Я решила поговорить с Эр Джеем начистоту – это единственный способ выяснить, серьезно ли он настроен. Если правда ему не понравится, он снова исчезнет из моей жизни, и все.

В парке мы отыскали свободную скамейку. Напротив, у игрового комплекса, сидели молодые родители, но к нам никто не подходил и не мешал.

– Извини за… это. Надо было мне догадаться сразу идти в парк. Не всегда набегает столько народа, но скоро начало нового сезона, идет активная реклама… Я всячески сторонюсь СМИ, но капитану команды сложно не попасть на медиарадар. – Эр Джей положил руку на спинку скамьи, задев пальцами мое плечо.

– Можно тебя спросить? – начала я, теребя картонный ободок стакана и ковыряя край, чтобы не глядеть на Эр Джея (при виде его красивого лица пропадало всякое желание скандалить).

– Да, конечно.

– Я не понимаю, почему ты так упорно ходишь за мной, если можешь выбрать буквально кого угодно. Кто я для тебя, кроме как случайная знакомая, с которой ты шесть недель притворялся кем-то другим?

– В том-то и дело, Лейни, что не притворялся. Я солгал насчет своей профессии, но в остальном я был собой, таким, каков я есть.

– Да неужели? А только что в кафе ты кем был? Неужели подобное столпотворение начинается всякий раз, стоит тебе куда-то прийти?

– На Аляске мне чертовски захотелось, чтобы кто-то взглянул на меня по-настоящему, и мне показалось, что ты видишь меня взаправдашнего. Я никогда не чувствовал себя более реальным, чем когда был с тобой.

Я невольно вспомнила, как в наши недели вместе и я чувствовала себя особенной, красивее и лучше обыкновенного. С Эр Джеем было надежно, и обращался он со мной как с королевой.

– Я должна тебе кое-что сказать. – Собираясь с мужеством, я стиснула стакан с горячим чаем. Я уже не знала, кем хочу видеть Эр Джея – человеком, с которым я провела несколько незабываемых недель, или лжецом, который вновь свалился мне на голову. Оба варианта по разным причинам представлялись сложными.

– Я слушаю.

Я подняла голову, чтобы видеть реакцию Эр Джея, потому что – к добру ли, к худу ли – это и решит дело.

– У меня есть сын.

Рук

– Чего?!

Не знаю, что я ожидал услышать: может, что-то вроде «я тебя до сих пор люблю», или «я по тебе соскучилась», или «я раньше работала в цирке клоунессой», но вот на наличие сына у меня фантазии не хватило.

– Его зовут Коди. – Лейни поставила стакан с чаем на скамью и вынула из кармана телефон. Руки заметно дрожали, пока она вводила пароль. – Родился четвертого апреля, на десять дней раньше срока. Беременность протекала хорошо – я чувствовала себя прекрасно, врач попалась замечательная, все меня очень поддерживали… Родные, понятно, сперва не обрадовались, но куда деваться – смирились. – Глядя в телефон, она продолжала говорить, будто не в силах больше сдерживаться. – Я только месяца через два поняла, что беременна. Я списывала недомогание на любовную тоску, но когда не пришла очередная менструация, я пошла к врачу, и… – она прижала телефон к груди. – Ему уже четыре месяца.

Я вдруг разучился дышать от мощного дежавю, накрывшего меня как волной: Сисси, часть вторая, только хуже, потому что с Лейни я провел шесть недель, занимаясь любовью на каждой пригодной поверхности. Мы пользовались презервативами, кроме одного случая, когда имело место, можно сказать, проникновение – одно-единственное, незабываемое, приятнейшее проникновение. Но на следующий день у Лейни начались месячные, длившиеся три дня, поэтому любые опасения мы отбросили сразу. И сейчас я был настолько оглушен и взбешен, что у меня вырвалось:

– Ты мне мозги решила отыметь, что ли?

Мимо пробежал маленький мальчишка, которого догоняла мамаша, смерившая меня взглядом.

– Извините, – буркнул я и повернулся к Лейни, понизив голос: – У тебя чувство юмора такое, что ли? Если этот Уолтер твой дружок или, блин, гражданский муж, тогда нечего тут со мной сидеть!

На руке Лейни не было кольца, и если ребенку четыре месяца, получается, она залетела в день моего отъезда, что ли?!

Лейни глядела на меня как на буйнопомешанного:

– Коди твой.

– Что за чушь, мы же только с презервативом! – зашипел я.

– Верно, – кивнула она, – за исключением…

Не дослушав, я наехал на нее курьерским поездом:

– Тогда каким образом ребенок может быть от меня? Ты что, выудила из мусора использованный презик и начинила себя, как индейку?

Лейни выставила ладонь чуть не мне в лицо:

– Так, это уже донельзя отвратительно и мерзко. Мне крайне неприятно, что ты с ходу нашелся с подобной дичью.

Про себя я признал ее правоту. С Сисси подобный финт станется – она ведь абсолютно двинутая, но ведь, получается, девушка, которую я считал своей второй половинкой, тоже недалеко ушла? Не-ет, все, пора принимать обет безбрачия.

– А какое может быть иное объяснение? Или я волшебным образом оплодотворил тебя с другого конца страны? – огрызнулся я.

Губы у Лейни сжались в нитку, и она пригвоздила меня к месту взглядом, от которого я будто съежился в размерах. Впечатляюще, до сих пор это удавалось только моей матери.

– Ты надевал кондом всякий раз, кроме самого последнего.

Я затряс головой:

– Не может…

Утро отъезда с Аляски я помнил смутно. Разбудил меня телефонный звонок в три часа ночи. Брат срывающимся голосом кричал в трубку, совершенно потеряв голову от страха. Я заказал билет на первый рейс до Лос-Анджелеса, побросал вещи в спортивную сумку и завел пикап.

И только потом я поднялся наверх сделать то, против чего отчаянно протестовало все мое существо: попрощаться с Лейни. Я помню, какое лихорадочное безумие охватило нас, когда мы поняли, что конец наступил быстрее, чем мы рассчитывали; каким неистовым был секс и как быстро я кончил… потому что и вспомнить не вспомнил о презервативе.

– Но это же было один-единственный раз… – я потер рукой лицо. – Ну да, иногда и этого хватает. Я не бесплоден, а у тебя, значит, была овуляция…

Лейни заговорила почти спокойно, но голос ее дрожал от гнева:

– Как только я поняла, в чем дело, я попыталась тебя разыскать. Я обзвонила все до единой альпачьи фермы в штате Нью-Йорк, но никто тебя не знал. Я даже звонила в твой аляскинский дом, но там, конечно, никто не ответил. Иного способа связаться с тобой у меня не было. Конечно, если бы я смотрела что-то кроме «Нетфликса» и документальных фильмов, я бы тебя, глядишь, и нашла, – сжав губы, Лейни стиснула мобильный в руке, словно ожидая нового обвинения.

Если бы я уехал тогда не в таком раздрызганном состоянии, я бы оставил ей номер моего сотового. Черт, я выложил бы ей всю правду, будь у меня возможность! Я посмотрел на Лейни – посмотрел по-настоящему внимательно. Она сидела испуганная, грустная, рассерженная и настороженная. Внутри у меня все сжалось.