«Вот это и есть настоящий, домашний Амстердам, а вовсе не кварталы красных фонарей, не кофешопы и не очумевшие от сладкой вседозволенности стаи туристов… Велосипед, зарядка в парке в дождь ли, в снег ли. Затем – кофе с бутербродом и работа, работа до вечера. На ужин – тефтели с капустой или картошка с селедкой. Бокал пива или стопка водки. Все попросту, без затей, и в общем, все почти так же, как было и сто, и двести лет назад!»

Стрелки на часах подбирались к десяти. Александра не помнила, чтобы они с Эльком уславливались на какое-то конкретное время для поездки на Маркен, и потому решила на всякий случай собраться, чтобы быть наготове. Наскоро одевшись, перетряхнув содержимое сумки и разодрав гребешком свалявшиеся волосы, Александра уже при дневном свете осмотрела оставленную ей жилплощадь.

Квартира, которую занимали Диана и Юрий, была спланирована странно, на взгляд Александры. Коридор, очень узкий, пронизывал помещение насквозь, заканчиваясь ванной комнатой более чем скромных размеров. Кухни в квартире не было вовсе, как не было кухонь и в маленьких квартирках этажом ниже. В доме имелась одна большая общая кухня на первом этаже. Там стояли плиты, холодильники, имелась все необходимая техника. Там же, на первом этаже, располагалась общая прачечная со стиральными и сушильными машинами и гладильными досками. Хозяйка дома, наотрез отказавшись от мысли благоустроить квартиры, поступила очень типично для жительницы старого Амстердама. Здесь не любили перемен, постоянство считалось высшей добродетелью.

– Да и потом, получить разрешение на перепланировку в старой вилле стоит столько же, сколько купить квартиру в новом доме! – объяснил Александре Юрий во время ее прошлого визита. – Не говоря о пожарной инспекции… Лиз даже связываться с ними не пробовала – на такое решится только сумасшедший мазохист. Так что мы уже привыкли бегать вниз-вверх с кастрюльками.

Александра, долгие годы стряпавшая примитивные блюда на старенькой электроплитке у себя в мансарде, не считала отсутствие кухни большим недостатком. Наличие ванной комнаты и горячей воды в кране искупало, по ее мнению, все неудобства. «Тем более я не собираюсь задерживаться!» – сказала она себе, проходя по коридору, пробуя открыть все двери поочередно. Диана и Юрий, уезжая, заперли все комнаты, кроме спальни и маленькой гостиной, выходящей окнами на улицу. Это также совершенно не удивило и не огорчило Александру. Знака недоверия к себе она в этом не усмотрела – друзья и так поступили с ней более чем любезно, оставив ей ключи от квартиры.

«Две комнаты, ванная… Царские условия!» – Она оглядывалась, войдя в гостиную. Обстановка, как и в спальне, была скромная и вся принадлежала хозяйке дома. Здесь стояла простая сосновая мебель. Для светильников и коврового покрытия были выбраны сдержанные цвета, бежевые, темно-серые и густо-лиловые. В углу стоял огромный фикус в деревянной бочке, обитой зелеными от старости медными обручами. На стеллажах теснились книги, диски, безделушки. Ничто не говорило о том, что в квартире обитают два художника-реставратора, это была совершенно безликая, усредненно уютная комната.

Александра знала, что согласно условиям контракта все работы Диана и Юрий осуществляют этажом выше, в мансарде, которую они сняли под мастерскую. Квартиру пара обязалась для рабочих целей не использовать, чтобы не повредить обстановку и не нанести ущерб ремонту. Лиз де Бак относилась к ремеслу своих постояльцев с инстинктивной буржуазной опаской, несмотря на то, что Диана и Юрий совершенно слились с респектабельной атмосферой Старого Юга и ничуть на представителей богемы не походили.

