Мои рефлексы и раньше превосходили стандартные. На войне приходится поддерживать форму на постоянной основе. Там ошибки не прощаются. Понятно, что пуле плевать, насколько ты крутой профессионал, но тренированному бойцу гораздо проще избежать фатальной ситуации. Честно говоря, даже не могу припомнить, когда мне пригодились навыки армейского рукопашного. Как говорил наш инструктор: «Боец, который вступил в подобную схватку — полный идиот. Потому как нужно ещё умудриться просрать не только всё оружие, но даже нож». В чем-то он был прав.

Однако любой профессиональный воин обязан уметь владеть собственным телом. А уж когда речь идёт о подразделениях специального назначения — тем более. Но кто бы мог подумать, что жизнь изменится до неузнаваемости? Навыки рукопашного боя стали необходимостью, как и владение мечом или тем же топором. Сейчас без оружия люди даже срать не ходят. Как бы странно это ни звучало.

И если обычному человеку такое в диковинку, то мне, как опытному военному, выхватить ствол гораздо привычнее, чем махать кулаками.

Как оказалось, это различие способно сыграть злую шутку даже с таким бойцом, как Иван. Он был так уверен в своём превосходстве, что попросту не обратил внимания на пистолет.

Получив «по щам» я резко отскочил и даже сам не сразу понял, как в моих руках оказалось оружие. Движение было настолько отработано рефлексами, что голова подключилась к процессу только на втором выстреле.

Однако и витязь оказался непрост. Словно маятник, он несколько раз качнул корпусом, в самый последний момент уходя с линии огня, и сократил дистанцию до минимальной. Топор метнулся к руке, сжимающей пистолет, и я вновь был вынужден отступить. Уйти удалось кувырком через спину, а затем ещё дважды вдавить спуск. На сей раз я метился в ноги и не прогадал.

Бедро Ивана брызнуло кровью, и он оступился, подарил мне драгоценное мгновение, чтобы перенести огонь на корпус. Ещё две пули я послал ему в грудь, но даже с раной в ноге витязю удалось избежать смертельного попадания. Совсем невредимым остаться не получилось, правый рукав его «Горки» быстро напитывался кровью. Итого: шесть патронов минус, осталось два. Мозг подметил этот факт мимоходом, а палец уже опять давил на крючок. И снова грудь на прицеле, однако выстрел всего один. Всё-таки вначале стоило увеличить разрыв в дистанции. Я понадеялся, что витязь сдаст в скорости, получив ранения, но нет: Иван действовал так, словно его ничто не беспокоит.

Брошенный топор просвистел буквально в миллиметре от меня, сбивая выстрел, а в следующее мгновение витязь уже был рядом. Ствол с бряцанием отлетел в сторону, а мне пришлось браться за меч. Как ни крути, а голыми руками от топора не отмахаться.

Рубящий выпад я пропустил над головой и снова атаковал ноги противника. Но даже в режиме ускорения удар меча всё равно медленнее, чем полёт пули, и Ваня успел его парировать. Хитрым кистевым вывертом он подцепил клинок на изгиб топора и резко дёрнул на себя. Рукоять едва не покинула ладонь, а я вынужден был перенести вес тела на переднюю ногу.

Витязь шагнул навстречу и слегка отклонился в сторону, продолжая тянуть меня на себя, а потом вдруг сменил траекторию давления на противоположную. Это произошло столь неожиданно, что я не смог удержаться на ногах и полетел на пол. Благо подобные падения тоже отработаны до уровня рефлексов, и вместо того, чтобы врезаться затылком в твёрдую поверхность, я снова ушёл в кувырок. А по завершении кульбита едва успел выставить меч над головой, чтобы блокировать удар топором по черепу.

Ваня бил изо всех сил, и я это почувствовал, когда наше оружие встретилось. У меня аж кости заныли от перешедшей в руку инерции. Наверняка теперь на лезвии знатная зарубка останется. Но главное, что удар меч всё-таки выдержал, не сломался.

От прямого пинка в лицо я увернулся. А так как уже находился в нижней позиции, то не стал тратить даром внезапно образовавшееся преимущество и поднырнул под задранную ногу. Вот такое падение проконтролировать уже не получится.

Витязь грохнулся на спину, а его лёгкие моментально покинул воздух. Иван попытался взять меня на приём под названием «пистолет». Это когда поверженный перекидывает через себя противника, занявшего позицию сверху. Красивый в исполнении, но слабоэффективный, когда имеешь дело с опытным бойцом. Достаточно просто повернуть корпус, и все телодвижения становятся бессмысленными.

Кто же знал, что витязь именно на это и рассчитывал?

Как только я начал заваливаться в сторону, бок пронзила острая боль. У меня даже в глазах потемнело, а внутренности скрутило, будто в животе включили режим отжима. Но сработали скрытые резервы, и онемела почти вся левая сторона. Повторный замах я успел остановить и даже каким-то образом умудрился выбить нож из руки витязя.

Драка перестала походить на нечто красивое и техничное, в положении лёжа она больше смахивала на возню. Но именно в такой борьбе сложнее всего продержаться. Я всё ещё оставался сверху, однако Иван грамотно вязал мне руки, не оставляя даже малейшей возможности нанести удар. А едва я давал слабину, он тут же пытался атаковать меня в раненый бок.

Очередная попытка нанести короткий боковой не увенчалась успехом. Витязь ухватил меня за затылок и плотно прижался, мешая размаху. А тот тычок, что ему в итоге достался, даже синяка не оставит. Но в этот момент в схватку вмешался амулет, который случайно выскользнул из-под майки.

Я всё время ломал голову над тем, что же такое мне вручил Всеволод. Но истинное предназначение этой штуки не смог бы разгадать ни за что в жизни. Потому как это нужно было знать.

Оказавшись на свободе, он на мгновение вспыхнул ослепительным светом. Будто на моей шее действительно висела частичка реального солнца. Я почувствовал, как слетел с противника и грохнулся на пол рядом, но дальнейшей атаки не последовало. Видимо, Ваня тоже ослеп.

Пару секунд я не видел ничего, кроме белой пелены с чёрным кругом посередине. Словно на сварку посмотрел, хотя это недалеко от истины. Вскоре зрение начало восстанавливаться, хотя понятнее мне всё равно не стало.

Весь тоннель залило странным голубовато-розовым свечением. Будто сквозь толщу земли к нам пробивалось солнце. Я усиленно моргал в попытке избавиться от чёрного пятна, которое мешало как следует рассмотреть происходящее. И наконец понял, откуда исходит свет. От символов, что прятались под стеклянной отделкой. Это они горели, с каждым мгновением становясь всё ярче.

К слову, светиться продолжал и амулет, но теперь уже не так ослепительно. Его сияние сделалось тусклым,