Тот же огонь пылал и во мне.

Вот Джорджия сглотнула, и мой взгляд переместился на ее горло. Мне хотелось обхватить ее шею обеими руками, но желание оказаться внутри нее перевешивало. Заметив, что она не может оторвать взгляда от моего возбужденного члена, я обхватил его прямо сквозь ткань и сделал несколько движений вверх и вниз. Джорджия плотоядно облизнулась, и я, напоследок как следует сжав пенис, зацепил пояс трусов большими пальцами и медленно потянул, освобождаясь от этого последнего предмета одежды.

Член качнулся, хлопнув меня по животу, и замер в положении полной боевой готовности. Это маленькое представление подействовало даже на меня, что же касалось Джорджии, то выражение ее лица было просто невозможно передать. Ее глаза изумленно округлились, ладонь взлетела к губам.

– О боже! – прошептала она. – Эта штука выглядит слишком большой!

Я снова обхватил пенис пальцами и передернул для пущего эффекта.

– Хочешь познакомиться с ним поближе?

Она перевела дыхание.

– Да, пожалуй…

Я перетащил ее за ноги на середину кровати и оседлал ее бедра. Наклонившись, я взял в рот один из ее затвердевших сосков. Когда она начала извиваться, я занялся вторым соском. Я не останавливался до тех пор, пока она не вонзила ногти мне в спину.

– Пожалуйста… Макс, я хочу тебя!

Схватив с одеяла ленту презервативов, я оторвал один и молниеносно надел. Наклонившись, я поцеловал Джорджию в губы, но почти сразу отстранился – мне необходимо было видеть выражение ее лица, когда я в нее войду.

Это было чертовски прекрасно. Мы смотрели друг другу в глаза, пока я толчками продвигался вперед, чувствуя, как она понемногу растягивается, уступая давлению. Это было очень приятно, к тому же я не хотел причинить ей боль, поэтому, погрузившись на пару дюймов, я давал обратный ход, а потом снова начинал наступление. Вот я позволил себе войти чуть глубже – и снова вернулся в исходное положение. Торопиться я по-прежнему не хотел, хотя это и была настоящая пытка – блаженная, ни с чем не сравнимая пытка, доставлявшая нам обоим огромное наслаждение.

Когда я вошел полностью, руки у меня дрожали.

– Ты как? – спросил я хрипло.

– Хорошо, – улыбнулась она в ответ и, закинув согнутые ноги мне на спину, заставила меня вонзиться еще глубже. – Очень хорошо!

Я буквально закатил глаза, когда моя мошонка прижалась к ее заднице.

– Черт! Мне тоже! Ты великолепна, Джо!..

Обхватив меня руками за шею, Джорджия прижала мои губы к своим губам и жарко поцеловала. Потом прошептала мне на ухо:

– Не сдерживай себя! Сильнее! Сделай мне больно!

Об этом меня не нужно было просить дважды. Отбросив сдержанность, я задвигался быстро и сильно. При каждом моем выпаде Джорджия резко приподнимала бедра, подаваясь мне навстречу. Довольно скоро ритмичные шлепки двух мокрых от пота тел, ударявшихся друг о друга, стали постоянным звуковым фоном, едва не заглушавшим наши стоны и тяжелое дыхание.

– Макс!!! – пронзительно выкрикнула Джорджия. Ее лоно жарко пульсировало, сжималось, лишая меня последних остатков самоконтроля. Я сдерживался из последних сил, стремясь продлить ей удовольствие, и позволил себе кончить, только когда черты ее лица обмякли, а ноги, которыми она давила мне на поясницу, бессильно соскользнули на влажные простыни.

Упоительная разрядка, которую я пережил, превратила мои мускулы в желе. Еще немного, и я, расслабившись, навалился на нее всей тяжестью. Лишь в последний момент я сообразил, что при весе в двести двадцать фунтов я мог бы раздавить ее как цыпленка. Нужно было что-то придумать, и я, схватив Джорджию за плечи, перекатился на спину, увлекая ее за собой. Этот акробатический трюк заставил ее вскрикнуть, но, обнаружив себя лежащей на сгибе моего локтя, она мечтательно улыбнулась.

Я обнял ее, прижал к себе и поцеловал во влажные от пота волосы на макушке.

– Меня гложет совесть.

– Это почему?

– Потому что я надавал тебе много разных обещаний относительно того, как мы проведем наше лето, но после того, что сейчас было, никакие силы не заставят меня покинуть твою постель.

Джорджия хихикнула:

– Да я, в общем-то, и не возражаю.

