Соседние с Финляндией земли, прилегающие к реке Неве, а также Карельский перешеек уже давно стали причиной раздоров между русскими князьями и шведами. Шведы пытались крестить жившие там карельские, финские и балтийские племена, не раз высаживались на берегах Невы и вторгались в новгородские земли. «Шведы – противник известный», – писал советский историк В. П. Пашуто, автор книги «Александр Невский» (1974). Они перехватывали новгородские корабли, проникали в Ладожское озеро и даже нападали на Ладогу. Однажды и новгородцы ответили им тем же, напали в 1187 г. на древнюю столицу Швеции Сигтуну и сожгли ее.

Невская битва. Александр Невский наносит рану в лицо Биргеру.

Художник А. Д. Кившенко. 1880-е гг.

Летом 1240 г. шведские корабли вновь прибыли в устье Невы и сделали остановку там, где в нее впадала река Ижора. Новгородская первая летопись сообщала о «множестве» кораблей, пришедших на Русь, и о том, что вместе со шведами сюда прибыли финские отряды и норвежцы. Были здесь и католические епископы. Чаще всего историки оценивают численность шведского войска в 5000 человек.

Однако их вторжение не осталось незамеченным. Молодой новгородский князь Александр Ярославич (1220/1221—1263) уже год ждал нападения и позаботился о тщательной охране берегов Невы.

Сборы были скоры. Князь выступил с малой дружиной, не дожидаясь, пока соберутся все новгородцы. По преданию, которое сохранило для нас «Житие Александра Невского», написанное в конце XIII в. одним из приближенных владимирского митрополита Кирилла, он произнес, обращаясь к дружине, собравшейся после церковной службы возле собора Святой Софии: «Не в силѣ Бог, но в правде» («Не в силе Бог, а в правде»). И голос его, по словам летописца, «гремел перед народом, как труба».

Едва враги высадились на Ижорской земле, как местный старейшина Пелгуй, «разведав о силе войска» шведов, отправился к князю, чтобы рассказать ему «о станах их и об укреплениях», говорится в «Житии Александра Невского». Так благодаря донесению, полученному от дозорного, стало ведомо о прибытии врагов, о том, сколько их и где разбит их лагерь.

Войско двинулось вдоль Волхова к новгородской крепости Ладоге, чтобы взять с собой местное ополчение. К утру 15 июля, преодолев около 150 километров пути, оно подошло к Ижоре. Князь надеялся на то, что появление новгородцев будет внезапным. Только это поможет им справиться с многочисленным войском шведов.

В. П. Пашуто так описывал приход войска, которого никто не ждал в этой глуши: «Скрыто подойдя к Ижоре, русская конная дружина в тесно сомкнутом строю внезапно появилась из-за леса. Шведские воины, выскакивая из шатров, спешили: кто смелее – к коням, кто духом слабее – к судам».

Действия Александра Ярославича в начавшейся битве лишь усилили панику среди шведов. Он пробился к одному из их предводителей, зятю шведского короля Биргеру (позднее тот и сам будет править Швецией), и копьем ударил его в щеку, или, как пишет автор «Жития», «возложил печать на лицо острым своим копьем».

Под стать князю сражались и его дружинники. «Житие Александра Невского» сообщает о подвигах некоторых из них. Дружинник Гаврило Олексич въехал на коне по сходням прямо на шведский корабль, а свергнутый оттуда бился с самим воеводой посреди «полку их» и сразил его насмерть. Сбыслав Якунович сражался против мечей противника с одним топором в руках, «не имея страха в сердце своем». Княжеский ловчий Иаков, «напал на врагов с мечом и мужественно бился» так, что князь «похвалил его». Слуга князя Ратмир отчаянно сражался пешим против нескольких шведов и «от многих ран упал и скончался». Он был одним из немногих русских воинов, убитых в тот день.

Всего, согласно летописным источникам, в Невской битве пали несколько десятков русских воинов при численности войска в 1300–1400 человек. Потери шведов могли составлять от нескольких десятков до нескольких сотен человек.

Сражение продолжалось в тот долгий летний день до темноты; к ночи противники разошлись. Шведы потерпели поражение и к утру отступили на уцелевших кораблях. Так вторжение в Новгородскую землю было пресечено, прежде чем хоть один ее город пострадал.

За эту битву молодой князь Александр Ярославич, еще почти отрок летами, был прозван Невским. И правда в тот памятный день была на его стороне, и перед ней отступила чужая сила. Казалось бы, на фоне грандиозных исторических битв древности и Нового времени эта битва в лесной глуши выглядит мелкой пограничной стычкой, в которой обе стороны не понесли столь уж больших потерь, но она изменила ход истории. Новгородская земля еще на столетия сохранила свою свободу и навсегда уберегла свою веру. (Впрочем, пограничные стычки со шведами продолжались и впоследствии.)

Столь же незначительной – при переводе на язык цифр – может оказаться и другая победа, одержанная князем Александром Ярославичем два года спустя в битве на Чудском озере, более известной как Ледовое побоище, но и ее значение так же велико. Она закрепила границы Русской земли, остановив немецкое продвижение на восток.

Пятого апреля 1242 г. на льду Чудского озера, на границе между русскими и немецкими владениями, состоялось сражение. Новгородское войско насчитывало около 15 тысяч человек, а немецко-датское – около 10 тысяч.

«И была злая сеча, и раздавался такой треск от ломающихся копий и звон от мечей, будто замерзшее озеро двинулось, и не было видно льда, ибо покрылся он кровью», – сказано в «Житии Александра Невского». По оценке историков, в отряде крестоносцев погибли до 400 человек, но далеко не все они могли быть рыцарями. Историк Е. В. Анисимов в своей «Хронологии российской истории» (2013) сообщает, что рыцари, согласно немецкой хронике, потеряли 20 человек убитыми и 6 пленными. И пусть эти цифры, на первый взгляд, очень невелики, Тевтонский орден понес солидные потери, отмечает другой российский историк И. Н. Данилевский, поскольку его общая численность тогда едва ли превышала сотню рыцарей («“Цепь времен”: Проблемы исторического сознания», 2005). «И так победил их (рыцарей. – А. В.) помощью Божьей, и обратились враги в бегство. […] Здесь же прославил Бог Александра перед всеми полками, как Иисуса Наввина у Иерихона» («Житие…»).

После этой битвы прекратилось наступление западноевропейских рыцарей на Русь. В 1243 г. был заключен мир, по которому Тевтонский орден отказался от всех претензий на русские земли. Впоследствии Александр Невский отверг предложенные папой римским Иннокентием IV союзный договор и церковную унию – иначе православная церковь подчинилась бы Риму. Александр предпочел признать царем монгольского