Осведомитель отошел в укромный уголок и, не упуская игрока из вида, позвонил в полицию. Оперативник, принявший сигнал, позвонил Крячко. Тот велел дождаться его приезда, а как только приехал, собрал группу для задержания и рванул на Трамвайную.

Анархиста Крячко не видел давно, но был уверен, что непременно его узнает, как только увидит. Войдя в игровой зал, он отыскал глазами осведомителя, который указал ему на подозрительного игрока. Со спины Крячко угадать не мог, поэтому прошел и сел за соседний автомат. Игрок, просидевший возле автомата половину суток, рассеянным, ничего не выражающим взглядом посмотрел в сторону нового игрока и снова уткнулся в экран. Играть, как понял Крячко, он уже не играл. Сидел и тупо пялился на картинку с экрана.

Стас вглядывался в черты лица и находил сходство с Анархистом, но сказать наверняка, он это или нет, не смог. Тогда он решил действовать напрямую. Развернулся к игроку и начал задавать вопросы. То, что Крячко из полиции, игрока совсем не смутило. На вопросы он отвечал вяло, но конкретно. Назвал свое имя, возраст, место работы и проживания, после чего Крячко понял, что перед ним не Анархист.

Его тем не менее проверили и даже задержали на несколько часов до выяснения личности. Предположение Крячко оправдалось, игрок и Анархист ничего общего между собой не имели. В игровом зале взяли всего лишь наркомана и игромана со стажем. Он оказался не местным, следовал автостопом до Нижнего Тагила, а в Перми задержался, чтобы, как он выразился, «расслабиться и отвиснуть».

Крячко уже начал терять надежду и стал подумывать о том, чтобы свернуть всю деятельность. Но как объяснить это людям? Целую роту людей задействовал, к генералу в глаза залез, Гурову обещаний надавал, а теперь при первых же трудностях на попятный? С другой стороны, разве правильно людей выматывать, если и сам не веришь в успех предприятия. Вот и выходило, что какое решение ни прими — все плохо: и отказаться от поисков, и продолжать их.

С такими невеселыми думами Стас в очередной раз поехал в больницу. Предупредив дежурного, где его искать, вызвонил водителя, которого к нему прикомандировали, и через полчаса сидел в палате возле окна и выкладывал нерадостные новости.

— Пойми, Лева, мы облазили все притоны, все уголки, где можно залечь на дно и переждать облаву. Поставили под наблюдение железнодорожные и автовокзалы, выставили посты на каждом выезде из города, патрули ДПС курсируют по городу круглые сутки. По факту, ему просто некуда деться. Он должен быть в Перми, и он должен быть уже обнаружен.

— А он, стервец эдакий, продолжает гулять на свободе, — невесело пошутил Гуров. — И причина тому — моя глупость. Зачем полез к нему один?

— Да брось, с каждым могло случиться такое, — подбодрил Крячко. — Как твоя голова? Что говорят врачи?

— Сотрясение, что они могут сказать? Да больше не она беспокоит. Ожоги, вот это проблема. — Гуров шевельнул рукой и поморщился. — Каждый час проверяю, боль не уходит. Чуть пошевелишься, и сразу ножи острые от плеча до спины.

— Да, хорошо он тебя приложил, — посочувствовал Крячко. — Ничего, тут ребята толковые работают, за пару недель на ноги поставят.

— Какие пару недель, Стас? — Гуров аж подскочил на постели. — Ты это серьезно сейчас?

— Конечно. Я с лечащим врачом разговаривал, он сказал, пара-тройка недель.

— Нет, Стас, меня такой расклад не устраивает. Два, максимум три дня, и я выписываюсь. Мне работать надо, ошибки свои исправлять, а не вылеживаться на больничных простынях.

— Ну это как врач скажет, — безапелляционным тоном произнес Крячко. — И вообще, думаешь, без тебя в полиции работа встала? Вот посмотришь, волдыри на спине затянуться не успеют, как я тебе Анархиста в палату приведу.

— Зачем в палату? — думая о своем, машинально переспросил Гуров.

— Извиняться, — улыбнулся Стас. — А то что это получается? Каждый пройдоха будет оперативного работника чугунками лупить, и даже извинений с него не стрясти? Нет, Лева, Виктор Удовиченко будет приносить тебе свои глубочайшие извинения и слезно просить прощения, как только мы наденем наручники ему на запястья.

— Балабол ты, Крячко, — улыбнулся в ответ Лев. — Мелешь всякую ерунду, кто тебя не знает, подумает — пустомеля. Ладно, теперь давай о деле. Мыслишка одна в голову пришла, покоя не дает. Хотелось бы проверить.

— Что за мыслишка? — Крячко мгновенно посерьезнел.

— Когда я барак обходил, в котором Анархист обосновался, приметил там лодку. Возле мостков припрятана была. Мостки свежие, срублены кустарно, сразу видно, не специалист работал. Вот я и подумал: не Анархист ли себе пути к отступлению готовил? Не помнишь, была лодка, когда ты за мной пришел?

— Не помню, — честно признался Крячко. — Да проверить недолго, только что это нам даст?

— Как что? Если лодки нет, значит, можно предположить, что на ней Анархист и ушел. Вы его в городе ищете, посты на дорогах выставляете, а он на островке каком-нибудь засел, в шалашике или палатке. Отсидится пару недель, потом выйдет из укрытия и уедет из города. Не век же вы народ на усилении держать будете?

— Думаешь, он себе местечко подготовил?

— Почему нет? Поставил шалаш, свез туда еды и воды на пару недель, а когда жареным запахло — удрал и спрятался там.

— Слушай, а это мысль. И проверить не так уж сложно. Сколько этих островков на реке может быть? Найти человека, который в этих местах хорошо ориентируется, организовать рейд по воде. Ребят из рыбнадзора задействовать можно.

— Давай, Стас, действуй, — поторопил Гуров. — Это все-таки шанс.

Крячко так и сделал. Еще выходя из палаты, он набрал номер телефона капитана Масленникова, которого вроде связующего звена использовал. Масленников проблему выслушал, попросил двадцать минут на решение и отключился. А через двадцать минут перезвонил и отчитался о проделанной работе.

Парни из рыбнадзора обещали выделить шесть моторных лодок и столько же провожатых. Рейд назначили на шесть утра, сбор у городского причала. Крячко оставалось назначить тех, кто пойдет с парнями из рыбнадзора, распределить участки и ждать. Со своей частью работы он справился за час, после чего поехал на выделенную ему квартиру и завалился спать.

Костер медленно догорал, отбрасывая слабую тень на стволы деревьев. Тонкие ветки тихо потрескивали, угольки переливались алым цветом, слабый ветерок подхватывал золу и уносил в темноту ночи. Где-то заухала сова, эхо подхватило звук и старательно размножило, на короткое время заполнив тишину. Поухало и стихло, остался только звон гудящих комаров. Они назойливо кружили вокруг одинокой фигуры, безмолвно сидящей у затухающего костра.

Чуть позже, когда воздух остынет, сквозь тонкую ткань ветровки начнет пробираться холод, но сейчас еще тепло. И от костра, и от нагревшейся за день земли. Впрочем, комары и холод не самые важные проблемы, по крайней мере не те проблемы, которые занимали голову человека у костра. От холода избавиться просто. Натянул свитер и дополнительные носки, вот тебе и тепло. Не согрелся? Залезь в спальник, в нем точно никакой мороз не страшен. Донимают комары? Побрызгай одежду спреем, зажги дымовую шашку, она их отпугнет. А вот что делать с остальным?