— Простите, простите, — умолял тот, валяясь в пыли. — Этого больше не повторится.

— Дети, — выдохнула Рита. — Где дети?

Предводитель покорно отвел наших героев к повозкам-клеткам. В этих клетках сидели, едва дыша, чуть ли не две дюжины детей.

Смуглокожий открыл клетки и сказал детям:

— Выходите. Вы свободны. Вот ваши новые господа.

Дети жались к прутьям клеток.

— Не бойтесь. — Марья подошла к клетке и коснулась плеча малыша лет пяти. — Вам больше никто не причинит вреда и боли.

Дети сначала вяло, а потом все живее принялись выбираться из клеток. Они были замурзанные, исхудавшие, напуганные.

— Детей мы забираем, — повернулся дракон к смуглокожему. — А вы за свои преступления примете казнь.

— О нет! Пощады, пощады!

— Где ты был, когда твои знахарки заражали мужчин страшной болезнью? Где ты был, когда крали детей? И ты теперь просишь пощады?! Прими же казнь первым.

Чжуань-сюй просто дохнул на смуглокожего — и тот обратился в камень. Члены шайки завопили от ужаса и, побросав скарб, начали разбегаться кто куда, но и их настигло смертоносное дыхание дракона. Через некоторое время на перевале остались только повозки да лошади. Да груда камней разной формы и величины.

— Чжуань, я не подозревала в тебе таких способностей, — проронила немного испуганная Марья, прижимаясь к дракону.

— Дай-то боги, чтобы я никогда больше не прибегал к таким способностям, — сказал Чжуань-сюй.

— Нужно накормить и напоить детей, — тем временем проявил заботу Виталий. — Есть ли у этих бандитов приличная еда и питье?

— Сейчас проверим, — сказала Рита. — Надо порыться в их повозках.

Марья и Рита сделали небольшой рейд по кибиткам и повозкам, пока дракон и Виталий рассаживали детей у костра.

Девушки принесли несколько ковриг хлеба и куски вяленого мяса. Вместо воды нашлось вино, но неподалеку от лагеря бил источник, там и набрали воды, чтобы напоить детей и лошадей.

Ночь все провели на перевале, а на рассвете запрягли лошадей в повозки и двинулись в сторону деревни Трех Осеней. По дороге Марья нарвала красной травы и листьев дерева гинкго — ей предстояло заняться целительством.

Деревня их встретила сначала немым испугом, а потом радостью вперемежку со слезами. Оставшиеся в живых женщины разбирали по домам детей.

Наши путники снова остановились в чайной господина Хоши. Только теперь они испытывали усталость не столько от пути, сколько от славы. Марье и Рите, впрочем, было не до славы — они лечили местных мужчин. Господин Хоши все твердил, что мужчины не подпустят к себе женщин, стыдясь своей немощи, но, к счастью, он ошибся.

В деревне Трех Осеней путники провели не одну неделю, помогая всем пострадавшим от бандитов выздороветь и набраться сил. Но наконец пришла пора прощаться. Наши герои получили отличных коней, воду и съестные припасы и отправились в путь к столице Империи — городу Тэнкину.

В небольшом приречном городке Суньцио герои пересели с коней на лодки. Точнее, на одну лодку — роскошную и изящно украшенную джонку. Эта джонка как раз плыла до Тэнкина, а называлась она «Веселый лотос».

Джонка принадлежала бывшей певичке, а ныне матроне других певичек, госпоже Чинь. Она с удовольствием приняла попутчиков.

— По всему видно, что вы чужеземцы, — сказала госпожа Чинь. — Даже господин Чжуань-сюй, хоть и уроженец Империи, все равно стал больше походить на чужеземца. Я жажду услышать от вас истории вашего путешествия.

— Госпожа Чинь, — любезно ответствовал Чжуань-сюй. — Нынче мы устали, поймите, мы столько времени провели верхом. Дайте нам немного отдохнуть, и мы постараемся усладить ваш взыскательный вкус беседой.

Путешественники отдыхали целые сутки, а «Веселый лотос» тем временем тихо поднимался вверх по реке, все ближе и ближе к Тэнкину.

Лишь к вечеру следующего дня гости окончательно пришли в себя. Они помылись в большой деревянной бадье, переоделись в предложенные госпожой Чинь одежды и вышли к ужину.

Стол просто ломился от лакомств, которые угодили бы самому взыскательному вкусу. Вокруг стола стояли девушки — одна краше другой. Каждая была одета в яркий наряд, некоторые держали в руках музыкальные инструменты. Госпожа Чинь предложила гостям почетные места и села рядом с ними. Певички сели за стол согласно своему рангу, а музыкантши принялись наигрывать приятные мелодии.

Пока наши путешественники наслаждались трапезой, певички ухитрялись есть-пить, развлекать всех беседой, напевать веселые мотивчики. Наконец, когда гости насытились, пришел их черед услаждать певичек рассказом о своих приключениях.

— Откуда вы родом? — спросила госпожа Чинь.

— Я — уроженец Западного Хэ, а вот мои друзья происходят из земель По Ту Сторону.

— О боги! Как это интересно! — воскликнула госпожа Чинь и отчего-то загородилась веером. — А из какого города Той Стороны вы прибыли?

— Этот город называется Щедрый, — сказала Марья.

— О боги! — снова воскликнула певичка Чинь. — И как там сейчас у нас в Щедром?

И сказала она это по-русски.

Повисло потрясенное молчание. Через некоторое время Виталий осторожно спросил:

— Мы не ослышались? Вы говорите по-русски? Вы говорите про Щедрый?

— Да, — кивнула госпожа Чинь. — Я говорю про свое родное измерение, про свою родную страну и про родной город. Я уроженка Щедрого и горжусь этим!

— Но как же вы попали в Яшмовую Империю?!

— Похоже, рассказывать нынче истории придется не вам, а мне, — улыбнулась певичка Чинь. — Давайте говорить по-русски. Так и мои девицы ничего не поймут.

— Конечно. Все это останется между нами.

— Да я, если честно, и не делаю особой тайны из того, что я чужеземка. Просто меня считают уроженкой Лунтана, острова драконов. А история моя такова.

Рассказ певички Чинь

Родилась и выросла я в Щедром, потом окончила с отличием педагогический институт в Холмце и устроилась в главную Щедровскую гимназию учительницей английского языка. У меня вообще большая склонность к языкам, как вы понимаете.

Я работала учительницей, не хватала звезд с неба, а потом появился Он. Мужчина моей, как вы понимаете, мечты.

Мы сразу влюбились друг в друга, но пожениться пока не могли — не было жилья. Я снимала комнату, он ютился у каких-то родственников, — словом, квартирный вопрос нас сильно донимал. И вот однажды Иван пришел ко мне и сказал, что, кажется, нашел решение нашей квартирной проблемы. Он предложил мне в воскресенье прогуляться на Желтый мыс, быть там ровно в полдень.

Мы пришли на Желтый мыс без четверти двенадцать. Сначала ничего не было, но ровно в двенадцать в воздухе появилось что-то вроде размытого пятна, какая-то щель.