Перед лицом его так близко, что размывались черты, располагался какой-то прибор.

Оставив бутылку в покое, Гоша отстранил голову и разглядел корпус из эбонитовых пластин. Тугой тумблер включения на нем еле двигался, но все-таки его можно было сдвинуть в сторону.

«Будь что будет, – решил он, – второй торпеды у него нет, а из пулеметов отсюда они все равно вряд ли стреляли».

И он сдвинул тумблер в сторону…

Двадцать минут он сидел на полу самолета, совершенно отключившись от авианосца, нервного Донована, Макарова, людей на берегу и того, что находится на острове, а не в зоне строгого режима…

«Я – лейтенант Мисуорт, на моих часах пятнадцать часов сорок пять минут. Двадцать восьмой, где вы находитесь? Тэйлор, где вы находитесь?»

«Подо мной земля, местность пересеченная… Уверен, что это Кис… но не знаю, как долететь назад до Форт-Лодердейла».

«Двадцать восьмой, вы не можете быть над Кис… Двадцать восьмой?»

«Я слышу вас. Очень похоже на Кис…»

«Тейлор, ответьте!»

«Командир, я слышу его, но все, что говорите вы, диспетчер не слышит»

Гоша дрогнул бровью. Речь была совершенно ясной, словно кто-то произнес эти слова рядом с ним. Он понял: то, что слышимо ясно – связь внутренняя, что глуше – внешняя!

«Я – лейтенант Мисуорт, на моих часах шестнадцать часов двадцать пять минут. Двадцать восьмой, где вы находитесь?..»

Тэйлор (Гоша уже узнавал его голос): «Мы только что пролетели над огромным островом. Он невероятных размеров… Я думаю, мы летели над ним около четверти часа…»

«Двадцать восьмой, вы не можете лететь ни над каким островом! Под вами должен быть океан!»

«Только остров… Никакой другой суши в пределах видимости нет»

«Тейлор, вы слышите меня? Какая суша? Я говорю вам, что ближайшая суша должна быть в пятистах километрах от вас!»

«Я думаю… это признаки островной гряды Флорида-Кис».

«Что за черт, Тэйлор!..»

Ясно (в кабине): «Он не понимает нас, сэр. Сэр?.. Командир, вы знаете, что нам делать дальше?..»

Тэйлор: «Мы будем идти курсом тридцать градусов на северо-северо-восток в течение сорока пяти минут, потом повернем на север, чтобы убедиться в том, что находимся не над Мексиканским заливом»…

Еще четверть часа Гоша слушал разговоры между экипажами пяти самолетов. Он выучил имена всех десяти и даже узнавал их голоса.

Тэйлор (по внутренней связи): «На моих часах семнадцать часов пять минут. Меняем курс. Направление – девяносто градусов в течение десяти минут»

Радист: «Сэр, куда мы летим?»

Тэйлор: «За последние двадцать минут курсом тридцать мы пролетели много миль, но я не вижу материка. Всем!.. мы уходим курсом девяносто, строго на восток»

Радист «Сто семнадцатого»: «А что там находится, сэр?»

Тэйлор: «Я думаю… я надеюсь… я верю… Флорида…»

Еще пять минут совершенно бестолковых разговоров по внутренней связи.

«Двадцать восьмой! Я – капитан Мак-Берли, база Порт-Эверглейдс, на моих часах семнадцать часов шестнадцать минут. Вы должны следовать курсом двести семьдесят градусов!»

Тэйлор: «Будем лететь курсом двести семьдесят градусов до тех пор, пока не достигнем берега или пока не кончится горючее…»

Гоша стал прислушиваться. Связь то прерывалась, то снова появлялась.

Тэйлор: «Что это за проволока?..»

Кто-то по внутренней связи: «Я вижу сияющую нить…»

Другой голос: «Я тоже вижу ее…»

«Где мы, боже…»

«Что это? Командир, мы летим на… стальную проволоку?!»

Помехи. По лицу Гоши струился пот.

Кто-то: «...да-да, ближе к берегу у нас больше шансов на то, что нас найдут…»

Тэйлор: «Всем, кто нас слышит, всем, кто… Я – командир звена Девятнадцать лейтенант Тэйлор… Наши приборы не работают… мы ничего не видим… Мы не знаем, где находимся… Должно быть, милях в двухстах двадцати двух северо-восточнее базы… Похоже, что мы… Кажется, что мы вроде… Боже мой!.. мы опускаемся в белые воды! Спаси нас, Боже!..»

Еще несколько минут Гоша сидел, глядя на бутылку от кока-колы. Потом выключил тумблер, выбрался из-под кресла и медленно спустился по лестнице.

На нижней палубе авианосца стояла гробовая тишина. Он сделал шаг вперед. Что-то хрустнуло под ногой. Это услышал весь ангар. Добравшись до выхода, Гоша оперся руками на обе двери и вытолкнул себя наружу.

– Донован…

Он хотел крикнуть, но вышло как-то дохло.

Тогда он поднялся по лестнице.

– Донован!

– Идите скорее сюда, Джордж! – донеслось до него. – Идите же скорее и готовьте свой лифт!

Взойдя на верхнюю палубу, Гоша прищурился от бьющего прямо в глаза света. Некоторое время он вяло моргал и, когда вновь обрел способность видеть, направился к доктору. Тот стоял у кормы, между вторым и третьим финишерами, и держался за голову. Выглядел он вполне счастливым.

Встав рядом с ним, Гоша увидел в километре от авианосца цепочку людей. Они спускались с холма в равнину. С того самого места, где он, Гоша, впервые увидел корабль. Того, кто вел людей, узнать было нетрудно. Это был Макаров.

Подняв глаза, Гоша посмотрел на небо. Где-то далеко, дальше, чем шли люди, он увидел тонкую, как иголка на вытянутой руке, белую полоску.

– Они идут, Джордж! – прошептал Донован, смеясь. В глазах его стояли слезы.

– Да, они идут.

Это было сказано как-то равнодушно. Или настороженно.

– Что это у тебя, Питер?

Много ли нужно для счастья? Выспаться, не боясь, что на тебя во сне накинутся и сожрут, поесть, напиться воды и оказаться в прохладе. Пусть потом снова потянет к воде, пусть… Но сейчас этот авианосец – крепость. Опасности нет.

Гоша с трудом дожидался, пока люди разместятся, когда угаснут первые приступы эйфории. Высыпанный из пригоршни на блюдце сухой горох будет долго суетиться, но в конце концов обязательно соберется в форме правильного шестиугольника. И замрет. Гоша ждал этого часа.

А пока сидел в тени, наблюдал, как Макаров и угрюмый тип по имени Артур решают простые вопросы, и наблюдал за тем, как Питер играет двумя глиняными черепками.

– Это нашел Левша в джунглях. Сначала принес одну пластину, а потом вернулся за второй.

– Зачем?