Я сказала небольшое приветственное слово и отошла к бару. Веселье понеслось экспрессом. Официанты сновали между столиками, то и дело подбегая к стойке. Цезаре, невероятно роскошный в синем бархатном костюме, пел, чередуя оперные арии и эстрадные песни нашего мира с популярными местными. В перерывах диджей Грег, один из наших, включал музыку, и на танцполе начиналось нечто невообразимое.

— Вера, все отлично! — Войтех поднялся мне навстречу, когда я подошла к столу, за которым сидела наша компания. — Поздравляю! Пьем за тебя — это твой вечер. А почему Йара нет?

Хотела бы я знать, почему. Обида мешалась с беспокойством: не случилось ли чего. Часы молчали, сообщений не было.

Ну что ж… это же закон: если что-то может пойти не так, оно пойдет не так. Откуда мне знать, вдруг Вида наконец овдовела и Йар решил, что лучше синица в руках, чем такой странный журавль, как я.

— А вот и он, — рассмеялась Грейс. — Легок на помине.

Я обернулась и попала в его объятья. Голова закружилась от аромата лиловых нилл, букет которых Йар положил на край стола, и от его близости. Правда, продолжалось это всего секунду — я помнила, что на людях подобное недопустимо.

— Прости, — шепнул он мне на ухо. — Я не мог уйти раньше. Поздравляю!

— Мне нужно с тобой поговорить, Йар, — кто бы знал, как я этого сейчас не хотела! — Пойдем ко мне в кабинет.

— Выпьешь чего-нибудь?

Я оттягивала момент, словно собираясь с духом перед прыжком в ледяную воду.

— Немного, — кивнул Йар. — За тебя.

В кабинете у меня никаких запасов не было, только бочонок биттера, подаренный Лартом. Я налила в два шота, разбавила водой — не до барных изысков. Йар посмотрел с недоумением, но рюмку взял и приблизил к моей обычным жестом. Это напомнило мне ту ночь в «Грене», когда он рассказал мне о Виде.

— За тебя, Вера, — повторил Йар. — Чтобы все шло прекрасно.

Выпив, он вздрогнул, поморщился: получилось крепко.

— О чем ты хотела поговорить?

Нет-нет-нет, не сейчас. Завтра. Или… послезавтра. Я не хочу ничего знать. Не хочу! Просто хочу быть с ним.

Все равно это вылезет снова. Уж лучше сразу.

— Пожалуйста, Йар, скажи мне правду. Если хочешь, чтобы мы были вместе. Ты имеешь отношение к исчезновению гриз? Или хотя бы знаешь что-то об этом?

Он опустил глаза и покачал головой с выражением такого отчаяния, что у меня побежали по спине мурашки.

— Вера…

— Йар, я знаю, ты как-то с этим связан. И это слишком серьезно, чтобы я могла притвориться, будто мне все равно. Если ты не расскажешь, у нас ничего не выйдет.

Хотя, добавила я про себя, скорее всего, ничего не выйдет, даже если расскажешь. Так к чему весь этот цирк? Просто закончить на этом — и все.

Поставив пустую рюмку на стол, Йар встал, подошел ко мне, положил руки на плечи.

— Вера, я не могу…

— Не можешь рассказать? — я сделал шаг назад. — Почему? Не можешь — или не хочешь?

— Не могу.

— Почему? Это что, государственная тайна? Ты давал какое-то обязательство о неразглашении?

Он молчал, упрямо сдвинув брови. Почти как партизан на допросе.

— Хотя бы это ты можешь сказать? — слезы стояли уже где-то совсем близко, готовые хлынуть ручьем.

— Да, — после долгого молчания ответил Йар. — Я подписал запрет на разглашение информации. И даже об этом не должен был говорить.

— Прекрасно, — плотину все-таки прорвало, и я позорно всхлипнула. — И угораздило же меня! Сначала вы устраиваете всякие идиотские эксперименты, из-за которых происходят катастрофы, делаете вид, что запрещаете их, а сами продолжаете втихаря. Конечно, государственная тайна! Из-за вас люди из девятнадцати миров уже сто лет попадают сюда. Просто выходят на улицу — и оказываются здесь. Дома родные и близкие оплакивают нас как погибших. Нет, даже хуже. Смерть — это определенность. Неизвестность гораздо страшнее. Когда не знаешь, жив любимый человек или умер. Когда ждешь его каждый день, а он не приходит. Когда ждешь хоть какого-нибудь известия, а его нет. А здесь… Да, вы помогаете нам освоиться. Потому что чувствуют свою вину. Но все равно относитесь к нам как к чужим, неполноценным. Словно мы навязались вам по своей воле и требуем чего-то.

— Вера! Подожди!

Но я уже не могла остановиться, выплескивая все то, что скопилось за эти месяцы:

— И даже здесь все равно нет покоя. Вам нужны подопытные крысы. Понятно, почему это такая тайна. Чтобы мы ни о чем не подозревали, жили себе, пока нас не утащат в ваши лаборатории. Только вот не получается, все равно все знают, что люди пропадают.

Пока я говорила все это, Йар стоял, сжав кулаки так, что костяшки побелели. На скулах играли желваки, брови превратились в одну линию.

— Остановись! — он повысил голос так, что я запнулась на полуслове. — Я тебя слушал и услышал. А теперь ты послушай меня. То, что я сейчас скажу, тянет на десяток лет тюрьмы. Последствия того неудачного эксперимента за сто лет не сгладились, наоборот, усилились. С каждым годом вас становится все больше. Власти — не только Рира, других стран тоже — тратят на вашу адаптацию немалые суммы из социального бюджета, отрывая от своих граждан, — подойдя к двери, Йар уже взялся за ручку, но остановился и повернулся ко мне. — Мы пытаемся все исправить, и для этого нужны добровольцы из ваших. Ни одного человека — слышишь, Вера, ни одного! — не принуждали участвовать в наших экспериментах.

Он повернулся и вышел, хлопнув дверью. А я мешком плюхнулась на диван и наконец-то позволила себе разреветься.

Я так и думала. Я так и знала! И что теперь?

А ничего.

Когда слезы иссякли, я встала, набрала в горсть воды из кувшина и вымыла лицо. Промокнула салфеткой, стерла перед зеркалом разводы косметики. Потом налила в шот неразбавленной настойки, выпила. На глаза снова навернулись слезы — на этот раз от крепости, но голова осталась ясной. Впрочем, возможно, к лучшему. Мне предстояла еще целая ночь на ногах.

Подождав немного, пока лицо не придет более-менее в норму, я вернулась в зал, где веселье набирало обороты. Трудно было сказать, как все пойдет в «Дайне» дальше, но открытие определенно удалось.

— Такой выручки по бару в «Грене» не было даже с тобой, Вера, — возбужденно блестя глазами, заявил Брюн. — И это всего за пару часов. Только успевай наливать. Надеюсь, запасов до закрытия хватит.

Чтобы отвлечься, я встала к ним за стойку третьей, обслуживая заказы из зала. Когда становилось потише, обходила все кругом, разговаривая со знакомыми, и даже согласилась потанцевать с важным чиновником из службы работы.

— Вера, ну хоть немного с нами посиди! — потребовал Джейк, когда я подошла к их столу. — А где Йар?

— Не смог остаться, — неопределенно ответила я, скрипнув зубами.