— Мне нужно уехать, — только и сказал появившийся из кабины Руслан. – Это займёт около часа.

— Куда?

— Не далеко, —  забрав у меня хлеб, оторвал зубами кусок. Вернул и опять скрылся в кабине, оставив нас с Жордонеллой наслаждаться обществом друг друга.

Буквально через несколько секунд я услышала, как взревел мотор Хаммера. Глянула на кошку, со злостью впилась зубами в хлеб и, жуя, вернулась в кухню, чтобы заварить чай. Просто конверт… Может быть, действительно просто? По сути, ничего необычного – состаренная бумага с оттиском. Просто конверт.

Руслан

— Ты же понимаешь, что это было предупреждение?

Я невесело усмехнулся. Само собой, я понимал это. Поначалу хотел вытащить из кармана открытку, присланную «пиротехником» вместе с букетом, но в последний момент передумал.

Машина, в которой мы сидели, была припаркована на выезде из города, неподалёку от закрытого на реставрацию кинотеатра. Тихое, немноголюдное место. Мой собственный Хаммер стоял рядом, рассекая темноту светом не выключенных фар. Задерживаться я не собирался. Мой собеседник, впрочем, тоже.

— Что удалось выяснить? – осведомился он.

— Ничего из того, что нам бы не было уже известно, — бросил я с раздражением.

Время шло, а чувство было такое, что мы увязли в пролитом дёгте – воняет сильно, а двигаться вперёд нужно с осторожностью. Споткнёшься – не отмоешься. – Эти твари выворачиваются, как хорьки.

— Они и есть хорьки.

Я только хмыкнул. И опять невесело.

— Судя по всему, следующая отправка планировалась уже в эти выходные. Но мы хорошо прижали им хвосты.

— За всем этим стоит кто-то из окружения твоего брата, — сидящий за рулём в упор посмотрел на меня. – Дела ведутся не от его имени, но оно звучит нередко.

Я поджал губы. Как раз это больше всего меня и заботило. В том, что брат мой был не причастен ко всей этой грязи, я знал так же, как и человек рядом. Другое дело, что каждое подобное упоминание ставило на его имени кляксу, потому что отец мой слишком хорошо нагадил не только в этом городе, но и во всём, что касалось нас – меня и Рената. Яблоко от яблоньки… Никому и в голову не придёт разбираться, что и как есть на самом деле.

— Придётся действовать жёстче, — немного подумав, проговорил я. – Жёстче и резче. Сам знаешь, крысы любят прятаться по норам. Вытянуть оттуда их будет трудно.

— Эти крысы давно потеряли чувство страха, — на лице собеседника тоже появилось нечто схожее с усмешкой. Во взгляде отразилась мрачная злость.

Достав из кармана конверт, он протянул его мне. Распечатывать я не стал, убрал в куртку и, заметив мелькнувшую сбоку тень, резко обернулся к окну. Дворовая собака, тощая, облезлая, стояла перед Хаммером, выискивая что-то на земле. Словно почувствовав мой взгляд, она резко подняла голову, переступила с ноги на ногу и скрылась за машиной.

— У тебя появилась ещё одна проблема, не так ли?

Вопрос заставил меня обернуться. Назначивший мне встречу смотрел в упор. Взгляд его был всё таким же спокойным и тяжёлым. Что он имеет в виду, мне было ясно. Проблема? Да, пожалуй, это можно было считать проблемой. Но на встречу эту я приехал совсем не за тем, чтобы обсуждать проблемы, не имеющие отношения к делу.

— Ты же понимаешь, что ей тут не место? – снова сунув руку в карман, он достал маленький тёмный пузырёк.

Я перевёл взгляд с его руки на лицо. Брать не спешил. Вне сомнений, сидящий рядом со мной не привык к разговорам на равных. Но играть с ним в поддавки я не собирался. Мне, в отличие от него, терять было нечего, да и кто из нас нуждался в помощи больше, можно было ещё поспорить.

— Возьми, Руслан, — выговорил он, поняв, что в противном случае разговор наш можно будет считать оконченным. – Ей тут не место.

— Не место, — всё-таки согласился я и взял бутылёк. Глянул на этикетку и убрал его к конверту.

— Я свяжусь с тобой, — псина опять мелькнула в свете фар, и оба мы проследили за тем, как она скрылась в потёмках.

— Она девчонка совсем, — голос рядом вырвал меня из задумчивости. – Неразумная, взбалмошная девчонка.

Медленно я перевёл взгляд на говорившего. Мне ли было не знать это? Вопрос заключался только в том, что двигало в данный момент говорившим. Со мной то, чёрт возьми, было всё ясно. Другое дело, окажись на месте Евы другая такая же «взбалмошная девчонка», ей бы вряд ли выпало столько чести.

— Я знаю, — повторил и открыл дверцу.

— Сделай так, чтобы её тут не было, — донеслось мне в спину.

Стиснув зубы, я вышел на улицу. Дождь так и не закончился. Потерявший силу, он продолжал моросить, покрывая кожу мокрой плёнкой. Мотор машины загудел, я пошёл к своему Хаммеру. Садиться за руль не спешил – дождался, когда чёрный, похожий на призрачную тень внедорожник скроется в ночи, и только тогда сделал это. Достал бутылочку, снова посмотрел на неё и убрал обратно.

— Ещё какая проблема… — проговорил я негромко. – Даже представить себе не можешь, какая…

Запах жареного мяса и специй я почувствовал сразу, как открыл дверь кабины. Густой, он напомнил мне о временах, когда мать была ещё жива. О временах, когда я, совсем пацан, сидел за столом с неблагодарным чувством детской уверенности, что так всегда и будет. Ничерта! Ничерта так не бывает! Проклятая жизнь режет по самому больному, отсекая тех, кто занозой живёт в сердце даже потом. После того, когда становится ясно – никакой константы вообще не существует. До тех пор, пока это самое сердце гоняет кровь.

Тёмный пузырёк свинцовым грузом лежал в кармане. Почти невесомый. Он походил на камень.

— Ты действительно быстро. – Это было первым, что сказала девчонка, когда я оказался в комнате.

То ли услышала, то ли хрен знает. Появилась из кухни с забранными в небрежный хохластый хвост волосами. В моей завязанной на животе рубашке и сидящих на бёдрах джинсах, она выглядела дерзко и слишком откровенно. Куда откровеннее, чем если бы прямо сейчас стянула с себя трусы и начала размахивать ими у меня перед носом.

— Я приготовила мясо с вином и пряностями, — добавила она, когда я не ответил.

Недовольно поджала губы. По вспыхнувшим в её глазах искоркам я понял, что она начинает злиться.

— Потом, — сделал к ней шаг.

— Ты же есть хотел, — раздражение появилось и в её голосе.

— Хотел, — согласился я.

Не помню, чтобы с таким удовольствием смотрел хоть на одну женщину. В этой же было нечто особенное. Страх и вызов. Да… Страх и вызов с первой нашей встречи. Только тогда первого было куда больше. Сейчас наоборот.

— Так в чём дело?! – резко спросила она и, не дожидаясь ответа, вернулась в маленькую кухню. Оттуда донеслось шуршание пластика, звон посуды.