разденет тебя сам или попросит тебя раздеться.

Мне хотелось провалиться под землю.

А меньше всего мне хотелось представлять, что будет с Йотуном.

– Мальта. Ты забыла.

Она подтолкнула ко мне мешочек.

Пришлось вернуться, а потом я вылетела из комнаты, как будто у меня за спиной были крылья.

* * *

Захария приветствовал присутствующих. В маленьком зале, со стен которого смотрели стеклянными глазами головы оленей, косуль и кабанов, собрался десяток мужчин.

Один выступил вперед. У него были темные глаза, буйные темные кудри. Он был молод и едва сдерживал нетерпение. Движения выдавали горячий темперамент.

– Как ты смеешь, маг! Мы – повелители Даригона, владетели земель! В наших жилах не вода, а благородная кровь. И ты… ты… пыль, принесенная из Миравингии, цирковой трюкач! Твои маги хороши, чтобы развлекать дам да побеждать соломенные чучела! Я требую, чтобы он покинул это собрание!

– Остыньте, мой дорогой граф, – седой мужчина, положил руку на плечо молодому человеку.

Но тот не захотел уняться.

– Хорошо, я скажу об этом во всеуслышание: посадить на престол шлюху? Еще и бесплодную!

– Обойдемся без резких замечаний, Дориан, – его прервал другой господин. Говоривший был вальяжен, полноват, с добрыми голубыми глазами. – У короля Стефана не было известных бастардов. За столько лет. Можем ли мы винить королеву?

– Королеву? Ее так и не короновали! – граф Дориан разве что не плевался от ярости.

– Давайте все-таки выслушаем, что скажет нам уважаемый мэтр.

Голубоглазый дворянин кивнул Захарии.

– Да, давайте выслушаем его аргументы, – подхватил седоволосый.

Очевидно, эти двое были прекрасно осведомлены о том, что собирается рассказать маг. И уже пришли к согласию.

– Вы верно заметили, что я – пришелец, человек из Миравингии. Но это позволяет мне взглянуть на сложившееся положение дел с некоторым отстранением и холодностью, – высокопарно начал Захария.

Молодой граф презрительно фыркнул.

– Но коронация Марианны – это единственная возможность избежать затяжной междоусобной войны и сделать Даригон сильным. Она фигура нейтральная и во всех отношениях удобная.

– Разве война – это не естественное состояние любого благородного мужчины? – граф Дориан не хотел отступать. – Если мой кузен пожелает оспорить мое право на трон, то мы выясним это на поле боя.

– Вот именно об этом я и говорю. Если вы взойдете на трон, ваш кузен также объявит себя королем. Даригон треснет и разломится на две части, что не добавит богатства ни вам, ни вашему кузену.

– Какое мне дело до денег, когда речь идет о короне!

Седоволосый поморщился:

– Все так, все так, война, вне всякого сомнения, занятие достойное. Но все же… крови надлежит течь в жилах, а не литься на землю понапрасну. Вы смелы и отчаянны, ваше высочество, и никто из присутствующих не сомневается в вашей смелости и благородстве. Но не разумнее ли будет подождать?

– Подождать? Чего, интересно?

Тут в разговор вступил новый игрок, в подбитой мехом парчовой накидке:

– Сейчас не лучшее время для войны. Признаться, несколько… весьма опрометчивых решений короля Стефана подорвали наши состояния. Возможно, стоит оставить принцессу Марианну. Она молода, неопытна. И мы сможем влиять на нее. А также устроить брак с вами, граф. Это будет означать, что ваш кузен не сможет более претендовать на престол, и вы займете его прочно и основательно. Потому что сейчас… при всем уважении, но даже на солнце есть пятна, что уж говорить о фамильных древах, которые, бывает, растут… и ветви их ветвятся не всегда так, как задумывается.

Молодой человек вспыхнул, его рука легла на эфес.

– Вы… намекаете… что мой отец был незаконнорожденным?

– Ни в коем разе! Я лишь говорю о том, как поведет себя ваш кузен. Поддержите Марианну сейчас. Сохраните страну для себя. Мы устроим ваш брак для укрепления династии.

Молодой человек задумался. Он стоял, оттопырив губу.

Тогда снова заговорил седой дворянин:

– И примите во внимание, что принцесса Марианна не только была законной женой короля Стефана, ее родословная сделает честь правителю. Такой союз даст железные гарантии. А еще ее отец. Нельзя сбрасывать со счетов короля Кольпергии. С некоторой натяжкой он также может претендовать на престол Даригона. А если мы дадим ему повод, поместив его дочь в заточение или изгнав из дворца, то он может напасть. Таким образом, страна запылает с трех сторон.

