– Кр-р-а! Кр-р-а! – разорался и пернатый спутник, вспорхнув с ветки, где он до этого самозабвенно чистил перья, сделал два круга над стоянкой и улетел в неведомые болотные просторы.

Мрякул чихнул, мотнув головой, и потер лапой нос, снова чихнул. Прижал уши к сложенным на спине крыльям и жалобно посмотрел на Калина.

– Мрук.

– Уф… что-то мне все это не нравится, – задумчиво произнес Калин, уже с опаской поглядывая на блистательное небо.

– Кра-а! Кра-а! – пронзительно раздалось над головой мальчишки вдруг.

– Хм, а мы с Полканом думали, что ты слинял.

– Крр-а! – птица, заложив еще один круг, полетела в восточном направлении. – Кра-а! – призывно раздалось издалека.

Проведя в компании с вороном чуть больше двух суток, мальчик настроил волну понимания, как с мрякулом и Мурайкой. Мыслеобразами, как с «буренкой», перекидываться не получалось, но чувства Полкаши и ворона он воспринимал отлично. Вот сейчас птица его звала за собой и сильно нервничала. Мальчик торопливо засовывал все вещи в мешок – судя по всему, ночевать они будут точно не здесь. Поведение обоих друзей мальчишку сильно насторожило. Мрякул заполошно метался по островку, хлопая крыльями от нетерпения, намереваясь не бежать, как он передвигался почти всю дорогу, а лететь, и лететь отсюда немедленно. Закинув мешок за плечи, Калин побежал, прихватив и бабкин посох. Старуха специально оставила его мальчику, в подарок, и подарок такой дорогого стоил: до Калина это дошло, лишь когда он, оступившись, по пояс ушел в топь. Не будь в руках этого посоха – на том бы его путь и закончился. Очень удобная, многофункциональная и удивительно легкая палка оказалась чрезвычайно крепкой и прямо-таки незаменимой в заковыристой дороге.

«И как же теперь бедная Взора доковыляет до деревни без своей чудо клюки?» – подумал мальчик, когда уже на привале после несчастного случая и счастливого спасения анализировал произошедшее.

Бежать с тяжелым мешком, больно бьющим острым краем котелка и другими походными принадлежностями в поясницу, по ребрам и по позвоночнику, да еще и держать посох не в одной руке, на манер копья, как удобнее всего, а горизонтально, строго посередине прижав его обеими руками к груди, было крайне нелегко. Под ногами болотистая почва почти каждый раз проминалась и чавкала, выпуская черную воду, но, все же, удерживала бегущего мальчишку. Ощущение было таким, что наступаешь на очень мягкий, упругий ковер, лежащий в широченной луже. Идти по такой «живой» почве невероятно тяжело – мышцы напрягаются вдвойне, а еще очень страшно: вдруг «ковер» прорвется и… Вода-то ледяная-ледяная – Калин уже узнал это на собственном опыте. Да.

– Кра-а-а! – ворон, потерявшийся из виду, возвращался назад.

Мрякул, поначалу пролетев чуть вперед, приземлился и, дождавшись Калина, предпочел бежать снова рядом, а не лететь. Слишком быстро он летал, стремительно закладывая очень крутые виражи и смену траектории, в точности так, как летучие мыши. И даже не в меру отъев себе бока на домашних харчах, он продолжал успешно маневрировать в воздухе.

Мальчик перешел на шаг. Что бы ни произошло, но бежать он больше был не в силах. Казалось, сам черт подымись сейчас из трясины, Калина бы даже это не заставило превозмочь усталость и прибавить скорость. Идти тоже скоро сил не останется – Калин часто останавливался, чтобы перевести дыхание. Ноги гудели, икры горели огнем. Вдруг неожиданно за спиной ярко полыхнуло и загрохотало так, будто на пьяной пирушке один из Богов упал с лавки и потянул за собой со стола скатерть со всем убранством и закусью.

