с Лидией и Никитой на Алисиных выдуманных именинах — а пока заняться работой.

Сотрудничество с Инессой Волчковой было безжалостно отменено. Она примчалась в офис, заигрывала и подлизывалась, потом подкупала и повышала ставки, затем — истерила и угрожала. Но Вадим был непреклонен. У него в кармане всегда оставался козырь — иск за клевету — обычно он до дрожи пугал всех заигравшихся в оскорблённое достоинство. Сработал и тут. Инесса ушла несолоно хлебавши. Позднее Вадим услышал от знакомых, что она немало крови свернула своему бывшему мужу, но оставить его без штанов ей не удалось.

***

Мероприятие в понедельник было назначено на семь. Вадим должен был явиться в восемь, якобы только чтобы завести подарок. Он и не планировал задерживаться — чашка чая, пара непринуждённых фраз с Лидиным женихом — этого хватит, чтобы составить впечатление. У Вадима глаз был намётан.

Но всё пошло немного не так: парочка опоздала из-за пробок, а Вадим приехал чуть раньше. Он хотел понаблюдать за компанией со стороны, но столкнулся с ними в проходе, и лицо Лидии мгновенно приобрело пятнистую раскраску: бледную с яркими пятнами на щёках.

— Здравствуйте, Вадим Романович, — холодно, немного испуганно произнесла она. — Не ожидала вас увидеть…

Никита — худощавый парень в инвалидном кресле — уставился на Вадима враждебно. Он был одет, как Гарвардский студент: вельветовые брюки, рубашка, свитер с ромбиками и V-образным вырезом, кожаные оксфорды*. Смазливый, гладко выбритый. Придраться не к чему, но это-то и раздражает.

— Добрый день, — Вадим заставил себя улыбнуться и протянуть руку сопернику. — Я Вадим, отец именинницы.

— Наслышан о вас, — процедил сквозь зубы Никита и руку подал, но вяло, и быстро отнял.

Вадим повернулся к Лидии:

— Я только на минуту освободился, решил завезти Алисе подарок — и сразу уезжаю.

На её лице промелькнуло облегчение.

Они втроём прошли к столу, где, как на иголках, ёрзала Алиса и неподвижно застыла её бабушка. Она, по всей видимости, не признавала смысла в этом мероприятии.

— Малыш, это тебе, — Вадим протянул дочери ею же приготовленный пакетик с какой-то мелочью.

— Спасибо, пап, — нервно ответила она и посмотрела на других двух гостей.

— Поздравляю, Алисочка! — обняла её Лидия. — Познакомься, это Никита…

Почему-то она не сказала «мой жених» — это было парадоксально приятно Вадиму.

Никита улыбнулся весьма обаятельно и протянул Алисе руку намного охотнее, чем её отцу.

— Привет! Наконец-то мы увиделись. Лида только и говорит, что о тебе.

— Правда? — смутилась Алиса.

— Целыми днями!

Они стали располагаться, потом вручать подарок — шёлковые балетки с вышитой на них пайетками короной — потом взялись разглядывать меню. Как только суматоха улеглась, Вадим со вздохом сказал:

— Ну, мне пора…

К сожалению, он не успел сделать никаких выводов о Никите, кроме того, что у них взаимная неприязнь, скорее всего, вызванная одним и тем же чувством — ревностью к Лидии.

— Паап, — скуксилась Алиса, — ну хоть чаю выпей. Вот, у нас уже есть ройбуш… посиди хоть пять минут!

Вадим бросил короткий вопросительный взгляд на Лидию, но она в это время восхищённо смотрела на Алису, которая наконец-то стала обращаться к отцу как следует. Он решил, что беды не будет, и сел на стул.

— А вы, Никита, чем раньше занимались? — ввернул он, выбрав подходящий момент.

Никита не покривился ни одни мускулом — он уже достаточно взял себя в руки, чтобы сохранять доброжелательность со всеми, кто сидел за столом:

— Я работал в агентстве недвижимости. Очень любил свою работу. Когда помогаешь людям найти жильё — это так… вдохновляет. Надеюсь вернуться к своему ремеслу в ближайшее время.

— Ну, с выездами всё понятно, — прицепилась к нему Алиса, — а почему ты не работаешь дома удалённо? Есть же какая-то часть работы за компом? Добавлять дома на доски объявлений, например…

Никита улыбнулся обезоруживающе и пожал плечами:

— Я эту часть всегда терпеть не мог. Мне больше нравились полевые… когда не было показов, ездил по новым объектам, фотал, обмерял, скидывал коллегам, а они уже добавляли. Симбиоз… А сейчас стараюсь как можно больше времени уделять физухе. Чтобы побыстрее выздороветь.

Он повернулся всё с той же улыбкой к Лидии, взял её за руку и переплёл их пальцы. Ей, кажется, это было приятно, и Вадим отвёл взгляд.

— Ладно, — кашлянул он. — Я пойду. Дела ждут.

— Был рад познакомиться! — бодро заявил Никита и протянул ему руку уже совсем иначе. Активно и дружелюбно.

Вадим пожал её с горьким чувством сожаления. Он хотел бы, чтобы Никита был другим человеком: мрачным и тяжёлым или глупым и никчёмным, но, похоже, это он сам другой. Похоже, нужно отпустить Лидию на свободу…

***

— Ты прав, — кивнула Алиса, — он производит впечатление… но мне кажется, что это всё.

Они сидели в её спальне, за окном было уже темно, а с плакатов на стенах на Вадима кокетливо поглядывали юные корейцы и кореянки.

— Что ты хочешь этим сказать?

Алиса пожала плечами:

— Мне кажется, он какой-то ненастоящий.

— Все люди носят маски.

— Но за маской обычно что-то есть.

— А у него нет?

— Может, и есть, но что-нибудь ужасное. Например, он пьёт кровь младенцев или травит соседских собак…

— Если бы он был так ужасен, Лидия не полюбила бы его.

— Может, он и перед ней притворяется.

— Они знакомы два года. Невозможно столько притворяться.

— Они же не живут вместе.

— А почему? — Вадим ощутил, как лицо наливается теплом стыда перед собственной дочерью за такие вопросы.

— Да потому что она святоша. Ты не знаешь? Лидия верующая, у неё строгая мораль и бла-бла-бла…

Нет, этого не может быть…

Она ещё лучше и чище, чем он мог предположить.

— Что ж, съедутся, когда поженятся.

— Мне кажется, она за него не выйдет.

— Почему?

— Ну, вот если я бы когда-нибудь в жизни вышла замуж (что вряд ли),