– Ну ты и сумасшедшая, Ксюшка, – женщина попыталась улыбнуться, но ей было грустно. Подойдя к подъезду, она вдруг остановилась и стукнула себя по лбу: – Вот ненормальная! Муж наверняка ждет сытный обед, а я совсем о нем забыла! Придется бежать в супермаркет.

Катя открыла сумочку и достала кошелек, решив проверить финансы. Ей показалось, что перед встречей с подругой она сунула туда несколько сотен рублей, однако в кошельке сиротливо поблескивали лишь мелкие монеты.

– Вот дуреха! Совсем с этим делом мозги отшибло.

Она с тоской посмотрела на окна. В кухне мелькал темный силуэт, и это означало, что Костик действительно сегодня вырвался пораньше. Опустив плечи, журналистка стала подниматься по лестнице. У двери она вздохнула и сунула в замок ключ:

– Ну не убьет же он меня!

Скворцов встречал ее в коридоре. Зорина виновато посмотрела на мужа:

– Прости меня, любимый!

Лицо Скворцова удивленно вытянулось:

– К чему эти извинения? Ты мне изменила?

Кате было не до смеха:

– Я не приготовила тебе обед. Хотя причина и была уважительная, мне очень стыдно. К тому же я забыла деньги и ничего съедобного не купила. А в холодильнике у нас мышь повесилась.

– И черт с ней, с едой, – успокоил ее супруг. – Я сам принес тебе и салаты, и жареное мясо, и гарнир. У Петьки Прохорова сегодня день рождения, и он накрыл стол в отделе. У всех создалось такое впечатление, что он и его Галина решили накормить весь Приреченск. Домой нести остатки с праздничного стола он отказался, и пришлось нам всем забирать еду с собой. В общем, дорогая, сейчас я тебя буду кормить. Не всегда же тебе у плиты стоять.

Она ласково обняла своего ненаглядного:

– Спасибо тебе.

– Иди на кухню.

Зорина кивнула:

– Минутку. Только помою руки.

Через несколько минут журналистка уже сидела за накрытым столом. Петя и его жена Галя постарались на славу. Катя накладывала на тарелку разные виды салатов, и ей казалось, что их количество не уменьшается.

– Ну и Петька! На убой всех накормил.

До жареной в майонезе курицы – фирменного блюда Галины – она так и не дошла. Отложив вилку, женщина придвинула к себе стакан апельсинового сока.

– Костик, сегодня нас с Ксенией вызывал к себе Дронов. Не помню, говорила ли я тебе, что он вел дело Чебарова.

Скворцов вскинул брови:

– Зачем же ты ему понадобилась?

– Он узнал, что я побывала в СИЗО у его подследственного, – пояснила Зорина. – Однако вызвал он меня не для этого. Сегодня утром или вчера ночью Чебаров умер.

Костя открыл рот:

– Наш свидетель мертв? Что с ним? Сердечный приступ?

Супруга покачала головой:

– Его отравили. Дронов получил результаты вскрытия. Он, кстати, собирается с тобой поговорить. Я намекнула, что вы можете быть в курсе того, почему с ним свели счеты.

Скворцов нахмурился:

– Не делаешь ли ты поспешные выводы?

– Думаю, нет, – ответила Зорина. – А вообще поживем – увидим. Иван расскажет вам с Павлом про зажигалку в виде охотничьего ружья, которую подбросили убитому.

Муж подался вперед:

– Какую еще зажигалку?

– На постели убитого обнаружили зажигалку в виде охотничьего ружья, – пояснила женщина. – Знаешь, сейчас я начинаю думать, что это неслучайно. Посуди сам, Перепелюшкиных убивают из охотничьего ружья, как и Ладожских. Расправиться с третьим другом таким же способом у преступника нет возможности, и он оставляет эту вещицу на постели отравленного. Значит, у всех с этими ружьями что-то связано.

– Поскольку тебе не удалось выяснить, что связывало этих приятелей, – Скворцов налил себе соку, – то вмешиваемся мы. У нас есть немаловажная зацепка – фотографии из санатория, в котором отдыхали все трое. Стоит его отыскать – и мы почти у цели.

– Ты слишком самоуверен, – Катя отправила в рот домашнее печенье. – Санаторий на берегу моря – слабая подсказка. Да их тысячи в разных приморских городах. Кроме того, наши друзья отдыхали там еще в советское время. Значит, круг не сужается, а расширяется. Кстати, еще нужно принять во внимание, что очень много точек отдыха и лечения с распадом Союза прекратили существование.

– И все же, возможно, кто-то узнает место встречи друзей, – Скворцов поставил кружку и встал с табуретки. – Во всяком случае, мы на это надеемся. А сейчас давай пройдем в комнату. Не представляешь, сколько дней я уже мечтаю просто лечь на диван и спокойно полежать. Мечта обывателя, но что делать?

Зорина улыбнулась:

– Для тебя такие мечты простительны, потому что очень редко сбываются. Пойдем, постелю тебе на диване. Сегодня по телевизору интересный фильм должны показать, так что составлю тебе компанию.

Дронов, как и обещал, связался с Киселевым и Скворцовым и подъехал к ним в отдел в обеденное время.

– Извините, друзья, что не дал вам возможности перекусить, но и пришел не с пустыми руками, – Иван указал на пакет, набитый всякой всячиной. – Здесь чего только нет. Давайте пировать.

Костя взял пакет и попробовал его на вес:

– Кирпичей ты, что ли, сюда набросал?

– Очень вкусные кирпичики, – Дронов пригладил волосы и сел за стол. Петя Прохоров доставал продукты, принюхивался, чмокал губами и раскрадывал их по тарелкам. Павел пожал Ивану руку и включил чайник:

– А мы тебя чайком напоим.

– Не откажусь, – Дронов устроился поудобнее. – Ну, рассказывайте, каким боком вы к моему Чебарову.

– История удивительная, ты бы ни за что не догадался, – Киселев в двух словах ввел Ивана в курс дела.

Удивлению следователя не было предела:

– Вы уверены, что не ошибаетесь?

– На все сто, – кивнул Константин. – Вот только наше дело опять застопорилось, – он открыл ящик стола, достал оттуда фотографию и протянул ее Дронову. – Вот, полюбуйся. Осталось только выяснить, где эта троица отлеживала бока.

Иван внимательно посмотрел на снимок.

– Первым делом я бы поискал в санаториях Приморска, – предложил он. – Ты сам сказал, один из погибших – оттуда.

– Верно, – улыбнулся Павел. – Мы тоже хотели начать с этого города.

– Возможно, у нас еще есть шанс отыскать людей, которые отдыхали вместе с ними, – добавил майор. – Возможно, кто-то из них заметил что-то интересное.

– Понятно, – Дронов протянул руку за куском хлеба. – Да вы угощайтесь, ребята. А то получается, пришел к вам и гружу по полной.

– Мы помним, что это ты для нас стол накрыл, – рассмеялся Константин.