Михаил же Черниговский повел себя так, словно и не было нескольких лет разгрома и сожжения русских городов: он высокомерно отказался выполнить приказание степняков и соблюсти их обычаи. Князя и верного ему боярина Феодора долго били, а потом один из слуг хана «отрезал голову святому мученику Михаилу и отшвырнул ее прочь» («Сказание об убиении в орде князя Михаила Черниговского и его боярина Феодора»).

Но и Ярослав Всеволодович, запутавшись в «паутине монгольской политики», почти в те же дни 1246 г. погиб. Временная правительница всех монголов Туракина, давно невзлюбившая Батыя, узнав о его самоуправстве, вызвала к себе его «русского слугу» – князя. Встревоженный Батый даже послал вслед ему гонца, дабы тот предупредил о грозящей ему опасности. Но гонец опоздал. Князь уже был принят регентшей и, вернувшись от нее, сразу слег. Через неделю он умер – вероятно, от отравления.

Так, из трех великих князей, правивших русскими землями накануне нашествия монголов, спасся лишь Даниил Галицкий. Умение лавировать и подчиняться то Востоку, то Западу помогало ему и впредь. Все ему шло на пользу: и честь татарская, и лесть католическая. В 1253 г. он получил от папы римского королевский титул, а пять лет спустя отправил своего брата Василько в поход против литвинов – «честь татарская» требовала, чтобы он поддержал нашествие.

К слову, князь Александр Ярославич, стремясь сохранить свою власть, и вовсе четыре раза ездил в Монголию. В 1252 он получил золотой ярлык великого князя Владимирского. Но политические интриги погубили и его. В 1263 г., возвращаясь домой после долгой поездки к монголам, он внезапно почувствовал себя плохо и умер в Городце на Волге, в Федоровском монастыре. Возможно, он тоже был отравлен.

О, святая простота!

1415 г.

Недавно во многих странах мира торжественно отметили 500-летие со дня смелого выступления немецкого священника Мартина Лютера против «командно-административной системы», сложившейся в католической церкви. С брошенного им вызова началась церковная Реформация.

Однако попытки перестроить церковь предпринимались и раньше. Но с реформаторами церковные власти неизменно расправлялись, как с еретиками. Не миновала сия судьба и великого чешского мыслителя Яна Гуса (ок. 1370–1415). Он был казнен.

В годы коммунистической власти в Чехословакии (вторая половина XX в.) родной дом Яна Гуса в городке Гусинец превратился в настоящее место паломничества. Сюда приезжали школьными классами и трудовыми коллективами. Поборники марксистско-ленинской идеологии в ЧССР и за ее пределами превратили Гуса в пламенного революционера, предтечу будущих вождей рабочего движения в XIX – начале XX вв.

Его имя окружено ореолом уважения в Чехии и сегодня. Но образ обретает иные черты. Грим, нанесенный теоретиками «научного коммунизма», давно сошел с него, и перед нами возник совсем другой человек. Всю жизнь Ян Гус стремился быть образцовым священником. Он не питал политических амбиций и не смущал никого смелыми и страшными планами переустройства мира. Не выводил людей на баррикады, замешивая на их крови новый социальный порядок, а лишь призывал каждого честно выполнять свой долг. Лишь убеждал всех, называющих себя «христианами», жить по библейским заповедям и заветам Иисуса Христа.

Иными словами, подобно тем героям недавних дней, что просто говорили: «Соблюдайте вашу Конституцию!», Ян Гус обращался к прихожанам с единственным посылом: «Живите по нашей вере!» (или: «Соблюдайте нашу Библию!»).

Эта незатейливая проповедь вечных норм христианства ужаснула многих церковных иерархов. Он словно открыл перед ними давно занавешенное зеркало, и что за личины заглянули туда?! Какие, говоря гоголевским языком, «свиные рыла вместо лиц» выплыли на свет Божий! Поистине, явись на суд в Констанце в 1415 г. сам Иисус Христос, и Он был бы казнен. «Святая простота» христианского учения оказалась смертельно страшна и «римской блуднице» (как называли 100 лет спустя римскую церковную власть ее деятельные противники – реформаторы), и ее служителям. Ян Гус фактически сказал церковным иерархам: «Так жить нельзя!» – и был убит ими. Его непогрешимое следование библейским заповедям оказалось самым страшным грехом. Нормой церковной жизни окончательно стали ханжество и лицемерие, а слова священных книг трагически разошлись с делами многочисленных хранителей веры, священников.

Ян Гус на соборе в Констанце.

Художник К. Ф. Лессинг. 1842 г.

Так продолжалось до того очистительного взрыва, той революции в церковной жизни, что совершили сто лет спустя Мартин Лютер и его последователи. Начиналась же эта грозовая буря с тихого голоса, со скромных, спокойных проповедей одинокого человека, – с Яна Гуса.

Родился он шесть с половиной веков назад в простой крестьянской семье, проживавшей в местечке Гусинец, коему он и обязан фамилией.

В 1400 г., через несколько лет после окончания Пражского университета, он был рукоположен в священники и стал читать лекции по богословию в своей альма-матер. Год спустя был назначен деканом философского факультета, а вскоре стал и университетским ректором.

В те же годы он, исполняя обязанности священника в Вифлеемской часовне в Праге, начал, вопреки тогдашним церковным нормам, читать проповеди на чешском языке, понятном его прихожанам. Гус, как и впоследствии Мартин Лютер, обратился к языку своего народа, чтобы люди понимали каждое его слово. Любому он готов был разъяснить ту или иную строку Библии, прибегая к образным, ярким выражениям. Гус по праву считается отцом современного чешского языка. Наряду с Лютером его называют не только одним из двух величайших реформаторов церкви, но и одним из двух крупнейших реформаторов языка в истории Европы.

Как и Лютер, Гус хотел перевести Библию на родной язык, чтобы люди могли читать Книгу Книг. Пока же тысячи прихожан слушали его, чаруясь «святой простотой» его языка. Его почитали и простолюдины, и чешская знать. Даже жена чешского короля Вацлава IV, королева София Баварская, зачастила в Вифлеемскую часовню.

Ян Гус очень рано осознал, что в христианстве совершилась дьявольская подмена. Вместо церкви Иисуса Христа оформилась «папская церковь», предводимая человеком, погрязшим в грехах.

Огромное влияние на Гуса оказали идеи английского богослова и проповедника, профессора Оксфордского университета Джона Виклифа (1320/1324—1384). Он был очень близок по духу чешскому священнику. Он так же, как Гус, критиковал стяжательство и коррупцию – пороки, присущие церковной верхушке. Он так же возмущался торговлей индульгенциями – отпущением грехов за деньги. Так же почитал Библию как высший религиозный авторитет. Для них обоих главой христианской церкви всегда оставался Иисус Христос.

В популярности идей Виклифа в далекой Чехии не было ничего удивительного. Студенты из Пражского университета уже тогда ездили в Оксфорд слушать лекции английских профессоров и возвращались с