«Что такое? С ней что-то, о чем я не знаю?» – задал вопрос Тане.

«Видишь ли, Мики, мы с ней лучшие подруги и много разговариваем. Ты всегда тема наших разговоров. Когда ты защитил ее от этих бандитов, она серьезно влюбилась в тебя. А ты все меньше уделяешь ей внимания. Иногда обнимешь, поцелуешь и это все. Она ожидала от тебя намного большего. И из-за этого много раз плакала».

И в этот раз, как и когда впервые услышал о бабушкиной смерти, мое сознание не хотело понять слова, которые я слышал, а Таня продолжила.

«В последнее время ей стало еще тяжелее, ведь ее родители узнали о ваших отношениях».

Опять я почувствовал, как сердце забилось. Точно как и когда мы только начали дружить.

«Они хотят, чтобы вы прекратили встречаться. Вначале Биля отлично отбивалась, но в последнее время, когда стало известно про твои единицы, постоянно ее упрекают. Что будет, если ты останешься на второй год? А если все-таки и пройдешь, а они в этом сомневаются, то это будет с минимальным успехом. Как ты дальше с такими оценками продолжишь учебу? Они считают, твои родители не настолько богаты, чтобы оплачивать твое дальнейшее обучение».

Каждое ее слово пронзало мое сердце как игла. Возможно ли, что я заслужил такие слова? Правда ли, что она от меня хочет еще большей любви? Поцелуй, объятия и ничего более. Чего еще она хочет от меня? Я ей подарил свое сердце и каждый трепет тела. Действительно, мы тяжело жили, только я не заслужил таких слов и оскорблений с ее стороны. За секунду все закипело во мне. Все закипело во мне, я хотел ответить на все обиды, но припомнил дедовы слова и успокоился. Лишь едва слышно прошептал:

«Тань, если нужно расстаться, то пусть я услышу это от нее».

«Договорились, Мики. Не обижайся на меня за то, что рассказала тебе все это».

«Все нормально. Ты по-прежнему мой приятель».

Она ушла, а у меня все вертелось в голове. Сердился и опять успокаивался. Это состояние продлилось несколько дней. «Если она или ее родные говорят такое обо мне и моей семье, тогда никто из них мне не нужен», – думал я, сердясь, и тут же находил оправдание всему. Правда была за ними, и они имели на это право, ведь действительно моя семья была небогата, чтобы мне оплачивать учебу на факультете. Сто раз обвинял и столько же оправдывал. Когда Биля пришла и подтвердила слова, переданные мне Таней, я чуть не заплакал. Хотел сказать, что люблю ее. Хотел умолять остаться со мной и простить все совершенные грехи. Хотел, но даже не двинулся. Смотрел на нее, как она приближалась ко мне своей легкой походкой. Она остановилась передо мной и холодно начала объяснять:

«Таня объяснила тебе причину моего недовольства».

«Да, только подтверждение этихслов я хочу услышать из твоих уст».

«Мы лучшие подруги, так что все, что тебе она скажет, – правда».

«Хорошо, Биля. Не нужно больше ничего повторять. Желаю тебе удачи и, дай Бог, чтобы все будущие парни любили тебя больше, чем я. Я думаю, моя любовь к тебе не имела границ».

«И я тебе желаю счастья и исправить все полученные единицы. Понимаю, твое пожелание осуществится раньше моего. Для осуществления моего желания необходимо серьезно потрудится, а для твоего – не нужно вообще ничего, ведь меня нетрудно полюбить», – произнесла она, рассмеялась и ушла.

Сам себя спрашивал: «Как я мог ее так искренно любить, а вообще ее не знал».

Таких слов я никогда ей не смел бы сказать. Докажу ей, что она ошибается.

Через пять-шесть дней я вызвался исправить первую единицу. Учительница меня опрашивала до конца урока. Зазвонил звонок. Она заметила, что я уже достаточно выучил и она может поставить мне тройку за эти знания. Я не согласился и попросил на следующем уроке продолжить опрос, чтобы я получил пятерку. Она вместе со всем классом рассмеялась.

«Чтобы получить пятерку по моему предмету, тебе нужно знать всю программу, а не только две последние темы».

«Учительница, запомните: я буду теперь получать только пятерки, а по тем предметам, по которым у меня единицы, в конце года пойду на межшкольную олимпиаду. По восьми предметам хочу представлять нашу школу и получить восемь золотых медалей».

Класс хохотал над моими словами, а учительница сказала недовольным тоном:

«Хорошо, посмотрим, что будет на следующем уроке. Хорошенько приготовься, и если ничего не будешь знать, то не сможешь отвечать до конца года и в конце получишь единицу».

«Согласен», – ответил я.

Следующий урок был посвещен только мне. Она задала все возможные вопросы, пришедшие ей в голову из того, что мы уже проходили. И на каждый я ответил.

«Нет слов. Просто нет слов, – произнесла после всех вопросов и ответов. – Такие знания мне ни один ученик не показывал. Если бы была десятка среди оценок в средней школе, то сразу бы тебе поставила. Ты заслужил пятерку, я ставлю ее и поздравляю!»

Она встала и протянула мне руку. Некоторые отважились и похлопали несколько раз. Тогда и она начала аплодировать, и к этому присоединились все ученики нашего класса.

На следующий день я вызвался исправить вторую единицу. Это была химия. Самый опасный учитель в нашей школе. Говорят, что он сказал когда-то, будто нет ученика, который сможет у него получить настоящую тройку, ведь химия полна формул и нет того, кто бы смог все эти формулы запомнить. И он начал спрашивать у меня в конце урока. Зазвонил звонок. Он был удовлетворен моими знаниями и сказал:

«Мики, я доволен твоим ответом и готов подарить тебе трояк».

«Учитель, я был бы доволен таким подарком, если бы не знал ответа на вопросы, но не люблю, когда мне делают подарки, и не согласен получить эту тройку. Я буду рад получить пятерку, но только тогда, когда она не будет подарена».

Он захлопнул журнал со всей силы:

«Посмотрим, герой. Посмотрим на следующем уроке».

Он сердито вошел в учительскую и закричал:

«Коллеги, впервые один из учеников сумел меня так вывести из себя. Выучил, не могу сказать, что нет, но, когда я хотел подарить ему тройку, этот самовлюбленный невежда заявил, что хочет на следующем уроке отвечать за пятерку», – крикнул и хлопнул ладонью о ладонь.

Все молчали, только учительница, у которой я уже получил свою пятерку, рассмеялась. Все повернулись к ней.

«Коллега, вы, вероятно, о Мики говорите?»

Он растерялся от неожиданности:

«Откуда вы это знаете?»

«Я его опрашивала вчера. Знаете, что он мне сказал?» – все с ожиданием смотрели на нее, не говоря ни слова. – Он хочет по всем восьми предметам, из которых в полугодии имел единицы, представлять нашу школу на межшкольной олимпиаде».

«Перестаньте, коллега! – начали негодовать учителя. – В это может поверить только неграмотный человек!»

«И я так думала, дорогие коллеги, пока не начала его опрашивать. Не было вопроса, на который он не знал бы ответа. Никогда мне и никто так прекрасно и полно не отвечал, как он. Верите ли, он убежден, что теперь будет получать только одни пятерки».