– Что скажут остальные? – спросил Захария.

Присутствующие зашумели, заволновались. Но громче всего звучали голоса:

– Начинать войну сейчас было бы весьма некстати.

– Разумнее короновать Марианну.

– Худой мир – лучше хорошей войны.

– Она слаба. И мы сможем заставить ее выйти замуж за Дориана, – уверенно заявил дворянин в накидке, подбитой мехом. – И этот варвар со своим отрядом… Они сражаются без страха и могут нанести много вреда. Не хотелось бы, чтобы этот дворец превратился в руины. А вот выжить их отсюда – вполне посильная задача. Мы урежем этим зверям выплаты и довольствие. А также распределим их воинов в другие отряды. Так постепенно избавимся и от этой мерзости, которую навлек на страну король Стефан.

Он презрительно скривился.

– Мы должны как можно скорее объявить о помолвке, – выдавил из себя граф Дориан.

Это замечание было пропущено.

– В таком случае, – сказал Захария, – если между вами единство и согласие, то предлагаю выпить. За королеву!

Он прошел к небольшой консоли, на которой располагались бокалы и кувшин с вином, и сделал приглашающий жест.

– За королеву Марианну!

– За ее величество!

Сдвинулись бокалы. Кажется, участники были довольны своим решением.

А принцесса Марианна в это время горько рыдала. И оплакивала она вовсе не своего супруга, а карлика Сырка, о котором остальные позабыли.

Она украсила его большую голову венком из цветов. И гладила холодные ручки.

– Мой друг, мой дорогой друг, – повторяла она.

* * *

Что ж… кажется, принцесса Марианна в безопасности, хоть и в горе.

Я расправила плечи и потянулась.

И вдруг поняла. Видения. Они стали чуть другими. Я больше контролировала их глубину, и потом после них не было головокружения или дурноты. Как будто я стала сильнее.

Да, словно хорошо выспалась.

Я прислушалась к себе. Все, кто пытались научить меня пользоваться силами, говорили о том, что должна возникнуть связь с собственной магией, ее нужно чувствовать, как свою руку или ногу. И у меня были сложности. Временами мне казалось, что я подчинила себе видения.

Но такой легкости я не испытывала никогда. После наблюдения за интригами, которые плел Захария, я почувствовала себя более цельной и собранной.

И мне хотелось еще!

Я буквально испытывала зуд: «Давай же, посмотри! Узнай еще чей-нибудь секрет!»

Взгляд упал на мешочек, лежащий рядом: Нет. Все-таки есть то, куда я не стану заглядывать. Пока. Во всяком случае.

Я решила поговорить с Йотуном.

Глава 22

Йотун стоял на поляне. Бледная луна освещала его сосредоточенное лицо. В руке он держал что-то типа плетки. Точнее, рукоять была настоящей, а вместо кожаных ремней вились заклинания. Они напоминали извивающихся светящихся змей.

От одного вида становилось жутко.

У колдуна было такое сосредоточенное лицо, что я не решилась его окликнуть.

По воздуху разлилась тягучая мелодия флейты, она звала, манила, вела…

Йотун не отрывал взгляда от черной стены деревьев. Я тоже начала приглядываться, стараясь проследить направление его взгляда, но ничего не могла разглядеть.

А мелодия стала совсем уж нестерпимо ласковой…

Резкий хруст ветки, потом низкий, утробный рык, и все стихло.

Йотун разочарованно выдохнул. Змеи-заклинания втянулись в рукоять своей плетки. Теперь тролль взглянул прямо на меня.

– Йотун, что здесь…

Он отвернулся, потому что из леса вышел Фэйт. Странный маг, который выращивал чудовищ в питомнике.

Он улыбнулся Йотуну и взмахнул флейтой.

– Какая удивительная тварь, – сказал он своим необычным голосом, от которого по шее побежали мурашки. – Не подчиняется.

– Да, – подтвердил Йотун. – И хитра. В открытую не нападает.

– Интересно. Очень интересно. Я чувствую, она голодна, но ловушку не тронула. Признак… расчетливости и разумности.

Фэйт улыбнулся, задрал голову вверх, подставляя лицо лунному свету.

– Ты как будто доволен, – сказал Йотун, и голос его был