В финансовом смысле я мог больше никогда в жизни не работать, однако продолжал консультировать сотрудников советского отдела ЦРУ. В девяносто первом году, после окончательного распада СССР, я вышел на пенсию.

Данилов

Пока американец повествовал, Данилов исподволь оценивал, насколько его рассказ может быть правдой.

В детстве и ранней юности он интересовался советской космонавтикой и до сих пор помнил, какое чувство горечи и бессилия всегда охватывало его, когда он читал подробности или просто вспоминал о гибели академика Королева или первого космонавта планеты. И подозрительны ему были оба случая – что там говорить!

Почему Сергей Павлович, пришедший своими ногами в «кремлевку» на улицу Грановского на пустячную операцию по поводу геморроя, вдруг умирает на столе? Почему в официальном сообщении говорится о том, что он страдал саркомой (на которую академик ни разу не пожаловался и которую нашли только в ходе операции) – но скончался он при этом от сердечной недостаточности? Зачем понадобилось во время хирургического вмешательства эту саркому пытаться вырезать, хотя она, по свидетельству некоторых медиков, не дала никаких метастазов и никак Королеву не мешала? Почему до сих пор не опубликованы результаты расследования его смерти – да и было ли оно, расследование?

Поневоле задумаешься о преступном сговоре или чьей-то злой воле!

А последний полет Гагарина! Версий о том, как погибли он и его инструктор полковник Серегин, существуют десятки. Решили порезвиться в небе, покуражиться и не учли погодных условий? Или столкнулись с метеорологическим зондом? А может, попали в воздушный след иного самолета, поднявшегося с другого аэродрома и из лихости вторгшегося в зону учебных полетов? Специалисты до сих пор гадают и спорят. Но одна-единственная гипотеза, которая не противоречит ВСЕМ фактам, заключается в том, что оба пилота по непонятной причине в определенный момент потеряли сознание, потому и врезались в землю. А с какой стати вдруг одновременно отключились двое абсолютно здоровых, тренированных, не старых еще пилотов (космонавту исполнилось тридцать четыре года, его инструктору – сорок шесть)?

А вот рассказ Макнелли подтверждался ВСЕМИ известными Алексею фактами – то-то и было обидно…

И тогда он, задыхаясь, закричал на американца:

– Зачем вы все это мне рассказали?! Если это выдумки, гнусная ложь, то вы подлец. Если вдруг правда, тогда вы мерзавец, презренный иуда и убийца! Зачем вы вернулись сюда, в Москву? Хвастаться своими подвигами? Вы что, гордитесь ими? Ждете, что я вам начну аплодировать?!

– Успокойтесь, молодой человек! – решительно оборвал его американец. – Я был с вами откровенен по одной простой причине.

– А именно?

– Я хочу завербовать вас.

– Завербовать?! Зачем я понадобился ЦРУ?!

– Да, я вижу, ЦРУ до сих пор в России осталось, как пятьдесят лет назад, все тем же жупелом, – усмехнулся американский отставник. – Нет, я хотел бы завербовать вас, дорогой товарищ, – он интонационно выделил последнее слово, – в совсем иное, но крайне опасное предприятие. Назовем его – интернационал сопротивления. Замечу, что в него вхожу я и наш общий друг Зубцов. Остальные имена пока не разглашаются… А про убийства Гагарина и Королева я столь подробно поведал вам потому, что они стали отправной точкой для моего трудного прозрения.

– То есть? – уставился на старикана Данилов.

– Видите ли, в чем дело… Я совершил эти убийства, как я вам рассказал, по заданию одного человека – лично мистера Даллеса. Больше о нем не ведал никто. Выбор жертв – Гагарин и Королев – даже тогда, в шестьдесят третьем, показался мне странным. Хотя я как солдат честно и прилежно выполнил свое задание. Но когда господин Даллес умер, не осталось ни единого свидетеля того, что он отдавал мне такой приказ. И никаких объяснений, почему он мне его давал. Понимаете, Америка – не Россия. И у нас, в отличие от здешних порядков, документы рано или поздно рассекречиваются. Не все подряд. Но очень и очень многие. Но я не нашел ни единого документа, ни одного клочка бумаги о том, что секретный академик Королев и всемирно известный космонавт Гагарин могли хоть как-то, прямо или косвенно, повредить национальным интересам США. А ведь я искал. Видит бог, я очень тщательно искал. Но – увы… Из этого обстоятельства может следовать лишь одно: приказ об устранении двух этих людей отдавал лично и едино лично мистер Даллес, из своих собственных соображений.

Тут Данилов вдруг почувствовал острый привкус опасности. Нет, она грозила ему не опосредованно и не в будущем, как бойцу неведомого интернационала сопротивления. Нет! Она угрожала ему непосредственно – здесь и сейчас. Он огляделся, но ничто, казалось, не предвещало беды. Чуть золотился зеленеющий лес у подножия Воробьевых гор. От распростертой у их ног Москвы доносился неумолчный гул. На смотровой площадке вели свой нехитрый бизнес торговцы матрешками, ушанками и кокардами. По проспекту за спиной Алексея и Макнелли проносились, не останавливаясь, автомобили… Данилову бы в тот момент стоило оборвать иноземца, сказать, что надо убираться отсюда, однако сработало проклятое хорошее воспитание и уважение к чужим сединам. И он не стал прерывать старикана – а тот продолжал разглагольствовать. Вдобавок то, о чем повествовал господин Макнелли, было крайне интересно.

– Насчет мистера Даллеса мне оставалось только догадываться, отчего он дал мне столь экзотическое задание – физически устранить Королева и Гагарина. Возможно, он, в свою очередь, тоже отрабатывал чей-то заказ? А может быть, существовали другие заказы подобного рода? Например, убийство в шестьдесят третьем году нашего президента Кеннеди – того человека, который твердо сказал, что Америка должна получить приоритет в космосе? И который позвал мою страну на Луну? Может, смерти всех этих харизматичных людей были спланированы и осуществлены лишь ради того, чтобы история человечества шла одним определенным образом?

– Я уже слышал нечто подобное… – пробормотал Данилов.

– От мистера Зубцова, не так ли? Да, мы с ним единомышленники, хотя всю жизнь проработали в спецслужбах противоборствующих держав… Я очень долго изучал данную тему. Сидел в архивах, занимался изысканиями, читал рассекреченные документы. Сопоставлял с тем, что стало мне известно по ходу моей собственной службы. Времени у меня было много. Финансовых возможностей тоже. Поэтому настал день, когда я сформулировал для себя совершенно определенные выводы. Однако когда я создал свой сайт и выложил то, что я обнаружил, в Интернет – прошу заметить, ориентируясь лишь на открытые источники, – буквально на третий день ко мне явились двое. Я их сразу узнал – сам таким был. То, что они правительственные агенты, было чуть ли не написано у них на лбу. Однако разговор они со мной повели в стиле мафиози. Мол, если я немедленно не удалю из Сети свой сайт со всем его содержимым, мне будет очень и очень плохо. Больше того, не менее плохо мне будет, если я немедленно не прекращу свои изыскания и больше никогда и ни с кем не стану делиться своими выводами. Что мне оставалось делать? Только покориться. Правда, за короткое время существования сайта я успел получить более тысячи писем. Конечно, большинство из них написали одержимые и ненормальные. Однако были и такие авторы, которые поддерживали меня аргументированно. И подкрепляли мои выводы. Один из них – полковник Зубцов. Мы с ним связались. Началась, как говорят в дипломатических коммюнике, взаимополезная переписка. И вот по его приглашению я прибыл в Москву…