«сатаи» были нежными, как пионы, а лица «чанай» — острыми, с носами, похожими на клювы хищных птиц — то среди прислуги почти не было ни тех, ни других. Нёсшие сатаи на руках имели угловатые формы и квадратные скуластые лица, а в глазах их светился непонятный смиренный покой.

Здесь, в Сина, происходило совсем не то, что Орлов представлял себе до сих пор, но в то, что он увидел только что, граф до конца поверить не мог.

Рассказ Ксении, впрочем, окончательно его убедил.

Теперь же, когда они получили предложение от второго сатаи императора, пьеса, увиденная на сцене, бесконечно крутилась у Орлова в голове.

Конечно, никто не собирался по-настоящему брать в супруги Ксению. И тем более никто не собирался заставлять её рожать детей — если бы Ксения и согласилась на подобное, то сделать всё равно бы не смогла. И всё же мысль о том, что девушка окажется оторвана от него, заперта в замкнутом пространстве императорского гарема, не оставляла ему покоя.

«Это единственный вариант», — тут же отвечал себе Орлов. Но что-то по-прежнему смущало его. Раз за разом он вспоминал разговор с Цы Си и пытался понять, что же тот хотел от него и мог ли на самом деле помочь.

— Я подумала, — услышал он вдруг звонкий голос в темноте и, вздрогнув, приподнялся на локтях.

Ксения стояла перед ним, закутанная в шёлк. Бледная, как призрак, с серой дымкой рассыпавшихся по плечам волос, окруживших лицо.

Секунду они смотрели друг на друга, а затем Ксения решительно шагнула вперёд, и розоватая, расшитая веточками цветущей вишни ткань скользнула вниз, случайно или нарочно открывая белое плечо.

Ксения остановилась.

— Я подумала, капитан. На что я готова ради Ромеи — и на что я готова ради вас.

Ксения сделала ещё шаг вперёд.

— Я хочу, чтобы вы знали… Я сделаю это не ради неё. И ещё.

Ксения отпустила ткань, и она полностью опустилась на пол, открывая взгляду капитана её белое тело.

— Я сделаю, как вы хотите.

— Ксения, я не говорил…

— Тихо, — Ксения шагнула вперёд и накрыла пальцами губы графа, — не нужно говорить, чтобы я поняла, о чём вы просите меня. Но я не хочу… — Ксения сглотнула, — не хочу, чтобы моим первым мужчиной стал кто-то другой.

Орлов прикрыл глаза и вздохнул. Возможно, поэтому он упустил момент, когда Ксения скользнула под одеяло, и её обнажённое тело приникло к телу Орлова. Этого мимолётного прикосновения оказалось достаточно, чтобы и без того подрагивающий член Орлова напрягся до предела и уткнулся в лощинку между сведённых ног Ксении.

— Возьмите меня, — прошептала Ксении в самое его ухо, — я буду ваша, что бы потом ни случилось со мной.

Орлов хотел было сказать, что с Ксенией ничего не произойдёт, но говорить оказалось на удивление нелегко. Руки сами собой заскользили по бархатистой коже, по-новому исследуя её. Ксения приникла губами к его губам и проникла между губ Орлова языком — тот послушно позволил исследовать себя, а затем перевернул Ксению на спину одним рывком и принялся целовать — сначала шею, казавшуюся невыносимо хрупкой в бликах лунного света, тонкие ключицы, расположившиеся под ней. Прошёлся пальцами по животу, а затем развёл колени девушки — Ксения подчинилась покорно, как будто не было в том, что происходило между ними, ничего неправильного, как будто она давно уже этого ждала.

Орлов сел на колени между её раздвинутых ног. Ксения смотрела на него снизу вверх так доверчиво и спокойно, что Орлову показалось вдруг, что Ксения в самом деле принадлежит только ему. И будет, наверное, принадлежать всегда.

Это чувство было непривычным и странным и болезненно скребло по какому-то старому шраму в груди, так что граф попытался отогнать его от себя.

Орлов наклонился и поцеловал подрагивающий живот Ксении, а затем обвёл кончиком языка пупок. Затем, смочив пальцы слюной, опустил руку между ног Ксении и принялся ласкать, то медленно, то нарочито сильно проникая внутрь и ловя сорвавшийся с губ девушки вздох.

— Капитан… — выдохнула Ксении, прогибаясь под ним.

— Больно?

— Не знаю… Ещё… Ах…

Орлов всё равно боялся — боялся, должно быть, сильнее, чем Ксения — что что-то пойдёт не так. Боялся покалечить, причинить боль, сломать попавшее к нему в руки чистое существо.

Ксения прогнулась и обхватила его ногами, скрещивая щиколотки за спиной и толкаясь навстречу.

Орлов внимательно смотрел, как меняется её лицо — сначала немного испуганное, затем изумлённое, с большими почерневшими зрачками, и как затем его наполняет новая упоительная нега.

— Ещё, — попросила Ксения и тут же добавила, — пожалуйста, капитан.

Орлов толкнулся внутрь, раз и ещё, постепенно ускоряя ход, и с каждым новым движением тело Ксении всё сильнее билось в его руках.

Руки девушки оказались на спине капитана — сначала нежно, а затем беспорядочно гладили её, ноги с силой сжимали его бёдра, а потом, в какую-то секунду, резкий толчок отбросил Орлова назад, и он обнаружил, что Ксения уже сидит на нём верхом, плавными грациозными покачиваниями бёдер задавая тон.

Орлов опустил руки на узенькие косточки у самых его боков, но не для того, чтобы помочь — просто желая почувствовать горячее тело, нанизывавшееся на него.

Ксения была упоительно красива в эти секунды, с пронзительно счастливым лицом, забывшая, казалось, обо всём.

Руки Ксении обнимали его. Грудь девушки тяжело вздымалась под ним, и Орлов с трудом мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал такое единение с другим живым существом.

— Капитан…

— Да.

Ксения долго молчала.

— Разрешите звать вас по имени. Хотя бы иногда.

Орлов приподнялся и поцеловал её — глубоко проникая внутрь её рта, жадно потягивая губы Ксении на себя.

— Только когда мы вдвоём.

ГЛАВА 20

Обряд был совершён просто и без особого шика — так что Ксения не знала, радоваться ли ей тому, что мало кто увидел это позорное действо, или краснеть от того, что её оценили настолько невысоко.

С самого утра двое слуг облачили её в расшитое золотыми нитками одеяние из красного шёлка, а затем за руки вывели во двор и усадили в диковинного вида носилки, окошки которых были забраны узорчатыми решётками и прикрыты занавесками изнутри.

Внутри было тесно, и ветер продувал носилки насквозь, но, к счастью, долго в них находиться Ксении не пришлось — носильщики взяли золочёную коробку на плечи и понесли по улицам Цзы, которые Ксения к тому времени знала уже достаточно хорошо.

Они свернули на центральный проспект и в первый раз остановились у