федеральным представителям. Только в своих рассказах он счел нужным перенести время встречи на год назад.

— Джонни, — нежным голосом сказала его мать. — Мне бы так хотелось вернуться в Италию, чтобы провести там остаток жизни.

Сын ответил:

— Это можно устроить. Я отвезу тебя и папу Сальваторе в Орсару. Я куплю тебе красивый дом. Анна поедет с нами. Она никогда не была в Европе. Это доставит ей удовольствие.

Послышалось покашливание. Сальваторе сдавленным голосом сказал:

— Джонни, я должен тебе кое в чем признаться. У тебя могут возникнуть трудности с нашей поездкой.

— В чем дело, папа?

— Дело в том, что ты не гражданин Америки. Я солгал тебе.

Капуто, потупив глаза от стыда, рассказал о своем обмане. До своей женитьбы на Марии он принял гражданство. Однако, чтобы не ждать два года получения соответствующих бумаг, он солгал властям, что приехал в Штаты несовершеннолетним, в то время как на самом деле ему тогда исполнился двадцать один год. Позже его обман раскрылся при невыясненных обстоятельствах, и его лишили гражданства.

Торрио подал заявление о принятии гражданства в Департамент по натурализации в Бруклине. Он сообщил, что считал себя гражданином США, поскольку его мать была замужем за натурализованным гражданином. Ему разрешили подать петицию. Его заявка, естественно, давным-давно уничтожена. Дата ее подачи неизвестна, однако дата сохранившейся петиции указывает, что он не терял времени зря.

В петиции номер 29872, которая была подана 18 июля 1923 года, три недели спустя после налета на пивоварню, Торрио называет себя биржевым брокером, проживающим по адресу Шор Роуд, 1413. Он поклялся, что никогда не был судим.

На тот момент это было правдой. Однако ему все равно потребовалось пойти на лжесвидетельство. Он поклялся, что ему никогда не предъявляли обвинение в совершении преступления. Он солгал в отношении местожительства. Закон требовал, чтобы он на протяжении одного года проживал в округе Кингс. Торрио заявил, что он был резидентом Бруклина с 1900 года.

Ему были необходимы свидетельства двух людей. Врач из Бруклина и владелец похоронного бюро из Манхэттена дали ложные показания. Они поддержали его ходатайство о получении гражданства, подтвердив, что у него безупречный характер и незапятнанная репутация.

Петиция попала в государственную бюрократическую машину. Торрио был слишком занят, чтобы сидеть в Бруклине и ждать решения. Джей Ти вернулся в Чикаго и занялся вторым мероприятием, которое было призвано облапошить Старину Бакенбарды.

В ожидании суда по делу обвиняемых агенты издали указ о временном закрытии пивоварни Вест Хэммонд. Джей Ти нашел прокурора и сделал ему такое выгодное предложение, что тот согласился снять замок с пивоварни. По их плану, прокурор должен был пойти в суд и потребовать отмены временных мер по обеспечению иска вплоть до издания более строгих распоряжений. Тем временем Торрио продал бы пивоварню фиктивным владельцам. Это не спасет его от суда, однако завод будет продолжать работать. Пивоварня возобнови т свою деятельность, и другому агенту сухого закона придется доказывать заново, что новые владельцы производят нелегальное пиво.

Но произошла утечка информации, и план провалился. Десятого октября федеральный судья Джеймс Г. Уилкерсон из Чикаго рассмотрел все улики и вынес решение о закрытии пивоварни на один год. Первого ноября Торрио и Штрук поменяли свои показания и признали себя виновными. Судья назначил вынесение приговора на семнадцатое декабря.

Торрио, который поддерживал регулярную связь с матерью, получил извещение, что на его имя пришли официальные документы. Он отправился в Бруклин и 8 ноября в федеральном суде принял присягу на верность Соединенным Штатам.

Он вернулся в Чикаго как раз вовремя, чтобы успеть на встречу с судьей Уилкерсоном. Когда Торрио изменил показания, он задал суду дополнительную работу. Однако Старина Бакенбарды был терпелив к своему новому племяннику. Никто в Чикаго не знал, что обвиняемый совсем недавно был принят в американскую семью. Торрио, так же как и Штрук, отделался двумя тысячами долларов штрафа.

Десять месяцев спустя на свет появился план спасения пивоварни. Разговоры Брайса Армстронга с прессой о попытках взяточников его обогатить привлекли внимание Сенаторского комитета под председательством сенаторов Бертона К. Уилера из Монтаны и Смита У. Брукхарта из Айовы.

Комитет произвел проверку сведений о том, что контора прокурора штата Гарри М. Догерти продает бутлегерам патенты на покупку медицинского спирта и освобождает самогонщиков из тюрьмы за отдельную плату. Но Догерти был опытным стратегом в политических маневрах, в результате которых президентский пост получил республиканец Уоррен Г Хардинг. Догерти остался на своей должности при содействии преемника Гардинга — Кальвина Кулиджа (молчаливый Кал, тем не менее, после слушания дела в Сенате пригласил Догерти и добился, чтобы тот подал заявление об уходе).

Агент Армстронг рассказал Комитету о планах продажи пивоварни Вест Хэммонд. Он указал, что Торрио тайно связался с представителем Догерти в Чикаго, помощником генерального прокурора К.У. Майлдкауфом. Ошибочно приняв А.Р. Гарриса, начальника отдела Армстронга, за одного из своих людей, Штрук радостно рассказал ему о готовом плане. Гаррис предупредил Армстронга. Узнав, что кто-то передал доблестному сыщику всю информацию, Торрио со Штруком забросили эту идею, и пивоварня была потеряна.

Простаивающий добротный завод бросал вызов коммерческому складу ума Торрио, однако это событие не нанесло смертельного удара бизнесу Джей Ти. Перераспределив свои доходы и сделав инвестиции, Торрио вместе со Стенсоном приобрели долю еще в восьми пивоварнях. Торрио поднял цену с 10 до 55 долларов за баррель. Чикаго еженедельно проглатывал около 20 000 баррелей только одного пива, и Торрио тем или иным способом получал прибыль с 80 процентов от всего количества продаваемого спиртного.

Репортеры знали Торрио, не будучи знакомы с ним лично. Они признавали, что он был одним из ведущих финансистов города. Но при отсутствии каких-либо интервью с интересующим их субъектом они могли только предаваться догадкам. Чарльз Грегсон, работающий на «Дейли Ньюз», написал:

«Джон Торрио и пивовар из Чикаго являются двумя королями экономической преступности в округе Кук. Они ведут дела вместе, а другие гангстеры работают на них. Доходы пивовара от нелегальной продажи пива, которой он занимается по всей стране под покровительством политиков, составляют 12 000 000 долларов в год, начиная с 1920 года. Торрио также занимается сутенерством и организацией азартных игр, и никто до сих пор не рискнул выдвинуть догадку о доходах разностороннего мошенника».

Ньюз не указала имени партнера Торрио, объясняя это следующим образом:

«Пивовар стоит так высоко над законом, он так хорошо защищен от уголовного преследования, что упоминать его имя небезопасно, хотя и полиция, и прокуроры хорошо его знают».

На следующее утро «Трибьюн» язвительно упрекнула «Дейли