От такого грохота мальчишка враз присел, вжав голову в плечи, прикрывшись руками, а мрякул взвизгнул, как та девица, завидевшая мышь, и, споткнувшись, закувыркался вперед футбольным мячом.

И откуда взялось второе дыхание? Калин припустил вперед, обгоняя прихрамывающего Полкашу. В спину жестко били порывы ветра, с каждым разом набирая силу. Заметив боковым зрением, что котомышь снова закувыркался, мальчик подхватил его под брюхо и поддал скорости. Маячившее на горизонте пятно увеличилось, стали отчетливо видны очертания удивительного для этих мест большого, сухого дерева, вырванного из земли вместе с корневищем и надломленного с одной стороны. Оно лежало, темнея полой сердцевиной, и походило на огромную, зубастую пасть чудовища. Получив от бушующей природы очередной увесистый пинок, Калин буквально рыбкой влетел в разлом и чуть насмерть не придавил мрякула, ударившись о стенку. Немного придя в себя, осмотрелся, насколько позволяло зрение в полумраке.

– Не знаю, чей дом мы заняли, Полкаша, но, надеюсь, хозяин не вернется, пока у него гости кашеварят. А где птица?

– Мрук?

Калин отчетливо чувствовал ментальный страх и даже панику, исходившие от невидимой птицы. Пришлось снова вылезать из укрытия.

С трудом выбравшись из этого логова, на четвереньках, вплотную прижавшись к стволу, мальчик шустро пополз вдоль комля, чтобы осмотреться и с другой стороны. Были у него подозрения, что птицу просто унесло шквальными порывами.

Так оно и оказалось. Ворон давно мог бы укрыться от непогоды, но его беспокоило, что человек собьется с верного пути, и он уже два раза возвращался, показывая перелетами дорогу. В итоге не поспел совсем малость. Уже держал курс на посадку, когда его вдруг подхватил резкий порыв ветра и, пронеся над вожделенным укрытием, потянул прочь. Насилу развернувшись против ветра, он старательно замахал крыльями, стремясь вперед, к поваленному дереву, но оно стремительно уменьшалось. Тогда, заложив крутой вираж, ворон опустился на землю и, поплотнее сложив крылья, прижав к телу, чтобы не парусило, вприпрыжку двинулся пешком, нагибая голову и уберегая глаза от летевшего навстречу мусора. Над головой гремело и сверкало. Неподалеку молния ударила в одиноко стоявшую высокую сушину, великая дрожь прокатилась по почве, отдалась в лапы. Сухое дерево ярко вспыхнуло свечой, и тут хлынул дождь. Плотный ливень, как из ведра. Спасительное укрытие было близко, но намокшие перья отяжелели, а все силы ушли на полет и борьбу со стихией, вода давила к земле. Идти дальше под водяным потоком с неба и против ветра возможности уже не было, и ворон лег, но продолжал двигаться к цели, переползая по «ковру».

Кое-как перебравшись на другую сторону, Калин, сильно беспокоясь о судьбе птицы, внимательно осмотрелся. Ворон, раскинув крылья, в буквальном смысле полз, с трудом перетаскивая вперед то одно крыло, то другое, подтягивая по сантиметру свое тело. Ветер завывал и ревел оглушительно, грозя начисто вымести землю ото всего, что плохо держалось. Ничего подобного Калин никогда не видел, и то, что прежде он считал ураганом, теперь же, по сравнению с этим природным безумием, ему показалось просто легкой непогодой. Летевший по воздуху мусор: вырванные с корнем чахлые деревца, обломанные ветки – кувыркаясь, летел на восток, иногда больно попадая и в мальчика. Одна коряга чуть не прибила ворона, упав, практически, на него. Калин, одной рукой держась за ветвь, другой торопливо сдернул с пояса «хитрый ремень». По сути, это была практически бельевая веревка длиной метров пять с крюками на концах, но достаточно прочная для того, чтобы выдержать усилие в шестьдесят килограмм. Это проверено лично мальчиком при тестировании совсем недавно. Он плел ее вместе с Лютом…