Ника не отпускало плохое предчувствие. Если она и правда пыталась спасти ему жизнь, то почему сразу не рассказала об амулете, а обманом вынудила надеть его? Но опять же, других вариантов все равно не осталось.

– Вы можете отвести нас к Королю Зомби?

Бабушка Элишеба снова удивленно расхохоталась и замахала на него обеими руками:

– Чем ты слушаешь, мальчик? Нельзя просто прийти к Королю Зомби и постучаться в дверь. Он заперт в собственном царстве – где-то между нашим миром и загробным.

– Тогда какой смысл? – Ник с досадой хлопнул себя по лбу и почувствовал, что, кажется, скоро у него отвалится еще один его палец. – Зачем рассказывать нам об этом зомбиевом Короле, если вы не можете нас к нему отвести?

– Я не могу, – проговорила женщина с хит рой улыбкой. – Но знаю кое-кого, кто может. Поговорите с Хозяином Кладбищ. Бароном Семетьер.

– По-прежнему ни капли не доверяю этой сумасшедшей старухе, – заявил Картер.

Ник возил велосипедом туда-сюда, не в состоянии стоять спокойно:

– Я тоже.

Мальчики стояли тесной кучкой у ограды кладбища, недалеко от того места, где не так давно порвал штаны Картер. Черная кошка Изабель нетерпеливо наматывала вокруг них круги, но они ее игнорировали.

Ник бросил взгляд на призраков, столпившихся за оградой. Они появились там вскоре после того, как мальчики приехали, – духов словно магнитом притянуло.

– Как думаете, эта штука их на самом деле отвадит? – спросил он, потянувшись за шелковым мешочком, который им дала бабушка Элишеба.

Анджело умыкнул его прямо из-под ладони Ника:

– Не забывай, она сказала, что нежити нельзя к нему прикасаться. – Он подбросил мешочек в ладони. – Я читал о черной соли. Это зола от котла, смешанная с обычной солью. По идее, она должна создавать защитный барьер. И что-то еще там было… – Он потер лоб, словно пытаясь заставить нужную информацию подняться на поверхность. – Не могу вспомнить, что именно.

Кошка замерла и наклонила голову, словно понимала, о чем они говорят.

Ник ужасно нервничал по поводу всей ситуации и старухи, которая их сюда прислала.

– Там может быть опасно, – сказал он. – Вам незачем рисковать, ребята. Это же только мне нужно встретиться с Королем Зомби.

– Думаешь, я пущу тебя одного? – сказал Анджело. – Такой шанс выпадает раз в жизни. Если ты идешь, я с тобой.

– Врать не буду, – протянул Картер, возя ладонями по своим перепачканным в грязи штанам. – Мне так страшно, что того и гляди стошнит. Но я не позволю вам идти одним. Мы же Три Монстротёра.

Ник всегда знал, что у него самые лучшие друзья на свете.

– Ладно, – сказал он, бросая велосипед на землю. – Раз уж решились, то идем.

Анджело и Ник ухватили Картера за ноги, чтобы помочь ему перелезть через забор. Едва они подняли друга, как воздух вокруг заполнила вонь – и куда хуже, чем от потных Картеровых носков. Ник гадал, не с кладбища ли так потянуло, но тут Картер хихикнул и помахал рукой у своей задницы:

– Ох, извиняйте.

Анджело скривился:

– Чувак, это уже просто мерзко.

Ник рассмеялся. Хоть что-то в этой жизни не меняется.

– Поверить не могу, что ты до сих пор таскаешь с собой пакет со сладостями, – сказал он, перебираясь через забор вместе с Анджело.

– Я почти все время хочу есть, – ответил Картер. – Особенно если напуган. Тут, правда, практически ничего вкусного не осталось, – он с тоской заглянул в мешок. – Ну кто в здравом уме раздает в качестве угощения ириски?

Как и обещала бабушка Элишеба, едва только они оказались по ту сторону забора, кошка скользнула между прутьями и повела их вглубь кладбища. Насчет черной соли старуха тоже не соврала. Хоть призраки и следовали за мальчиками, петлявшими между могилами и надгробиями, но держались на почтительном расстоянии и не причиняли им беспокойства.

– Как ты думаешь, кто такой этот Барон Семетьер? – шепнул Ник Анджело. Хотя вокруг не было никого, кто мог бы их подслушать, – разве что призраки, – говорить в полный голос почему-то не хотелось. – Может, он здесь работает?

Анджело снял очки и протер их краем футболки.

– Она сказала, мы обязательно должны насыпать вокруг себя замкнутый круг из черной соли, прежде чем вызывать его, – припомнил он. – Насколько мне известно, общение с обычными сотрудниками кладбища не требует таких предосторожностей.

В глубокой задумчивости Ник, Анджело и Картер шли за кошкой стройным рядком, пока та наконец не остановилась у покрытой трещинами статуи ангела – казалось, хватит всего одного сильного порыва ветра, чтобы превратить ее в горку щебня. Подойдя к статуе, кошка тут же запрыгнула на каменный пьедестал и свернулась клубочком у ног ангела.

– Видимо, пришли, – сказал Ник.

– Мяу, – кошка лизнула лапку и потерла ею за ухом.

Картер нахмурился:

– Не нравится мне эта кошка. Мне все время кажется, что она над нами смеется.

– Встаньте плотнее, – скомандовал Анджело. – Соли не так много, а бабушка Элишеба сказала не высовываться за пределы круга.

Держа мешочек так, чтобы из него падало всего по несколько темных кристалликов за раз, Анджело стал насыпать круг по стриженой траве. Под конец в мешочке почти не осталось соли.

– Не очень-то впечатляет, – заметил Картер, когда круг был закончен.

Ник был вынужден согласиться. Если Барон Семетьер окажется каким-нибудь монстром, хотелось бы иметь в качестве защиты что-нибудь понадежнее линии из соли – в их случае настолько тонюсенькой, что во мраке ночи ее было практически не разглядеть.

– Что есть, то есть, – сказал Анджело.

Он сунул мешочек в карман и вошел в круг. Друзья едва умещались внутри, стоя вплотную друг к другу.

– Хочешь, я проведу ритуал призыва? – спросил Анджело.

Ник покачал головой. По сравнению с мудреной церемонией для снятия проклятия, призыв Барона был детским лепетом. И все же, когда он открыл рот, чтобы произнести нужные слова, его голос дрогнул:

– Явись, Барон Семетьер. Явись, Барон Семетьер. Явись, Барон Семетьер.

Едва последние слова слетели с его губ, как ангел ужасно затрясся. Камень стал осыпаться, припорошив мех кошке.

– Что-то я не вижу никако… – начал было Ник.

Но слова застряли у него в горле. Секунду назад он смотрел на ряд надгробий вдалеке. Теперь же вид ему загораживал высокий незнакомец в черных брюках, длинном черном пиджаке, доходившем ему практически до колен, и высоком черном цилиндре, из-под ленты которого торчало красное перо.