Сильвестр кивнул головой, оценив сообразительность странногогостя.

— Но ведь на фотографии не вы! — не сдержалась ивоскликнула Майя. — Есть какое‑то сходство, но отдаленное. А так —другое лицо!

— Я сделал пластическую операцию, — небрежнымтоном сообщил гость, широко махнув рукой. — Как только разбогател. Ире ненравилась моя физиономия. И я решил, что раз у меня теперь есть миллион, впервую очередь нужно превратиться в красавца.

Поскольку Сильвестр с Майей, не мигая, смотрели на него, онсчел нужным добавить:

— Операция прошла неудачно, и я стал еще хуже, чем был.Зато богаче. Отсудил у клиники тучу бабок. Кстати, кто вас нанял?Аршанский? — поинтересовался он, закинув ногу на ногу.

Майя обратила внимание на то, что в манерах Калевухисквозила некая нарочитость, как будто он рисовался, работал на публику. Речьмиллионера была незатейливой, а глаза — ясными и довольно нахальными.

— Нет, я имею отношение к журналу «Блеск», в которомработала Ирина. А Майя — моя помощница. Честно говоря, я рад, что вы пришли иготовы сотрудничать. — Калевуха скептически задрал брови, и Сильвеструдивился: — Что, не готовы?

— Я, конечно, вам все расскажу, — согласилсятот. — Только в ответ потребую одну вещь.

— Потребуете? У вас настолько ценная информация? А еслия просто сообщу о вас в милицию? Без всяких условий…

— Ну и сообщайте. Я ценный член общества. У меня яхтаесть.

— Ага! — сказал Сильвестр серьезно. — Японял: деньги, которые вы отсудили у клиники пластической хирургии, — неединственный ваш капитал. Вы богаты, и поэтому милиция прислушается скорее квам, чем ко мне.

— Конечно. И вы об этом знаете. Я же в своих стихахнаписал: «Разбогател, расцвел, остепенился»… Купил «Мерседес», кстати.

— Так чего вы хотите?

— Честный обмен. Я откровенно отвечаю на все вопросы,которые вы мне зададите. А вы берете меня в дело.

— Ну, батенька… — присвистнул Сильвестр.

— Гонорар мне не нужен.

— И на том спасибо.

Я хочу участвовать в поимке убийцы, неужели вы не понимаете?Способствовать торжеству справедливости. Я любил Иру, и разоблачить ее убийцудля меня — вопрос чести. Но обращаться с преступниками я не умею, поэтому готовбыть вашим… этим… подмастерьем. Я согласен делать, что угодно — следить заподозреваемыми, сидеть в засаде…

— «В „Мерседесе“?», — хотела спросить Майя, нововремя прикусила язык. Она была уверена, что Сильвестр сейчас вежливо объяснит,почему это невозможно. Или невежливо — иногда на него находило, и он становилсятакой язвой, что только держись. Однако босс поразил ее в самое сердце, когдасказал:

— По рукам.

Неужели он в самом деле считает, что этот тип обладает какой‑товажной информацией? Если даже он так считал, Калевуха быстро расставил все посвоим местам.

— По рукам, — согласился он. — А история моятакая. Пятнадцать лет назад я работал в парикмахерской. Женскиммастером, — искренне похвалился он. Стало ясно, что миллионер нестесняется своего трудового прошлого. — Ирина была моей постояннойклиенткой. Ну… И так получилось, что у меня возникло к ней романтическоечувство.

Он сделал горестное лицо и втянул в себя сразу половинучашки чаю, которую подала ему Майя. Чай он пил без сахара, чем должен былзаслужить уважение хозяина дома.

— Ирина была со мной мила, — продолжалКалевуха, — и однажды мне даже показалось, будто в ней разгораетсяответное чувство. На новый год она подарила мне зажигалку…

— Зеленую?!

Вопрос выскочил из Майи сам собой, и язык прикусить она неуспела.

— Вы и это знаете? — искренне удивилсявизитер. — Восхищаюсь вашими талантами. Да, зеленую. Очень дорогую, знаетели. А я тогда дорогими вещами был не избалован. Не то что сейчас.

— Да‑да, мы помним, у вас есть яхта, —нетерпеливо подсказал Сильвестр.

Однако зря он подсказывал — мысли Калевухи из‑за этогоприняли новое направление:

— Когда я спросил свою тетю Сару, зачем ей яхта, онаответила: «Так приятно будет упомянуть ее в завещании!» Как в воду смотрела. Я забылсказать, что это тетя Сара оставила мне все свое состояние. Умерла в чужойстране от удара. Славная была старуха. Правда, слегка расточительная — любилаиграть в канасту и просадила чудный летний домик на побережье какой‑тостарой карге из Техаса.

— Вернемся на пятнадцать лет назад…

— Да‑да! Короче говоря, как раз этот подарок изаставил меня решиться… Я оголил душу, сказал слова любви…

— И как это было воспринято? — Сильвестр не любил,когда рассказчики делали паузы и отступления. Калевуха между тем сновапотянулся за чашкой и добавил себе из заварочного чайника желто‑огненногочаю.

Плохо. Ира подрезала мне крылья. Сказала, что любит своегомужа‑артиста, хотя он тогда был и непопулярным вовсе! Играл в утренникахи детских спектаклях, исполнял роли сказочных зверушек и зарабатывал не большеменя. Зато сама Ира получала неплохо. Это тоже стало причиной отказа. Говорит —я нахожусь на другой ступени социальной лестницы. Ну, женщина… Женщины вообще ктаким вещам чувствительны. И, кроме того, говорит, лицо твое, Петя, мне ненравится. Мой муж, говорит, красивее. Ну, я спросил: «А если бы я разбогател? Иизменился?» Она ответила, что тогда бы она еще подумала. Мне эти слова в душузапали.

— На целых пятнадцать лет запали? — позволил себеусомниться Сильвестр. — Ученые доказали, что когда предмет страсти болеетрех лет вне зоны доступа, интерес к нему у человека угасает.

— Как же — вне зоны? — удивился он. — Первыегоды после объяснения нашего Ира ко мне по‑прежнему приходила делатьпрически. По прическам я мастер — вам и не снилось. Кстати, если хотитепослушаться профессионала, оставьте подлиннее височки — вам пойдет. А позжеАршанский звездой стал первой величины, они в другой район переехали, и я сталне нужен. Но все равно я не терял ее из виду. Все‑таки — женазнаменитости! С глаз не пропадет… На виду, на слуху. На всех премьерахАршанского Ира лично присутствовала. А я ее издали лицезрел. И еще она передачивела на радио. И у передач был общественный резонанс. Я среди постоянныхслушателей числился. Правда, когда письма писал или в прямой эфир дозванивался,своей фамилии не называл. Стеснялся.

— И когда же вы решили предпринять новуюпопытку? — поинтересовался Сильвестр. Скорее всего, чтобы проявитьвнимание к рассказчику. И так все было ясно.

— Когда тетя Сара умерла, — важно ответилКалевуха. — Денег у меня стало много, пора было и о личной жизни подумать.

— Скажите, а вы когда‑нибудь были женаты? —спросила Майя.