* * *

Да, привыкнуть к подобному действительно было очень легко.

Положив голову мне на грудь, Джорджия калачиком свернулась рядом, а я гладил ее по спине и по волосам. Мы только что занимались любовью в третий раз. На этот раз Джорджия была сверху, она двигалась медленно и плавно, и лучи рассветного солнца, пробившиеся сквозь щели жалюзи, ложились золотыми полосами на ее прекрасное лицо.

– Мне хочется пописать, – сообщила Джорджия. – Но лень вставать. Это, кстати, одна из моих сверхспособностей: я могу не ходить в туалет буквально часами, даже если мне очень надо.

– И зачем тебе такая способность? – поинтересовался я и почувствовал, как Джорджия пожимает плечами.

– Иногда, когда на работе появляется какое-нибудь интересное дело, мне просто не хочется прерываться.

– А если я сделаю вот так? – Я опустил руку к ее талии и пощекотал. – Долго ты сможешь сдерживаться?

– О боже! Нет! Прекрати! Прекрати сейчас же!

Я рассмеялся, но из предосторожности убрал руку. А вдруг щекотка действует на ее сверхспособности как криптонит[11]?

Джорджия повернулась у меня на груди и, подперев подбородок кулаком, посмотрела на меня.

– А сколько раз в день ты можешь заниматься сексом? Самое большее?

Я пожал плечами.

– Понятия не имею. Три, максимум четыре раза. А ты?

Ее глаза озорно заблестели.

– Как ни жаль, но всего два раза. Так что сегодня мы побили мой скромный рекорд. Надо будет попробовать повторить твой.

Я рассмеялся.

– Наконец-то твое неуемное желание соревноваться и ставить рекорды направлено в нужное русло. Не помнишь, во сколько мы вчера начали?

– Не помню. Может, где-то около девяти?

– А сейчас сколько?

– Половина седьмого. Значит, у нас есть еще четырнадцать с половиной часов, чтобы сделать это еще разок. Как думаешь, у тебя получится?

– Всего один раз? За кого ты меня принимаешь? Мы установим новый рекорд.

Она широко улыбнулась.

– Я готова.

– Раз уж зашла речь о новых рекордах… Я что-то не помню, чтобы мне делали больше шести минетов за день. Может, попробуем побить и это достижение?

Джорджия рассмеялась и шлепнула меня по животу.

– Пусть этот твой рекорд останется непобитым. Ладно, все-таки схожу в туалет, иначе тебе придется открыть счет новым достижениям: сколько раз на тебя помочились за день. – С этими словами она соскользнула с кровати и, рывком сдернув простыню, которой мы укрывались, обернула ее вокруг себя.

Пока Джорджия отсутствовала, я достал из мини-холодильника две бутылки воды и взял меню коридорной службы. Хороший секс всегда возбуждал у меня аппетит, и сейчас я был голоден как волк. Сидя на кровати, я мысленно отмечал в меню блюда, которые собирался заказать, когда на ночном столике загудел телефон. Я машинально схватил его и поднес к глазам, но сразу осознал свою ошибку, когда увидел на экране имя абонента.

Габриэль.

Пожалуй, впервые за прошедшие несколько часов мой член полностью опустился. Именно в этот момент, шлепая по ковру босыми ногами, в комнату вернулась Джорджия, и я протянул телефон ей.

– Это тебя.

Она прочла имя на экране и нахмурилась.

– Не будешь отвечать?

– Не буду.

– Почему?

– Потому что это будет… невежливо.

– Невежливо? Это что, парадокс такой?

– Нет.

– Тогда почему? Потому, что мы с тобой оба, гм-м… не одеты, или потому, что там у тебя всё болит после бешеной скачки, которую ты устроила десять минут назад? Я не слишком хорошо представляю, что в подобных случаях предписывает этикет, но тебе, наверное, виднее…

Джорджия слегка поджала губы.

– Не умничай. Это сейчас ни к чему.

Эти слова подействовали на меня как холодный душ. Мне стало стыдно. В самом деле, что это я? Только сцены ревности нам сейчас не хватало. Между тем ситуация требовала какого-то решения, и я не придумал ничего лучшего, как удалиться. Вскочив с кровати, я сказал:

– Пойду в душ. А ты можешь ответить, если хочешь.

Еще не успев включить и отрегулировать воду, я понял, что вел себя как кретин. Да, я сильно ревновал, но это не давало мне право вымещать досаду на Джорджии. На Джорджии, которая, кстати, не сделала мне ничего плохого… В общем, даже не вытершись как следует, я пошел извиняться.

Джорджии в спальне