class="p1">– Теперь у нас есть специальные производственные площадки: одна в Джерси-Сити, и одна – на Западном побережье. Здесь мы цветы больше не готовим, эти охладители нужны только для того, чтобы хранить образцы при оптимальной температуре и влажности. В демозалах мы продаем стоковые цветочные композиции и принимаем заказы от клиентов на оригинальные букеты. Свежую срезку мы получаем от оптовиков ежедневно. Все индивидуальные заказы, в том числе и сделанные онлайн – а их, кстати, большинство, – собираются на ближайшей производственной площадке.

– Потрясающе! Тебе действительно удалось многого достичь, особенно если учесть, что начинала ты практически с нуля – с крошечной фирмочки из одного человека! – воскликнул Макс.

– Я была не одна – со мной работала Мэгги, которая мне очень помогла. Когда я начинала, она была менеджером по маркетингу в крупной косметической компании. В первое время у меня совсем не было денег, чтобы платить ей достойную зарплату, поэтому в качестве компенсации я сделала Мэг совладелицей фирмы, переписав на нее двадцать пять процентов уставного капитала. Разумеется, все это могло кончиться ничем, но нам повезло. Когда я смогла позволить себе платить Мэгги столько, сколько она заслуживала, она уволилась из косметической компании и начала работать на меня. Даже тогда это было рискованно, но Мэг поверила в меня, и я рада, что в итоге все сложилось так удачно и для нее, и для меня. – Я огляделась по сторонам и улыбнулась. – Здесь, в этом помещении, мы провели немало хороших дней, хотя в те времена нам приходилось вкалывать по восемнадцать часов в сутки.

Я снова улыбнулась, вспомнив, чем мы тогда занимались и какие номера порой откалывали.

– Однажды к нам пришел клиент и заказал сразу два букета. Я спросила, сколько он планирует потратить на первый из них, но он сказал – без ограничений, главное, чтобы букет был действительно хорошим. Я спросила, какой цвет предпочтительнее, но он ответил, что полагается на мой вкус. Тогда я предложила ему микс из ярких, насыщенных цветов, потому что, на мой взгляд, такой букет выглядит особенно жизнерадостным: каждому, кто на него взглянет, хочется улыбнуться. Клиент сказал, что это именно то, что нужно, ведь женщина, которой он собирался его послать, хмурилась, когда он от нее уходил. Я до сих пор помню, что ее звали Амандой, но клиент объяснил, что по чистой случайности назвал ее Хлоей – и в самый не подходящий для этого момент. Наконец дело дошло до карточки. Я посмотрела, какой текст он хотел бы на нее поместить, и увидела, что там написано просто «Извини, Аманда». «Знаете, – сказала я ему тогда, – если ваша подруга решила, что вы подумали о другом человеке, нужно написать что-то такое, что убедит ее в обратном». Нужно что-нибудь более романтическое, пояснила я, но этот тип, как ни тужился, так и не смог выдать ничего оригинального. В конце концов он написал: «Прости меня за сегодня, Аманда. Я не могу перестать думать о том, какой ты была красивой в этом красном белье».

Я покачала головой. Я до сих пор помнила, как выглядел этот клиент.

– В конце концов он продиктовал мне адрес этой Аманды, я его записала и только потом вспомнила про второй букет, который он заказывал. Оказалось, что этот второй букет предназначался для Хлои. Для нее этот парень выбрал самую дешевую готовую композицию из цветов одного тона. И знаешь, что было написано в сопроводительной карточке, Макс?

– Что?

– «Поздравляю с десятой годовщиной нашей свадьбы!»

– Вот черт! – Макс усмехнулся. – Я почему-то примерно так и думал.

– Нет, ты только представь: этот тип покупал в одном и том же магазине цветы и для жены, и для любовницы, и ему даже не было стыдно! Но сильнее всего на меня подействовало, что для Хлои, с которой он прожил десять лет, парень выбрал самый дешевый вариант, тогда как для подружки он денег не жалел. В общем, когда я отправляла букеты, то случайно перепутала карточки…

Макс вскинул брови.

– Случайно?

Я ухмыльнулась.