Художница подкинула на ладони жидкую связку ключей. Их было всего три – от самой квартиры, от мансарды и один магнитный, от входной двери. Как будто среагировав на слабое звяканье ключей, мелодично запел домофон у входной двери. Александра поспешила ответить.

– Доброе утро! – Голос Элька звучал бодро, в нем не осталось и следа от вчерашней досады и подавленности. – Не разбудил?

– Я давно встала. Поднимешься или мне сразу спуститься? Учти, угостить мне тебя нечем.

– Нет-нет, угощаю я! – запротестовал мужчина. – У меня с собой целая корзина для пикника. Спускайся, надо спешить, пока не пошел дождь!

Набросив куртку, Александра выглянула напоследок в окно. Сегодня небо над городом было совершенно чистым, ярко-синим, почти летнего оттенка. В то, что погода может испортиться, верить не хотелось, но художница по опыту знала, насколько переменчив здешний климат.

Сбежав по лестнице, она увидела в передней на первом этаже хозяйку дома. Лиз де Бак, высокая сухощавая дама с коротко остриженными седыми волосами, занималась несколькими делами сразу. Она пила кофе из огромной чашки, похожей скорее на ночной горшок, командовала долговязым рыжим парнем, вытаскивавшим из подвала свернутый в рулон ковер, и говорила по телефону. Увидев Александру, она махнула рукой, словно приглашая задержаться. Художница приостановилась.

– Как вы устроились? – спросила Лиз по-английски. – Ничего не нужно? Белье? Полотенца?

– Спасибо, все есть, – ответила Александра, поглядывая на входную дверь. – Все отлично. К тому же я всего на пару дней… Возможно, даже до завтра…

Лиз удивленно округлила глаза – ярко-голубые, очень молодившие ее загорелое, узкое лицо:

– Как? Я думала, вы приехали на День Святого Николая? Неужели не останетесь до пятого декабря?

– Как знать… – смущенно улыбнулась художница, тронутая совершенно детским выражением лица стоявшей перед ней женщины. – Я бы очень хотела посмотреть, как Святой Николай привезет елку на Дамрак!

– Еще бы! – с воодушевлением кивнула Лиз. – Хотите позавтракать? Для жильцов сервируется стол на кухне, с восьми до одиннадцати. У меня дешевле, чем в любом отеле! Да, собственно, раньше это и был отель…

– Отель?! – порывисто переспросила Александра. – В этом доме был отель?!

– Да ведь первый этаж так и остался семейным отелем, – пожала та плечами, слегка удивляясь горячности, с которой гостья восприняла известие. – На втором, где живут ваши друзья, были сделаны кое-какие переделки для семейной квартиры. Я думаю, по планировке заметно, что раньше там был коридор с номерами по обе стороны… С окнами на улицу и на парк.

– В самом деле… – протянула Александра, пытаясь справиться с волнением. – Теперь я понимаю, что расположение комнат мне напоминало гостиницу с самого начала!

– А на чердаке было две комнаты для прислуги, теперь я и их сдаю, – вздохнула Лиз де Бак. – Сейчас такие времена, что приходится сдавать все, до последнего метра, чтобы уплатить налоги. Из-за этого приходится и завтраки жильцам готовить. Ну, так что вы решили? Всего пять евро с человека, и ешьте сколько вам угодно. Кофе, чай, сок, свежая выпечка, яйца и мюсли!

– Я не привыкла завтракать, – опомнилась Александра. – В это время мне еще не хочется есть, и потом, меня ждут… Скажите, а как назывался прежде ваш отель?

– Очень просто! – Если хозяйка и расстроилась из-за того, что гостья отказалась от завтрака, виду она не подала. Ее улыбка сияла все так же ясно. – Отель назывался по имени моего отца – «Вилла Александр». Это было еще в семидесятых годах, когда в Амстердаме началось нашествие хиппи. Они жили даже в парке, под окнами, в палатках! Можно было такое увидеть… Но только не здесь. Здесь всегда было тихое место для спокойных людей!