А её обещает быть много.

Малышка сразу привлекает Беркутова, обнимая его за ногу. Её маленькие пальчики обхватывают штанину, а меня разрывает изнутри. Она ведь его не знает и не знала вовсе. Видела только на фотографиях. Но стоило ей сказать, что он – её будущая семья, уже любит безмерно и сильно.

Какие же всё-таки дети… Им для счастья много не надо.

– Я скучала! – вдруг восклицает.

Широкая ладонь на маленькой макушке выглядит мило. Великан и его маленькая принцесса…

– Я тоже, – тихим и бархатистым голосом произносит Беркутов. Не знаю, как Слава, но я вот… выбита из колеи и очарована… – Заходи быстрее в дом, кажется, дождь начинается.

Поднимаю голову, смотрю на пасмурное небо.

И правда…

Первые капли дождя падают на нос.

– Женщина, тебя долго ждать? – насмешливые слова привлекают всё внимание и заставляют улыбнуться.

– Иду я, – буркнув, делаю шаг вперёд.

Как бы пережить этот вечер и ночь?..

Глава 29

– Когда ты всё успеваешь? – я осматриваюсь по сторонам, открывая рот от вида красивого ремонта. Нет, у нас в квартире с ремонтом тоже всё хорошо, но тут… Даже пол блестит. И выглядит так, будто стоит целое состояние.

Делаю шаг в сторону, вставая на коврик. Песочек с кроссовок ещё попадёт. А меня потом совесть мучить будет.

Слава скромненько стоит рядом. Не решается войти, как и я. Зато босоножки уже сняла. Стоит в белых носочках. Не боюсь, что они потом станут серыми.

– Я не особо заморачивался, – протягивает руку и забирает у меня сумку. – Чего встали, как неродные?

Фыркаю, снимаю кроссовки.

– А вы помирились? – вдруг спрашивает тихонько Мышка. Ей прозвище это подходит. Она то затихнет, что её не услышишь, то порой бегает и веселится так, будто кот спит, и можно побеситься.

– Мы в процессе, – отвечает Артур. Что же он так с ней сложно разговаривает? Она ж ребёнок. И с ней надо попроще.

– Почти, – хватаю её за ручку и хочу провести её в комнату. Кошусь на Беркутова. – Куда нам?

– Слава может выбрать любую комнату, – хмыкает и проходит вперёд, обгоняя нас. – А ты…

Осматривает меня с головы до ног.

– У тебя выбора нет. Спальня здесь одна.

А он не офигел?!

Так резво!

Мы уже обсуждали, что спим раздельно.

И семья у нас… пока не настолько серьёзная, чтобы спать вместе.

А он уже в одну кровать решил…

– Да, ты прав, – цежу сквозь зубы, решая не устраивать сцены перед ребёнком. – Мышонок, иди, выбирай себе комнату.

– Правда? – тихо шепчет. – Я могу?

На эти слова ей летит лёгкий подзатыльник. Совсем-совсем. Артур едва касается пальцами макушки.

– Перестань спрашивать разрешение.

Жестоко…

Но он прав. Мышка постоянно так. Спрашивает «можно ли». Например, порисовать – хотя это её подарки. Скушать яблоко. И даже лечь спать.

Понимаю, что это последствия детского дома. И сердце каждый раз болит.

Это нам предстоит решить.

Малышка скромненько идёт по первому этажу. И пока она отошла, хватаю Беркутова за ворот рубашки, притягивая к себе. Хотя, скорее, он позволяет мне это сделать.

– Спать мы будем раздельно, – предупреждаю его, выпаливая прямо в красивое и идеальное лицо. – Запомни.

И не потому, что я его ненавижу или как-то плохо отношусь. Нет…

Боюсь не сдержаться.

– Не могу же я сказать это ребёнку, – усмехаясь, обхватывает мою ладонь. Током прошибает.

Быстро отхожу, закусывая нижнюю губу. Плохо. Очень плохо.

– Так где спальня? – спрашиваю, не смотря на него. Зато наблюдаю, как Слава забегает на второй этаж по лестнице. – Я выберу комнату рядом.

– Невыносимая, – не вижу, но уверена – закатывает глаза.

Ведёт меня на второй этаж, открывает самую дальнюю комнату. Запускает внутрь, показывая наше гнёздышко на сегодня. Точнее, его…

Ставит нашу сумку в кресло.

– Там Славкины вещи. Надо ей потом отдать.

Хм… А я для себя взяла что-то? Не помню. Вроде пижаму прихватила. Блин. Надо будет потом проверить.

Я замоталась, могла и забыть.

– Без проблем, – отмахивается. – И как тебе?

– Ну-у-у, я удивлена, как быстро ты реагируешь, – и это правда! – Только вчера говорили, а сегодня ты уже…

Ощущаю спиной его присутствие. И ладонь на копчике. Пальцы скользят вдоль позвоночника, пуская тепло.

Выше и выше…

– С тобой только так.

Не знаю, что он делает. Но подозреваю. Ищет застёжку лифчика. Уж поиграть он хочет или ещё чего… Но он её не найдёт.

Мы когда выезжали, жарко было. Я лифчик и не надела. Да и что там… Мне не особо он нужен с моей грудью.

– Облом, – разочарованно вздыхает, ничего не найдя.

Значит, была права!

Извращенец!

– Что поделать, – ехидно улыбаюсь и резко оборачиваюсь на голос Славы:

– Я выбрала! Тут!

Отстраняюсь от Артура и иду к малышке.

– Хороший выбор, – оцениваю результат: комната в начале коридора. Не услышит моих шагов, когда буду ходить в комнату рядом со спальней Беркутова. – Только по лестнице когда ходишь, крепко держись за перила, хорошо?

– Да! – соглашается.

Протяжный звук разлетается по коридору, и мышка-малышка стыдливо хватается за живот.

– Ой.

– А это что ещё такое? – удивлённо хлопаю ресницами.

Отчего-то стыдно перед Артуром становится.

Подумает сейчас, что я горе-мать…

– Ребёнка голодом моришь? – вставляет своё слово за спиной. Конечно! Как без этого?

– Мама меня кормит, – недовольно выпаливает. – Просто я… Не покушала. Шарику всё отдала. Боялась, что он голодный там останется… Один…

Да моя же ты сладкая…

Присаживаюсь, хватаюсь за пухлую щёчку. Но сейчас она кажется мне такой худенькой… Аж сердце сжимается.

– Шарику я оставила целую миску с кормом. Он переест. А ты, моя добрая душа, чего промолчала? Я бы ещё наложила!

Знаю ответ. Она постеснялась.

– Надо было Шарика взять с собой, – снова этот недовольный за спиной.

– Я хотела, – встаю и беру детскую ладошку. – Но решила, что невежливо без разрешения везти его сюда. Если ты не против, привезу его завтра.

– Я? Против? Да это мой любимый кот!

Которого я у него забрала, да.

– Ой, всё, – обиженно выпаливаю, спускаюсь по лестнице и веду притихнувшую мышку за собой. – Пошли кушать готовить. Твой урчащий живот доведёт меня до истерики.

Оборачиваюсь через плечо. И, улыбаясь, тихонько кидаю:

– А ты – идёшь помогать.

Вздыхает. Готовить он не любит. Но ничего, у него нет выбора.

Мы вместе отправляемся на кухню. Продуктов много, Беркутов об этом позаботился. Вручаю ему целый мешок с картошкой и поручаю почистить её на пюре. Замарает свои бизнесменские ручки…

Ничего. Меньше будет надо мной шутить.

А Слава пока моет овощи на салат. И общипывает петрушку с укропом – ножик