– Медведь, – попросил Демидов, почти стянув с мужчины брюки, – переведи ты ему, что мне нужна только его форма. Чего он там лопочет?

– Он говорит, – едва сдерживая смех, ответил Локис, – что не хочет тебя, и вообще предпочитает женщин, а не мужчин...

– Чего? – не понял Демидов. – Каких мужчин? Ты чего буробишь, придурок?

До него вдруг начал доходить истинный смысл того, что сказал ему Локис. Лицо Демидова начало наливаться дурной кровью, делаясь багровым.

– Он меня что, за гомосека принял?! – прошипел он, поднимаясь во весь рост. – Да я ж тебя, вонючка ты американская...

Договаривать Купец не стал. Он сграбастал в свою огромную ладонь лицо мужчины и с силой ударил его головой о толстый ствол гингко. Тот мгновенно потерял сознание.

– Майор, сейчас же прекратите этот балаган! – уже не скрывая раздражения и повышая голос, потребовал Самойленко, нервно теребя воротник своей спортивной куртки. – Вы что, не понимаете, в какую передрягу можете угодить? Сюда наверняка уже едет машин пять! Мчарек при мне звонил с сотового телефона командиру охраны, чтобы нас встретили возле шлагбаума!

Демидов, ничего не ответив, быстро перерезал стропу, которой был привязан водитель, сорвал с него куртку, а потом буквально вытряхнул бесчувственное тело из брюк. Скомкав трофеи в узел, сердито бросил десантникам, которые с интересом наблюдали за тем, что он делает:

– Какого хрена стоите как засватанные? В машину все! Медведь, за руль! Уходим!!!

Мотор «Тойоты» мягко заурчал, как только Локис повернул ключ в замке зажигания. Выехав из кустов, Володя развернулся и, придавив педаль газа, помчался по лесной дороге.

Сознание возвращалось к Мчареку медленно, по кускам. С трудом открыв глаза, перед которыми все плыло, он попытался сесть, но, тут же застонав от тупой боли в затылке, отказался от этой попытки. Проведя по груди слабой, непослушной рукой, машинально отметил, что куртки на нем нет.

«Что за черт? – рассеянно подумал он. – Где я?» Пересилив боль, Хусейн все же сел и даже смог сфокусировать взгляд. Перед ним, расплываясь, появились очертания деревьев. Только тут память начала восстанавливать недавние события.

...Мчарек откровенно рассказал Самойленко о своем плане. Реакция полковника-перебежчика оказалась вполне предсказуемой.

– То есть вы хотите использовать меня в качестве подсадной утки? – уточнил он и, не дожидаясь ответа, возмутился: – А у меня вы согласия спросили? Или в вашей организации это необязательная процедура? Я, например, категорически против! Слышите? Про-тив!

– Это ваше право, – равнодушно пожал плечами Мчарек, – и никто его у вас не отнимает.

– Что значит «никто не отнимает»?! – вскрикнул Самойленко высоким голосом. – Как раз вы-то и отнимаете! Да вы хоть знаете, кто я такой? Вы знаете, какие у меня сведения?

– Знаю, – коротко ответил Мчарек. – Только поэтому и собираюсь обезопаситься от всякого рода неожиданностей. А от ваших коммандос можно ждать чего угодно. Вы, русские, вообще очень беспокойные люди...

– Немедленно разверните машину! – потребовал Самойленко. – Слышите? Немедленно разворачивайтесь и везите меня обратно!

Мчарек ничего не ответил, продолжая следить за дорогой.

– В конце концов, меня могут убить! – продолжал возмущаться Самойленко противным, визгливым голосом.

– Могут, – не стал спорить Мчарек. – Но я постараюсь, чтобы этого не случилось.

– Да кто дал вам право рисковать моей жизнью? – Самойленко подпрыгнул на сиденье от того, каким спокойным тоном Хусейн сказал о том, что его могут убить. – Кто вы вообще такой, что можете ею так свободно распоряжаться?

– Если даже я назову свое имя, – пожал плечами Мчарек, – оно вам все равно ни о чем не скажет. Зато ваши рейнджеры одинаково опасны и для вас, и для нас...

– Да идите вы со своими рассуждениями... – Самойленко попытался открыть дверцу машины, чтобы выпрыгнуть на ходу, но предусмотрительный Хусейн заблокировал двери заранее.

– Перестаньте возмущаться, Геннадий, – усмехнулся Мчарек после того, как, убедившись в тщетности своих попыток, Самойленко обиженно замолк, скрестив руки. – Я же объяснил, что ваших рейнджеров только таким образом можно выманить из берлоги. По-другому просто не получится. Вам же не надо беспокоиться. База хорошо охраняется, вас надежно спрячут, выставят засады... Рейнджеры обязательно попадутся на эту удочку. Я в этом уверен.

– Зато я не совсем уверен, что доживу до прибытия самолета, – хмуро отозвался Самойленко. – Имейте в виду, что флешки с информацией при мне нет. И только я один знаю, где она, а главное, как ее достать...

Мчарек промолчал, загадочно ухмыльнувшись. Он не знал, какие именно секреты держал Самойленко, не знал, кем тот служил; но, по словам Стива Джордана, руководителя восточного направления их Центра, его информация была очень важной. И, рискуя жизнью русского полковника, он очень сильно подставлялся перед Джорданом. Но Мчарек, которого в определенных кругах знали как подполковника Кригса, был абсолютно уверен в том, что у него все получится так, как он задумал...

О том, что русские спецназовцы, или, как их называл сам Мчарек, рейнджеры, приехали для того, чтобы вызволить из плена полковника, он догадался еще тогда, когда два десятка боевиков Джамили были расстреляны в Аль-Хураши. Правда, тогда он не сразу поверил, что это русские. Слишком мало времени прошло с того момента, когда он ночью, накануне беспорядков, забрал Самойленко из гостиницы и перевез на базу.

За те годы, которые он прослужил в Центре, Мчарек научился разбираться в особенностях национального характера. Например, он точно знал, что английский парламент никогда не даст ни пенни для выкупа своих соотечественников. Французы тоже ничего делать не станут. Американцы, когда их граждане попадают в переделку за рубежами США, начинают рассылать угрозы, которые выполняют только в том случае, если государство изначально слабее Америки. Израильтяне почти всегда отмалчиваются, но развивают бурную тайную активность. Одно только уничтожение исламских террористов, расстрелявших в Мюнхене израильских спортсменов, чего стоило... Десять лет по всему миру за ними гонялись!

Русские, по наблюдениям Мчарека, инертны. Но стоит довести их до определенного предела, и тогда с ними лучше не связываться. Знаменитый «русский паровой каток», о котором часто говорили историки, остановить невозможно.

Выполняя особые поручения своих шефов, о которых было известно только узкому кругу людей, Мчарек достаточно помотался по всему миру. И почти везде, где побывали русские, о них отзывались с восторгом. Даже те, кто с ними воевал. Сегодня Мчарек на собственной шкуре испытал, на что они способны, когда их доведут...

– Чертовы русские, – прошептал Мчарек пересохшими губами. – И как только они смогли так быстро найти этот лагерь?