сочинениями модного богослова. Как писал дореволюционный русский историк М. М. Филиппов, «в XIV и XV веках сношения между университетами были довольно оживленны, чему много способствовало существование общего научного языка – латыни, которая тогда еще не была мертвечиной, какою стала в наше время» («Ян Гус. Его жизнь и реформаторская деятельность», 1891).

Однако было бы ошибкой назвать его простым подражателем английского богослова. Швейцарский теолог Вальтер Нигг, автор «Das Buch der Ketzer» – «Книги еретиков» (1949), писал: «Лишь по недоразумению Гуса можно назвать обычным компилятором… Гус подхватил высказывания Виклифа не потому, что они исходили от Виклифа, но потому, что вели свое происхождение от истины Христовой».

Выступая с проповедями в Вифлеемской часовне, Гус счастлив был возвещать людям «благие вести», явленные нам Иисусом, и жизнь свою сознательно строил так, чтобы ни в чем не осквернить Слово Божье. Никто из его врагов (а их с каждым годом становилось все больше) не мог упрекнуть его в том, что он ведет недостойную жизнь.

Чем напряженнее он вдумывался в Священное Писание, тем яснее ему открывалось то, что подлинно хотел поведать людям Христос. Ключевым моментом для понимания Библии была, по его помышлению, Нагорная проповедь Иисуса. Она не только установила нормы жизни для верующих («Блаженны нищие духом… Блаженны кроткие… Блаженны милостивые… Блаженны чистые сердцем…», Мф. 5: 3–8), но и показала, как надлежит реформировать церковь. А Гус много думал о реформе церковных структур. Он и его сторонники были в этом гораздо радикальнее Мартина Лютера. Гус, например, пришел к убеждению, что простым прихожанам, если им кажется, что церковные власти заблуждаются, следует не повиноваться им, а твердо стоять на своем.

В своих речах Гус прославлял Христово устроение церкви и бичевал людское ее обустройство: «Папство и [церковная] иерархия суть человеческие сооружения, и не годятся они, чтобы на все времена быть […]. По Евангелию ведь нет никакого привилегированного сословия священников». И если такое сословие появилось, долг любого священника – разбираться в Священном Писании, правдиво проповедовать его, молиться за людей и подавать им добрый пример.

Наличие у церкви огромных богатств, накопленных ею за века, удручало Гуса. Он был убежден, что лишь нищая церковь, церковь-нестяжательница, может достойно исполнить волю Иисуса Христа, ведь и апостолы, следовавшие за Иисусом, эта первая церковная община, жили в бедности и простоте, ничуть не напоминая нынешних сановных священников.

В проповедях он не давал спуска никому, будь то рядовой священник или папа римский. Все служители церкви, с сожалением сознавал Гус, предались сегодня грехам. Кто не торгует должностями, тот дает деньги в рост. Кто не жаден до денег, тот охоч до женщин. Кто равнодушен к ним, тот беспробудно пьет. Блудом вавилонским охвачена вся церковь сегодня, и долг священника – не только врачевать души людей, но и спасать саму церковь.

Оберегая от критики саму церковь – творение Христово, Его живое наследие, Гус не щадил институт папства, выдуманный людьми. Чешский мыслитель проницательно указывал на то, что слова Христа, сказанные апостолу Петру: «На сем камне Я создам Церковь Мою» (Мф. 16: 18) – веками толкуются превратно. По Гусу, их следовало понимать так: «На сем камне, увиденном тобой, о котором ты мнил: Ты – Христос, Сын Божий, Я создам Церковь Мою». Не Петр – камень, а Христос; не первосвященник римский – опора церкви, а Иисус Христос.

Все эти крамольные мысли звучали в проповедях Гуса. Долго так не могло продолжаться. Чем больше слушателей собирали его речи, тем больше у него становилось врагов. На него жаловались многие священники, требуя запретить поношение всего, что составляло главный смысл их жизни – жизни размеренной и спокойной, в богатстве и довольстве. Уже в 1408 г. ему было запрещено говорить с церковной кафедры то, что он думает.

В то время католическая церковь и так переживала трудные времена. С 1378 г. в ней наступил Великий западный (Папский) раскол. Престол первосвященника заняли сразу два папы: один – в Риме, другой – в Авиньоне. У каждого была своя курия, свой, так сказать, штат придворных. Авиньон и Рим открыто соперничали в роскоши, стремясь превзойти друг друга.

На соборе, состоявшемся в Пизе в 1409 г., оба папы были смещены и избран новый папа – Александр V. Но решение собора лишь запутало ситуацию. Прежние папы отказались подчиниться ему, зато новый папа немедленно окружил себя «царедворцами». Набрав новую курию, он стал состязаться с соперниками в блеске и богатстве. Кризис в церкви лишь углубился. Тем сочувственнее простые люди и знать относились к речам Яна Гуса, к его открытой критике папы римского – вернее, всех трех пап. «Двуглавое чудовище превратилось в трехглавое», – зло шептали тогда.

Один из этих трех пап, вошедший в историю под именем антипапы Александра V (1409–1410), издал в 1409 г. буллу, осудившую сочинения Джона Виклифа. Их стали повсюду сжигать.

Не осталось незамеченным и поведение чешского проповедника Яна Гуса. В 1410 г., почти сразу после того, как в Праге было сожжено две сотни книг Виклифа, продолжатель его дела, Гус, был отлучен от церкви, что возмутило пражан. В городе начались беспорядки.

Отлучение от церкви не кончилось для Гуса расправой. Прошло два года. Он, вопреки запретам, вновь начал выступать с проповедями. Но в 1412 г. ему все-таки пришлось бежать из Праги. Отныне, разъезжая по стране, он, по его признанию, «проповедовал в городах, замках, на поле и в лесу; по примеру Спасителя проповедовал на берегу озера и на корабле».

Знатные люди давали ему приют. Наконец, укрывшись в замке одного из родовитых друзей, он написал в 1413 г. свой главный труд «De Ecclesia» – «О Церкви».

Год спустя иерархи католической церкви, долго ослабленной расколом и главенством сразу трех не согласных друг с другом пап, решили положить конец распрям и восстановить церковь такой, какой она была много веков, – несокрушимой и монолитной.

В 1414 г. в Констанце открылся собор, призванный преодолеть церковный раскол и осудить ереси, заведшиеся в церкви в последние годы.

Констанцский собор проходил при невероятном стечении народа. В городок, где проживали тогда около 6000 человек, съехались свыше 72 тысяч гостей, в том числе 23 кардинала, 27 архиепископов, 108 епископов, 103 аббата, 23 монарха, все сопровождаемые огромными толпами слуг и телохранителей. Прибыли в это священное место и свыше 700 блудниц, со всей Европы. «Госпожа Венера хозяйничает здесь в городе», – писал хронист.

На собор был вызван и известный вольнодумец Ян Гус, предавшийся бесплодным мечтаниям о том, как наново обустроить церковь. Гус принял вызов, надеясь, что сумеет отстоять свое мнение. Как писал М. М. Филиппов, он смотрел на посещение