— Вы не представляете, как много машин здесь съезжали в кювет. Мы уже много раз говорили полиции, что на этом участке дороги надо что-то сделать, — добавила вторая, постарше.

— Кажется, со мной все в порядке. Просто ощущение, будто полностью потеряла ориентацию, — ответила я. Осознав, что у меня легкое головокружение, но я могу двигаться, я вышла из машины и постепенно начала узнавать местность. Только гораздо позже я поняла, что есть определенная ирония судьбы в том, где именно со мной произошел этот несчастный случай.

— Меня зовут Кристина, а это моя мама Кэтрин, — представилась молодая женщина. — Если вам нужно, то заходите к нам в дом. У нас вы можете спокойно посидеть и позвонить.

Мне было приятно слышать эти слова заботы и поддержки.

— Я позвоню с мобильного. В любом случае большое вам спасибо. Если мне что-то будет нужно, я обязательно зайду. Кажется, что я не пострадала.

— Я сообщу в полицию, — предложила Кристина, — чтобы они подъехали и выслали эвакуатор. Если вам что-нибудь понадобится, мы будем на кухне.

Я поблагодарила женщин еще раз, они улыбнулись и вернулись в дом. Потом я осмотрела свой автомобиль и поняла, что мне сложно определить степень нанесенного ущерба. Я окончательно определила, где я территориально нахожусь, хотя по-прежнему не могла взять в толк, как оказалась в канаве.

Приехала полиция, и я объяснила, что случилось.

— Вы не превышали ограничение скорости? — спросил полицейский.

— Нет.

— Пили алкоголь или употребляли наркотики?

— Ни то и ни другое. Я принимаю прописанное мне успокоительное, — ответила я, думая о том, насколько таблетки могли стать причиной аварии.

— Понятно. Я вызову эвакуатор, а вам стоит связаться с лечащим врачом, — тон полицейского стал более дружелюбным. — Решите, куда именно отвезти ваш автомобиль. У вас есть кто-нибудь, кто сможет вас отсюда забрать?

— Машину надо оттащить в Heritage Subaru, — сказала я. — Позвоню и узнаю, кто меня сможет забрать.

— Хорошо. Я останусь здесь до прибытия эвакуатора. Если хотите, можете посидеть на заднем сиденье патрульной машины, — полицейский кивнул в сторону припаркованного автомобиля.

Я согласилась и, сидя в салоне, набрала номер папы. Он не ответил. Тогда я позвонила двум жившим поблизости приятельницам, но и они тоже не взяли трубку. Занятно, что в те минуты мне даже в голову не пришло обратиться за помощью к Чарльзу. В итоге я все же дозвонилась до Пег, у которой было окно между пациентами.

— Привет, Пег. Извини за беспокойство, но я попала в аварию на Сент-Джонс-Лейн.

— Ты не пострадала?

— Нет, но вот машину разбила, поэтому не получится забрать детей из школы и самой добраться до дома. Хотела узнать, у тебя до сих пор идет прием или ты уже закончила и сможешь мне помочь?

— Ди, у меня еще два пациента. После них я, конечно, готова тебя выручить. Но, если честно, дорогая, я считаю, что в этом случае тебе обязан помочь Чарльз. Он все-таки отец твоих детей и пока еще твой муж, — в голосе Пег я услышала раздраженные нотки.

— Чарльз, я попала в аварию на Сент-Джонс-Лейн. Машину увезут на эвакуаторе. Пожалуйста, забери сначала меня, а потом детей из школы.

Он долго молчал, а потом сказал:

— Слушай, я сейчас очень занят. Я не могу уехать из офиса.

— Вот как? А мне что прикажешь делать? Пешком идти до ближайшей больницы? Ты даже не знаешь, пострадала я или нет. А дети из школы тоже сами должны добираться? — я старалась говорить спокойно, но внутри все кипело.

— Хорошо, сейчас подъеду, — ответил Чарльз, так и не спросив, что произошло и все ли со мной в порядке.

Мне поставили еще один диагноз — эпилепсия в легкой форме. Врачи не могли понять, в чем причина. Сначала они думали, что это последствия высокодозной химиотерапии, но после целого ряда осмотров пришли к единому мнению. Причиной расстройства являлись не стресс или моя невнимательность, а антидепрессанты, увеличивавшие вероятность появления припадка. Невролог отменил их и прописал лекарство от эпилепсии.

Оно помогло, и я надолго перестала падать и бить машины. Чарльзу я ни слова не сказала о том, что ходила к врачам, какой они поставили диагноз и что назначили.

Папа помог мне выбрать и купить подержанный микроавтобус. Мы с Сэмми забирали Элли из школы, и сын спросил:

— Что скажешь, Элли? Нравится тебе машина?

— Нормальная машина, — ответила она. — Цвет мне нравится… Было бы здорово, если бы в ней можно было смотреть кино.

— Я то же самое сказал, но мама говорит, что тогда автомобиль стоил бы гораздо дороже. Правда, она обещала нам в долгие поездки давать DVD-плеер.

— Ну отлично… Спасибо, мам.

Когда на ужин у нас были тако, Элли и Сэм помогали мне готовить. Им нравилось нарезать овощи, пока я вожусь с фаршем. За едой я спросила, не хотят ли дети взглянуть на наш будущий дом.

— Можно я поставлю новый будильник в свою комнату? — спросил Сэмми.

— Конечно, можно.

В тот же вечер на только что купленном автомобиле мы поехали смотреть дом. Я недавно подарила детям смешные будильники для их будущих спален, которые сын и дочка показали Чарльзу. Именно тогда он узнал, что Элли и Сэмми в курсе нашего предстоящего развода. И был от этого в бешенстве:

— И после этого ты называешь себя детским психологом?!

Оказывается, Чарльз планировал рассказать об этом сам вместе со мной. Словно мы с ним вообще что-либо делали вместе. Он уже давно полностью от меня дистанцировался. В мире мужа я перестала существовать. Видя эту ситуацию, я начала жить так, как будто и он в моем мире не существует.

Ко мне часто обращались пары, которые собирались разводиться, и спрашивали, как лучше сообщить детям. И да, я действительно в большинстве случаев советовала сделать это обоим супругам вместе. Но решения, которые принимают в реальной жизни, не могут быть универсальными. Я сказала детям одна, потому что Элли сама заговорила на эту тему и сказать ей правду в тот момент было для меня естественно.

— Да, Чарльз, называю. Я также называю себя внимательной и чуткой матерью и больше не желаю испытывать на себе твое садистское отношение.

Он развернулся и вышел. Я была рада тому, что в состоянии постоять за себя без крика и истерики, хотя мне казалось, что все в животе словно тисками сдавило.

Когда мы с Элли и Сэмми подъехали к нашему новому дому, было еще светло. На детской площадке звучали веселые крики, смех и удары мяча о тротуар.