Вскрик ближайшего оглянувшегося породил в зале шум вскакивания всей мужской половины зала. Лязг вскинутых в боевой режим импульсников был остановлен мощным рыком:

– Все застыли! Слушать меня, стая. Мы подозреваем этих нечестивцев в наших бедах, но не имеем доказательств. И сегодня они снизошли до визита вежливости. Поэтому успокойтесь и покажите, что мы не дикари, а Стая, чтущая статус гостя!

Вставшая из-за стола фигура напоминала чем-то богатыря, сошедшего с летописных картин. Мощная фигура широкими плечами выплыла из-за возвышающегося стола и тепло улыбнулась Крафту. Безрукавная кольчуга зазвенела чешуей в такт мерной поступи, и, обняв Крафта, гигант произнес:

– Здравствуй, брат, здравствуй, давненько ты ко мне не заглядывал. Что ж ты, морда торгашья, забыл меня?

– Тебя забудешь, – просипел Крафт, растирая грудь от тёплых объятий, – такие запои не забываются.

– Три дня не запой, а так, посиделка, – отмахнувшись, детина повернулся к Немезису и уже без улыбки, пристально всмотрелся, как прицелился. – Ну и ты, демон, пока… живи, не кашляй. В первый раз так близко вижу твою породу.

Воин молча кивнул и под пристальным взглядом Крафта добавил:

– Взаимно.

– А ты, смотрю, не говорун. Ну что же, тем лучше. Нечего лясы точить, – развернувшись к молчавшему залу, поискал кого-то глазами. – Ли! Бери своего оболтуса и дуй в рубку. Подготовь мне стычку у девятой луны Недотроги.

Желтолицая фигурка проворно выскользнула из-за стола и, коротко перебросившись парой слов с пареньком, черным как смоль, вдвоем заторопились на выход.

– Продолжайте здесь без нас.

И великан двинулся к выходу, бросив за спину:

– Пошли, брат, по дороге более подробно расскажешь, почему же я все-таки не могу посмотреть, какого цвета кровь у демона.

Зал совещаний наполнился гулом работавших проекторов, транслирующих космические просторы. Помощники вождя суетились за стойками и, колдуя над проекциями, добивались четкого фокуса. И как только створки за вошедшими сошлись, вождь развернулся к воину Ордена.

– Давай объяснимся, демон. Ты сюда пришел и отсюда уйдешь только потому, что за тебя просит мой кровный брат, но при следующей встрече я тебя вспорю, как консервную банку, – видя вздернутую бровь, зло пояснил: – Слишком уж часто и дорого мне обходятся встречи с твоей породой, и ты не представляешь, как чешутся у меня руки отправить в бездну хоть одного гада.

Воин равнодушно пожал плечами.

– Два меченых и один труп, думаю, это небольшая расплата стаи за вызов.

– Я не об этих тупицах, что не смогли сделать все по-тихому, – раздраженно огрызнулся вождь, – пусть попарятся на рудниках, клизма шунтирования промоет дурь из головы. А как поумнеют, выкуплю у «законников». Я говорю о вашей зверушке!

Видя недоумение во взгляде Немезиса, вождь распалялся от распираемого изнутри негодования:

– Вы зарвались, красноглазые. Лезете со своими законами во все дыры! Подмяли корпорантов и пасете, как овец. Никто не возражает. Это ваша поляна. Но чего лезете в стаи?! Кланы всегда жили по своим законам, и нам никто не указ. Ни корпы, ни гребаный Орден. Мы будем жить так, как считаем нужным!

С усилием успокоившись, вождь обошел широкий стол и плюхнулся в командирское кресло.

– Что вы к нам лезете? Зачистили Упырей под ноль. Понятное дело, те зарвались со своей дурью. А мы чем насолили?! Я к вам на планету лезу? Я прихожу к тебе домой и говорю, как тебе надо жить? Диктую свои законы? Нет. Даже и не думаю. Когда же вы подавитесь кровью и перестанете лезть во все дыры?!

– Любой индивидуум или группа, приносящие невосполнимый урон человеческому обществу, подлежат «просвету».

– Ну и какой же я такой вред причинил ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ, что половина моего флота превратилась в груду металла, и стая лишилась трети ветеранов! Конченой дурью не балуемся, от работорговли отошли, так чего ВАМ еще надо?

– На вас решения Совета нет, – раздраженно ответил Немезис, не понимая, куда клонит вождь своим эмоциональным всплеском. – Если ваша деятельность не нарушает трех законов Ордена, нет цели для «просвета».

– Очень интересно, – зло усмехнулся вождь, – тогда чья это зверушка резвится… Ли, готово? Врубай!..

Когда Крафт уяснил, зачем явился Немезис, то облегченно улыбнулся. Возвращение долга звучало не так буквально, как в послании. Что-что, а организовать встречу не составило труда. Тем более что Волки сами горели желанием поговорить по душам и разобраться, что за «беспредел творят красноглазые», и за что стая «огребла ни за что» как раз в тех координатах, что так интересовали воина.

Но чем больше Крафт слушал старого знакомого, тем больше не понимал происходящего диалога. Стая приписывает Ордену полномасштабные зверства, едва ли не «просвет» стаи, а единственный их воин оказался здесь совсем недавно. И слушая ответы Немезиса, торговец все больше недоумевал.

Тем временем освещение в рубке погасло. В центре темноты засияла громада планеты-гиганта с подвижными прожилками водородных бурь атмосферы, а вокруг кружили горошины спутников, и как раз девятый показался в центре.

Белоснежная поверхность придавала спутнику сходство с жемчужиной. В кадре показался обтертый временем и разгильдяйством добывающий комплекс, с конструктивом даже не слышавший о принципах аэродинамики. Неравномерными выхлопами разнокалиберных дюз платформа стремилась плавно зайти на орбиту жемчужины, а навстречу ей поднимался такой же близнец, только тянущий гирлянду цистерн из болванок свежей выплавки.

Шелест приветствий в эфире сменился паническим вскриком пилота и отборной руганью операторов добытчика. Обычная встреча двух буксиров нарушилась резким маневром ухода с орбиты пустой платформы.

Из тени спутника выплыл хищный силуэт «Акулы». Потушенные габаритные огни, отсутствие фиолета кокон-поля успокоило шахтеров, но когда эсминец украсился выхлопом маневровых двигателей, пилоты запаниковали.

Разом вспыхнули отстреливающие заряды, и цистерны рассыпались брошенными бусами. Сжигая ресурс маршевых двигателей в ноль, платформы удирали с пути боевого корабля.

– Когда мне доложили о брошенном эсминце, я вначале не поверил, – мрачно пробасил Рык, пройдясь вокруг проекции, просунул руку в объемную картинку. – На корабле не работали генераторы кокон-поля, а вот эти сквозные пробоины нарушили геометрию, и никакой герметичности тут не могло быть в помине…

Разводы от помехи улеглись, и на корпусе проступили рваные изгибы глубоких борозд на треть корпуса, словно эсминец вырвался из клыкастой пасти гигантского зверя.

– Такой подарок, да без кокон-поля. Не иначе Бездна услышала наши молитвы и побаловала своих детей щедрым подарком. Эх, лучше бы за торгашом погнался…

Картинка дрогнула, и запись пошла с другого спутника.

Три пиратских крейсера в окружении роя черных «крестов», виражами сумасшедших пчел стремительно заняли позиции для заключения эсминца в сферу.