240] — ему обычно соответствует r (ср. древнеиранский, где и.-е. l > иранск. r), в поздних частях РВ употребительность l заметно возрастает, что говорит о постепенном смещении диалектной базы с северо-запада на восток. Звонкие придыхательные gh, dh, bh в некоторых случаях проявляют тенденцию к утрате смычной артикуляции[241] (та же тенденция проводится значительно более последовательно в пракритах). По составу фонем язык РВ совпадает с санскритом, но правила комбинирования фонем в тексте, а также частота употребления отдельных фонем иные. В языке РВ в гораздо большей степени, чем в санскрите, допустимы комбинации гласных между собой, а некоторые сочетания согласных обнаруживают нестойкость (в среднеиндийском эти тенденции получили несравненно более полное развитие).

В морфологии диалектными характеристиками языка РВ считаются некоторые варианты именной и глагольной флексии — вариативность вообще характерная для ведийского языка, употребление многих типов инфинитивов и деепричастий, отсутствующих в санскрите (но получивших развитие в среднеиндийском)[242].

В целом складывается картина, когда большая часть диалектных особенностей РВ, отличающих ее от санскрита, находит то или иное отражение в среднеиндийских языках. В этой связи высказывалось предположение, что у ведийского языка и некоторых среднеиндийских языков могла быть одна и та же диалектная база, отличная от санскритской. Весьма вероятной выглядит мысль, что в древнеиндийском культовом языке поэзии РВ просвечивает некая основа, напоминающая по своему лингвистическому типу среднеиндийскую модель[243].

Хотя язык РВ архаичен и замкнут — священную речь культовой поэзии ариев тщательно охраняли от всяких внешних влияний — остаться абсолютно нетронутым он не мог хотя бы потому, что период создания гимнов этого огромного собрания до его кодификации растянулся на несколько столетий. Создавалась РВ, видимо, в основном на территории Индии, населенной племенами, говорившими на языках совсем иного строя: дравидийских и австроазиатских (дравиды занимали тогда и северную часть Индии). Влияние языков субстрата на язык завоевателей-ариев было неизбежным хоть в какой-то степени. В этом отношении взгляды современных ученых очень сильно эволюционировали по сравнению с тем временем, когда ведийский язык чуть ли не приравнивали к общеиндоевропейскому. И если старый традиционный взгляд на чистоту языка РВ и почти полное отсутствие заимствований в ее лексике еще разделялся некоторыми ведологами середины XX в.[244], в то же время сформулировалось новое направление, представленное работами Эмено, Барроу, Тедеско, Кёйпера, Майрхофера, в котором акцент был перенесен на изучение доисторических индо-арийско-субстратных контактов и возникновения языкового союза на территории Индии.

В языке РВ вскрывается небольшой пласт заимствований из языков мунда, как, например, ganâ «толпа», dandâ «палка», pundarïka «белый лотос», bâkura название военного духового инструмента, çakunti «птица» и др.[245] Гораздо более обширен слой заимствований в РВ из дравидийских языков, насчитывающий десятки слов, например: kùla «семья», panî nom. pr. демонов, pînda «ком», bîla «дыра», «нора», «пещера», mayuri «павлин» и многие другие, среди которых встречаются даже неиндоарийские имена племенных вождей типа Çirîmbitha — в поздней мандале X.

Церебральные согласные