– Ну, клиенту мы объяснили, что это получилось случайно. Он, конечно, был очень недоволен. На следующий день этот ублюдок заявился к нам и потребовал, чтобы ему вернули деньги. Меня в тот день не было, он попал на Мэгги, а она никогда за словом в карман не лезла. Она и объяснила этому типу, что мы готовы вернуть ему деньги в полном объеме, но по правилам чек с причитающейся суммой мы можем послать только Хлое.

Макс рассмеялся.

– Я вижу, вы с Мэгги стоите друг друга.

– Мы действительно хорошо понимаем друг друга, поэтому нам так хорошо работается вместе. Она ловит мои идеи буквально на лету, развивает и создает на их основе уникальные маркетинговые решения. Например, когда я открыла свою первую торговую точку, я держала рядом с кассой несколько аннотированных книг, которые мне нравились, и если кто-то из покупателей затруднялся, что написать на сопроводительной карточке, я предлагала им цитаты, которые, на мой взгляд, лучше всего подходили к тому или другому случаю. Моим абсолютным фаворитом в этом отношении был Ф. Скотт Фицджеральд. В его книгах я находила сотни цитат, которые превосходно смотрелись на приложенной к цветам открытке. Когда Мэгги работала с дизайнером над нашим сайтом, она додумалась разместить там разбитые по рубрикам цитаты из книг Фицджеральда – и из книг десятков других авторов в придачу. Теперь, когда клиент переходит к выбору надписи на карточке, система спрашивает, нужна ли ему помощь, и если да – предлагает перечень вопросов, на которые он должен ответить. На основе этих ответов система выдает подходящие цитаты, хранящиеся в базе данных. Эта услуга оказалась на удивление востребованной, и Мэгги пришло в голову предлагать клиентам дополнять свои заказы подарочным изданием книги, цитату из которой они выбрали. Ты даже не представляешь, как сразу выросла наша прибыль!

Макс улыбнулся.

– Видела бы ты, как у тебя горят глаза, когда ты говоришь о своем бизнесе. Это так сексуально!

А вот Габриэлю не нравилось, что я слишком много работаю. Он относился к моей увлеченности бизнесом как к недостатку, так что в какой-то момент я почти поверила, что со мной что-то не так. Макс был другим. Он меня понимал и не осуждал мою одержимость. Впрочем, удивляться здесь нечему: ему и самому пришлось от многого отказаться ради хоккея.

– Тебе никогда не приходилось сожалеть о вещах, которыми ты пожертвовал ради спортивной карьеры? – спросила я у него.

– Сожалеть? – Он покачал головой. – Да, проведя полжизни на льду, я, возможно, действительно что-то упустил, но я нисколько об этом не жалею. Все, от чего я отказывался, с лихвой окупилось. Далеко не каждому так везет. Если бы я пожертвовал всем и не преуспел, не добился того, о чем мечтал, тогда, возможно, ответ был бы другим, но… я все равно должен был испытать судьбу. И если бы в итоге моя жизнь сложилась не так, как мне хотелось, я мог бы, наверное, пожалеть о том, чего лишился. Но я бы совершенно точно пожалел, если бы в свое время не попытался осуществить свою мечту.

– Да, сильнее всего мы сожалеем об упущенных возможностях, – согласилась я, обнимая его за шею. – Кстати, ты знаешь, что кажется сексуальным мне?

– Нет.

– Сексуальнее всего на свете добрые мужчины, Макс. Такие, как ты.

– С чего ты взяла, что я – добрый?

– Мне нравится, что ты дружишь с Отто. Когда ты сказал, что хочешь навестить своего друга в «Мэдисон-сквер-гарден», я даже не догадывалась, что речь идет о пожилом человеке, который там работает.

– Ну, ты не назвала бы это дружбой, если бы слышала, как мы обычно разговариваем друг с другом. Просто сегодня со мной была ты, поэтому Отто постарался сдерживаться. Обычно он в выражениях не стесняется.

– Как вы подружились?

Макс пожал плечами:

– Он обратил на меня внимание, когда я только присоединился к команде. Я тогда был чертовски самолюбив и держался чрезвычайно дерзко. Я никогда ему этого не говорил, но на самом деле он напомнил мне моего отца. Как и он, Отто видит суть вещей и умеет все упрощать. Этот парень живет в реальном мире и всегда дает хорошие советы. Таких, как он, нечасто встретишь, и я… я дорожу нашим знакомством. Но если ты когда-нибудь ему об этом расскажешь, я буду все отрицать, –