Теперь и я смогла хотя бы усмехнуться. Если Антон Лалетин сказал, что найдет – значит, найдет. А пока можно успокоиться. Правда, именно с этим основные проблемы и возникали.

Спустя два дня я все же поинтересовалась у него, каковы результаты поисков – он ответил, что еще даже не брался, на работе был завал. С понедельника начнет решать и мой вопрос. Ничего, я потерплю.

Еще через неделю он снова отложил до следующего понедельника – по той же цене найти что-то, что соответствовало бы его и Ольгиным требованиям, было просто нереально. Теперь наше общение свелось к вяжуще-напряженному молчанию, тяготившему обоих. Ни миролюбивые порывы Оли, ни разговоры по душам с Русланом ровным счетом не сдвигали ситуацию с мертвой точки.

В воскресенье Антона не было на ужине, он заявился поздно, когда Ольга уже уехала, а мы с Русланом отправились по своим спальням. И сразу направился ко мне – зашел в комнату, кинул ветровку на кровать. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что он выпил.

Я от неожиданности слишком резко вскочила из-за стола, где пыталась подготовиться к завтрашнему семинару.

– Антон, чего?

Он молча двинулся на меня, сразу обхватил ладонями мое лицо и прижался к губам. Я трепыхалась секунды две, а потом затихла. От него так отвратительно несло алкоголем вперемешку с никотином, но мой бедный мозг, наверное, просто истосковался по нему. Я не собиралась отвечать на поцелуй, оно само как-то… И даже руки сами поднялись, чтобы обхватить его за шею.

– Так-то лучше, – он отстранился, но продолжал касаться губами моей щеки, шеи, уха. – Алина, ну скажи, чего ты хочешь… Ты же меня целуешь, а не Руслана, так почему так сложно? Я свихнусь, если думать о тебе не перестану… – он почти хрипел мне в ухо. – Так назови сумму или… Неужели я настолько сильно в тебе ошибся или просто цену себе набиваешь?

Теперь он смотрел мне в глаза – и выглядел почему-то совершенно трезвым, но я молчала.

– Алина, я понять не могу. Объясни! – он даже недоуменно пожал плечами, так и не выпустив меня из рук. – Я ведь вижу, что не противен тебе… Нравлюсь в какой-то мере. Ну, может, не любишь, как Руслана, но… уж точно не противен… Да и Руслана ты, по-моему, никогда особо не любила – я на влюбленных девочек понасмотрелся… – он искал подтверждения в моих глазах, но так и не находил. – И хоть убей, но у нас все получалось без напряга! А когда ты ни с того ни с сего бегать от меня начала, меня будто переклинило. И похоже, теперь не успокоюсь, пока не добьюсь. На работе собраться не могу… Хочешь встречаться? Это не входило в мои планы, но…

– Уходи, Антон, – я не знала, как еще остановить этот поток обрывочных признаний, которые терзали меня сильнее, чем его самого. Захотелось реветь или хотя бы орать в полную силу, чтобы вытолкнуть из себя эту тяжесть.

– Алина, – может, он пребывал в похожем состоянии? – Просто скажи, чего ты хочешь. Ты же не как… эти все – точно знаешь себе цену. Ну, так назови ее – и мы оба останемся довольны сделкой.

Он предлагал купить меня. Даже не меня, а только одну ночь. Антон, хоть сам этого, может, и не до конца понимал, видел меня насквозь – все продается и покупается. И если уж продавать свою девственность, то не за глупый любовный порыв, не за парочку свиданий с дарением цветочных веников, а подороже. И сегодня у него такое настроение, что он не уйдет без однозначного ответа. Но мое «нет» должно прозвучать так, чтобы он понял, чтобы больше этот вопрос не поднимал:

– Купи мне квартиру. Двухкомнатную. В центральном районе. Оформи дарственной.

Добилась своего – сам Антон Александрович Лалетин остолбенел:

– Ни фига ж себе расценочки…

Он не отвернулся, только глаза в сторону отвел, наверное, соображая, можно ли в данном случае ударить женщину или достаточно просто расхохотаться. Но он ошарашил, вперив в меня уже гораздо более серьезный взгляд:

– Ты понимаешь, сколько времени займет оформление?

– А я и не тороплюсь, – мне вдруг стало легче, едва я почувствовала, что взяла контроль в свои руки – на это мой ненаглядный жлоб уж точно не пойдет!

Но он вдруг наклонился, поцеловал и прошептал прямо мне в губы:

– Договорились.

– Что?! – его руки не позволили мне отшатнуться.

– Я сказал – договорились. Я ж бухой, в неадеквате! Но и завтра от своих слов не откажусь. Только в этом случае не один раз, а пока не надоешь, – проговорил он настолько спокойно, что меня пробрал озноб. Спросил, обозначая, что всегда предельно четко понимал все мои мотивы: – Твоя мать сможет найти себе работу в городе, или мне потом ее содержать еще придется?

Я просто качала головой, не в силах что-то ответить. И даже после того, как он ушел, никак не могла собраться с мыслями.

Продаваться – так дорого. Очень дорого. Да никакая нелепая девственность не стоит двухкомнатной квартиры в центре города! Я никогда не была моралисткой, для меня вообще нет таких границ, как «общепринятые ценности» или «ну как так можно?». Я всегда была готова продаться – и вот, на тебе, решение проблем всего лишь за секс! Заодно и с человеком – как он там выразился? – который мне «не противен». Не просто не противен… да я сама этого хочу, как ничего другого! Он не влюблен в меня, просто испытывает сексуальное влечение – а я уже давно знала, что это обычное дело. И невозможно не думать о том, как это будет – ведь знала уже, каким Антон может быть и нежным, и настойчивым. У меня от одних поцелуев с ним мозги улетают в неведомую даль, а что будет, если… когда… Да я половину оставшейся жизни готова отдать за то, чтобы уснуть в его объятиях! Чтобы наконец-то надышаться им. Сделать то, чего я хочу, а за это еще и получить решение других проблем! И мама. Мама сможет переехать в город – поближе к театрам и выставкам, спортивным гимнастикам и центрам тибетской медицины, обзаведется тут новыми знакомствами с людьми, которые не пьют постоянно и способны разговаривать не только о Малахове с Пугачевой… Все так просто!

Я не спала всю ночь, представляя, как он гладит меня, целует обнаженную, позволяет целовать его… Потому что я влюблена, потому что он начал иметь значение. Только это значение и делает все простое сложным.

И именно поэтому за завтраком я сказала ему прямо при Руслане, чтобы дальнейших споров не возникало:

– Я передумала, Антон. Сделки не будет. Извини.

– Уверена? Ты разочаровываешь меня, блондинка. Я думал, что впервые встретил женщину с мужскими мозгами.

– Уверена.

На самом деле так и было. Ну до чего же влюбленность – нерациональное чувство! Будь она проклята! Оказалось, что продаваться тому, кто настолько важен, пусть и временно – просто невозможно. Ну а то, что это временно – сомнений не вызывало. Такие чувства – скоропортящийся продукт. Осталось только сделать ставку: что быстрее пройдет – моя влюбленность или его страсть.

– Тогда уезжай уже отсюда! – я чувствовала, что он зол, хоть и старался говорить ровным тоном.