ближе всех к лестнице, за ним уже сидели все четверо руководителей практики. Вчетвером – я, Кира, Таня и Лена – уселись за свободный столик, где уже стояли тарелки с первым и вторым блюдами и стаканы с каким-то напитком – то ли компотом, то ли чаем.

– Ого, правду нам говорили, тут и в самом деле кормят на убой! – заметила Кира. – С ума сойти, порции внушительные какие!

Мы придвинули к себе тарелки. Кира ела быстро, словно боялась куда-то опоздать, Лена наконец-то отложила свой телефон и меланхолично ковыряла вилкой картошку с мясной подливкой. Таня смотрела на свой суп с отвращением, точно перед ней стояла неведомая гадость, а не золотистый рассольник. На мой вкус, суп оказался неплохим, разве что недосоленным. Но Таня, видимо, отличалась придирчивостью в отношении еды. Она отставила суп, презрительно взглянула на второе и протянула:

– Прямо школьная столовая какая-то… Кормят не пойми чем!

– По-моему, суп вкусный, – заметила я. – Тебе не нравится?

– Я такое не ем! – заявила блондинка. – Суп – это отстой!

Я пожала плечами, не настаивая на своем. Кира тоже осталась вполне довольна обедом; мы отнесли грязную посуду и подошли к преподавательскому столу.

Пожелав приятного аппетита руководителям практики, я поинтересовалась:

– Какие у нас планы на сегодня? Куда идем и во сколько?

– Смотрите, я с группой студентов выхожу в три часа в сторону Волги, к турбазе «Солнечный берег», – проговорил Алексей Геннадьевич. – Александр Дмитриевич после обеда идет на заливные луга, остальные преподаватели либо останутся на территории лагеря, либо тоже пойдут к Волге или на луга. Вы можете идти хоть со мной, хоть с Александром Дмитриевичем. Встречаемся мы у третьего корпуса и сразу идем на место.

– А куда лучше пойти? – спросила Кира. – Я понятия не имею, что там на заливных лугах, а что – около Волги. Где поживописнее?

– Да здесь везде красиво, – пожал плечами Евсенко. – Если пойдете со мной, будете либо пейзаж с водой писать, либо домики – там можно найти неплохие мотивы. Если отправитесь вместе с Александром Дмитриевичем, то там в основном луга, как понятно из названия, лес и небольшой водоем. Да особо не переживайте – у нас три дня, включая сегодняшний, успеете везде побывать.

– А я взяла с собой пятнадцать холстов! – воскликнула Кира.

– Значит, придется много работать, – улыбнулся Алексей Геннадьевич. – Хотя пять холстов в день – это, конечно, сильно. Но не переживайте, отвезете домой – не надо будет покупать лишний раз. Пока думайте, до трех часов время есть.

Мы спустились вниз и вышли на улицу. Кира задумчиво размышляла вслух:

– Пейзаж с лугами, конечно, хорошо, но там деревья. А деревья – это сплошная зеленка, не хочу ее писать. Может, все-таки Волга, а?

Я пожала плечами и тихо сказала:

– Выбирай что хочешь. Мне абсолютно без разницы, учитывая то, что рисовать я здесь точно не буду.

– Да, тогда скучно будет, – сочувственно проговорила Кира. – Даже представить не могу, как не сойти с ума, сидя несколько часов без дела! Вот уж не завидую тебе!

– Ну а кто сказал, что я буду бездельничать? – хмыкнула я. – Работы у меня вагон и маленькая тележка, учитывая, сколько на практику приехало человек. Куда ни плюнь, везде подозреваемые…

Кира поспешно оглянулась вокруг, но поблизости никого не было. Студенты, у которых не было с собой художественных принадлежностей, отправились собираться, а одногруппницы Киры сидели в деревянной беседке напротив корпуса и о чем-то болтали.

– Ты что, всех подозреваешь? – удивилась девушка. – Даже преподавателей?

– Конечно, – пожала плечами я. – Они что – не люди? Или ты думаешь, что преподаватель не может быть замешан во всей этой истории?

– Может, но… но с чего кому-то из них меня ненавидеть? Я их знаю-то только по именам и фамилиям, а некоторых и вовсе впервые вижу!

– Ну, учитывая, что ты интересуешься только живописью и ни с кем, кроме сокурсников, не общаешься, я могу предположить, что злоумышленника следует искать среди художников, – начала я. – Отсюда мы находим первую подозреваемую – Екатерину Щеглову, с которой у вас произошел конфликт. Катя запросто может завидовать тебе – ты пишешь не так, как остальные, много трудишься, тебя, вероятно, хвалит Сергей Николаевич. Собственно, не только Катя может оказаться преступницей – любой из твоей группы запросто способен замышлять недоброе. Вот взять хотя бы Лену Куйбышеву. Тихая девушка, сидит в своем телефоне и ничем не интересуется. Но слышала пословицу? «В тихом омуте черти водятся», молчит она тихонько да отсылает тебе угрозы исподтишка… Всех нужно проверять, одним словом.

– Ладно, пускай, – Кира посмотрела на меня, немного помолчала и проговорила:

– Все равно не понимаю, зачем преподавателям меня изводить? Не завидуют же они мне, в самом деле! Это я должна им завидовать, а не наоборот!

– С преподавателями другая история, – я пожала плечами. – У кого-нибудь из них может быть дочь, сын или родственник, который не поступил в училище, а поступила ты. Скажем, этому родственнику не хватило одного балла – и в результате ты учишься, а они – нет. Да зачем родственник – может, у преподавателя был ученик или ученица, которые не прошли по конкурсу, вот и пытается этот педагог освободить бюджетное место. Ты же не на коммерческом отделении учишься, я правильно понимаю?

– Нет, на бюджете…

– Ну вот! А как заставить тебя уйти из училища? Запугав до смерти, чтобы ты стала прогуливать пары и завалила экзамены! И это – лишь одна из версий. Вполне вероятно, есть что-то еще, но без фактов гипотезы выводить сложно. Пока нет улик и доказательств виновности того или иного подозреваемого, можно бесконечно долго строить догадки. Я надеюсь, что скоро у меня появится новая информация, которая позволит сузить круг подозреваемых.

– Новая информация – это очередное нападение на меня? – вскинулась Кира. – Что-то мне не нравится такая информация…

– Если преступник совершит на тебя покушение, я раскрою дело, – заявила я. – Но пока он вряд ли будет это делать, слишком рискованно и глупо. Я собираю информацию иными методами – не подставляя своего клиента. У меня есть доступ к базам данных, поэтому сперва мне надо собрать досье на каждого подозреваемого. А как соберу – тогда и будем делать выводы…

Наш разговор прервался – на улицу вышли преподаватели, и студенты, околачивающиеся