На столик перед Илавин опустилось ароматное запеченное мясо с гарниром и бокал вина.

– Извините, вино я не заказывала… – испуганно пропищала Илви.

– Это подарок от господина за тем столиком, – ответила приветливая официантка, изящным жестом указывая на Раульфана.

– Благодарю. У вас есть… – Илавин задумалась, чем бы таким угостить незадачливого мужа. – У вас есть улитки?

– Да, – спокойным голосом ответила официантка, но глаза ее улыбались.

– Тогда отправьте этот подарок господину за соседним столиком.

– Как пожелаете.

Илавин ухмыльнулась, вспомнив, как в колледже на какой-то праздник подали улиток. Бедного Раульфана чуть не вырвало прямо там, а строгий куратор пообещал не выпустить из-за стола, пока тарелки не опустеют. Мальчишка даже попробовал, но доедать за ним пришлось Илавин. Впрочем, та была только рада полакомиться. Как-то так вышло, что к странным гадам она не питала никакой неприязни, с удовольствием поедая как привычную еду, так и экзотические мозги, языки, лягушачьи лапки, змей, ящериц, хрустящую жареную саранчу.

Немного успокоившись, Илви все же подтянула к себе бокал, покрутила его в руках и осторожно пригубила. Сладость малины тут же прогнала все остальные вкусы из ее рта, настроение стало летним и радостным. Волшебнице даже стало совестно, Раульфан-то явно хотел ее порадовать. А она? Илавин даже привстала, чтобы остановить официанта, отменить заказ, но было поздно. Ее взгляд наткнулся на недоумевающий взгляд мужа, который разочарованно покачал головой, поблагодарил официантку и отставил подарок на дальний край стола.

Волшебнице стало стыдно. Хотелось не то что сквозь землю провалиться, а оказаться у того озера в лесу и сбежать в другой мир! “Ничего, потом как-нибудь извинишься. И гордость твоя не помрет, не переживай!”

Демонстративно отвернувшись, она принялась за еду, иногда поглядывая в окно. Сердце разрывалось, требуя уважать себя и извиниться. И выполнить и то и другое одновременно Илавин не могла, не понимая, что признание собственных ошибок и есть шаг к самоуважению.

Бросив очередной короткий взгляд в окно, она увидела там знакомого человека в плаще. Зажмурившись, волшебница тут же отвернулась и задернула шторку. “Только его мне тут не хватало! Ерунда какая-то!”

Уже на улице, до конца досмаковав десерт, Илавин встретилась с мужем. Она боязливо вжала голову в плечи, ожидая гневной тирады, но ее не последовало.

– Ты хотела меня позлить? У тебя получилось, – сухо прокомментировал произошедшее Раульфан и подал ей руку.

– Прости… ты… ты ведь тоже читал, да? – Илавин невольно приблизилась к нему и заглянула в глаза, ища поддержки.

С тяжелым вздохом Рауль обнял ее, прижал к себе, осторожно поглаживая по спине.

– Ты ведь понимаешь, чем это может грозить, да?

– Спрашиваешь… – тоскливо отозвалась Илавин. – Белая удавка – предвестница смуты.

– Именно. Говорят, Сизый бог дал ее людям в наказание за ложь.

– Но при чем тут мы?! Мы ведь ничего не сделали? – испуганно спросила Илавин, сглатывая и пытаясь успокоиться.

– То, что… – загадочно улыбнулся Раульфан. – То, что его слуги живы. И они среди нас.

– Да нет, глупости какие-то, – отмахнулась от него Илавин.

Раульфан не ответил, взял жену под локоть и медленно побрел в сторону таверны, давая обоим прийти в себя и подумать.

Хвост двадцать третий. Скорая помощь по-гиппогрифьи

Дорога до таверны прошла в напряженном молчании. Говорить не хотелось, и даже веселые птицы и шум дождя где-то наверху не помогали развеять дурные мысли. Как и многие другие девушки, воспитанные под неустанным присмотром матери, Илавин была трусихой. Годы самостоятельной жизни сначала в колледже, а потом и в академии, конечно, сделали свое дело, но… только в каких-то бытовых вопросах, с которыми волшебнице приходилось сталкиваться каждый день. Сейчас же она была растеряна и не знала куда бежать, у кого просить помощи, совета и защиты.

Белая удавка была легендой, сказкой, которую рассказывали на ночь детям-лгунишкам, чтобы отучить их врать. Злой и излишне правдоподобной сказкой, от которой даже у взрослых порой кровь стыла в жилах. Еще бы, одним из главных героев в ней был сам Сизый Сонтум, чуть не погубивший мир. А белая удавка была его даром человечеству. Жутким, но очень справедливым.

Когда-то давным-давно Сизый шел по земле и общался со смертными. Расспрашивал их о радостях и горестях и судил на месте. Тому, кто был честен и смел давал награду, а лживых трусов поощрял несчастьями. И вот попался ему на пути Плут. К тому времени молва разнесла весть о деяниях Сизого по всей Империи… И Плут испугался, что на него свалятся жуткие несчастья, соврал богу, рассказал о себе, будто был праведником, никогда не воровал и не обманывал, да еще и бедным помогал. Сизый бог покивал с важным видом и дал Плуту шкатулку. Велел не открывать три дня, и тогда на рассвете четвертого она откроется сама и наградит его.

Плут поблагодарил бога, спрятал шкатулку за пазуху и вернулся домой. Три дня он занимался тем же, чем и обычно: срезал кошельки, продавал фальшивое золото и серебро, постоянно думая о подарке от Сизого бога и о том, как ловко он его перехитрил.

Всю ночь не спал Плут, караулил, откроется ли шкатулка. Вот уже и горизонт заалел, а за ним петухи запели, а шкатулка все еще стояла закрытая. Не выдержал тогда Плут, достал свой набор отмычек и вскрыл ее. И тут же с раздражением кинул в стену: шкатулка была пуста.

Пошел Плут к своим подельникам и стал рассказывать, как его Сизый Сонтум обманул, не дал обещанной награды. А под вечер вся шайка заболела. Лекари ничем не могли им помочь. Горло несчастных распухало все сильнее, кашель с кровью не давал дышать, и бедолаги умирали мучительной смертью.

Концовки у сказки были разные. Кто-то говорил о том, что белая удавка убивала только тех, кто лгал, другие полагали, что она душила всех грешников, третьи считали, что это кара всему человечеству за ложь одного…

Правды не знал никто, только от этого страшно было не меньше.

Задумавшись, Илавин остановилась у розового куста. На самом деле ей хотелось в бани, окунуться с головой, как выйдет из парилки, и сидеть в теплой воде, пока легкие не начнет печь от боли. Вода успокаивала, помогала прогнать страх, а еще она была той силой, которая запросто могла убить ее, Илавин Аварро, огненного мага.

– Выше нос, – подбодрил ее Раульфан. – Пока ты моя жена, тебе нечего бояться.

– А чего бояться? Смерти? Говорят, что боги забирают в свои чертоги в строго отведенный срок. И только тех, кто праведно служил им. Остальные уйдут на Черный Сонтум и получат новую жизнь.

– Угу, а с Черного пойдут на Алый и так по кругу, пока не обретут вечное блаженство в чертогах одного из богов. Лави, так говорят прожившие жизнь старики. Что случилось?