как у Эрдена волосами, но такой же светлой душой как у Эрниола. И влюбились братья оба в нее, но девушка ответила взаимностью только одному.

В душе Эрдена зародилась черная ревность и он убил своего брата, зная, что убитый на земле бог больше не вернется. Думал, что после этого девушка согласится пойти в мир богов с ним. Да только ей мил был Эрниол. Кинулась она к нему, да спасла его зверя.

Белый песец отправился бродить по свету, пока не нашел такого же доброго и справедливого, как Эрниол, главу клана, да и стал его второй ипостасью.

Девушка пожертвовала свою человеческую душу, чтобы Эрниол вернулся к родителям, больше не имея возможности спускаться в наш мир. Теперь его зовут Всесильными или Пресветлым.

А Эрдена Вселюбящая и Всемудрый не смогли простить и наказали, отправив в вечную ссылку. Второй душе девушки за спасение Эрниола боги позволили стать бессмертной, сделав Луноликой, лунной лисой.

Но Проклятый бог, душа которого и так была мрачна, а со временем вообще погрузилась в непроглядную тьму, не захотел просто так отпустить девушку, оттого она сияет на небе только тогда, когда за землю опускается ночь. И он поклялся, что настанет день, когда Луноликая сама придет к нему, тогда он освободится, и вернет свое законное место.

— И это все произошло именно тут. А ты моя Луноликая, Эйра. Песец так долго тебя искал.

Глава 30

— И… Что это теперь значит для меня? — спрашиваю я и только теперь осознаю, что я спросила это вслух.

Незаметно для себя, я вернулась в человеческий облик. Смущаюсь, отворачиваюсь и обхватываю себя за плечи, чтобы хоть как-то прикрыться. Слышу добрый смешок Керни за своей спиной, а потом мне на плечи ложится мягкий шелковый плащ.

Удивленно поворачиваюсь к мужу, не без удовольствия замечая, как его медленно темнеющий взгляд скользит по мне вслед за тканью плаща.

— Оборотни давно бьются над артефактом, который позволял бы сохранять одежду, — пожимает плечами он. — Драконам с оборотом проще, их магия позволяет перекидываться вместе со всем, что надето. А нам…

Он разводит руки в стороны, давая понять, что это проблема, с которой, увы, им приходится регулярно сталкиваться.

— Но я же видела… У Лисы тогда одежда осталась… — я припоминаю тот страшный момент, когда я стояла с буквально приклеившимся к ладони кинжалом, а Лиса выпрыгнула из кустов.

— У Лисы одна из последних экспериментальных моделей, — говорит Керни. — Хотя я не один раз просил быть с этим артефактом осмотрительней: любое вмешательство в переворот может грозить нестабильностью.

— Ну, по крайней мере, ей не приходится оказываться в таком… Неловком положении, — говорю я. — С ее должностью это важно, ведь так?

Керни кивает, достает откуда-то из-под фонтана еще один плащ и накидывает его себе на плечи.

— У меня тут запас небольшой, — тепло улыбается он и объясняет: — Не только ты выбираешь для уединения это место.

Я еще немного расслабляюсь и подхожу к мужу, чтобы обнять.

— Ты мне рассказал легенду и сказал, что это все произошло тут, — говорю я, прислонившись ухом к его груди. — Но тогда это означает, что это не легенда вовсе, а настоящая история.

Керни гладит меня по волосам и целует в макушку.

— Да, моя Эйра, — тяжело вздыхает он. — Тогда это очень многое объясняет и делает все намного сложнее.

— Почему? — поднимаю я взгляд.

— Потому что это значит, что грядет нечто страшное и очень темное. И видимо, многие события последних лет были связаны между собой и вели к этому самому моменту. Боги любят делать все нашими руками, — в его глазах сверкает непривычный огонек недовольства. — Именно поэтому мы почитаем Луноликую.

Мы возвращаемся в замок через секретный проход, как мне кажется, в самой стене, а потом оказываемся практически непосредственно перед покоями Керни. Я порываюсь зайти в свою комнату, но он удерживает меня и впускает к себе.

— Я распорядился перенести все твои вещи сюда, — говорит он, распахивая шкаф с моими платьями. — Теперь я не хочу проводить ни ночи без тебя.

Он как будто невзначай притягивает к себе и целует. Голова кружится. Мне кажется, я начинаю различать чувства самого Керни и его песца. Удивительно. Они разные: песец более импульсивен и ярок по сравнению с королем, который очень заботлив и нежен. А вместе они и создают Керни. Моего Керни.

Муж помогает мне переодеться, не забыв упомянуть при этом, что с большим энтузиазмом помогал бы мне раздеться и не выпускал бы из кровати. Слова вызывают мурашки и приятный трепет, но я не даю себе на этом концентрироваться, потому что сейчас нужно разобраться, что же так обеспокоило Керни.

Мы идем в кабинет, где нас уже ждут Рэгвальд с Айлин.

— Ты же все это видел раньше? — откидываясь на спинку одного из диванов, Керни сверлит взглядом дракона.

Рэгвальд расслабленно сидит на диване напротив, ухмыляется и медленно кивает.

— И, конечно, ты мне ничего не расскажешь? — спрашивает король.

Дракон разводит руками, а Айлин виновато закусывает губу и отводит глаза.

О чем они? Что мог видеть черный дракон?

— Ты же знаешь, Керни, я не могу, — качает головой Рэгвальд. — Точнее, я могу рассказать, но тогда все пойдет совсем не так, как решили боги. А они не ошибаются.

— Ваши боги играют нами, как пешками…

— Наши боги, — перебивает Керни Айлин. — Наши. Я вижу по тебе, что у тебя есть причины гневаться, но боги ничего не делают напрасно. Значит, это сейчас нужно.

Вижу, что Керни хмурится и сжимает кулаки. Кладу руку на его предплечье и аккуратно поглаживаю до тех пор, пока он немного не расслабляется.

— А можно мне немного рассказать, о чем вы сейчас, — прошу я. — Потому что, как я понимаю, вся эта ситуация напрямую касается меня.

Мужчины молчат, а Айлин закатывает глаза, тихо посмеивается и объясняет:

— Так случилось, что после… После того как Всемудрый дал моему