мной, он подтолкнул меня дальше к середине кровати и единым движением овладел мною.

Воды он дал мне только на следующий день.

* * *

Удивительно, как велико желание жить. Даже когда мечтаешь умереть, тело борется, продолжая дышать, есть, спать. Любить. Не знаю, я никогда не любила. Но мое тело не раз предавало меня, когда я хотела умереть.

* * *

В первую ночь на корабле я поняла, куда я попала. Во власть бога смерти. Сны улыбающегося мужчины были чудовищны. Ничего подобного я никогда ранее не испытывала. И у меня не было никаких ловцов снов, чтобы защититься.

Он держал меня в своей каюте неделями. Дневного света я не видела. Сны и реальность сливались воедино. Я знала, на что он способен. Видела его страхи, видела его страсти, его стремления, его деяния, видела его планы. Все это пробиралось в меня, день и ночь я билась с его кровавыми видениями. Когда он брал меня, а это происходило часто, у меня не было сил сопротивляться. Я даже не знала, по-настоящему ли все это происходит. Не всегда я понимала, он ли это или кто-то из других мужчин.

Корабль плыл все дальше и дальше.

Через его сны я поняла, кто он. Выучила слова на его языке.

Он никогда со мной не разговаривал. У него не было имени. Я растворилась в нем, утратив то, что было моим.

Иногда, ощущая вонь из ночного горшка, запах соли, смолы, рыбы и телесных жидкостей, я понимала, что хочу умереть. Но это понимание ускользало, и единственное, что я знала – его желания, его приказы.

Но вот раздался звук, не похожий на все остальные. Это был не плеск воды о борт корабля. Не биение ветра в парусе и не скрип мокрых веревок. Это было пение птиц – многих птиц.

Я приподнялась на локте. Должно быть, мы недалеко от земли.

Некоторое время спустя дверь в каюту открылась. Яркий свет полился внутрь, я отвернулась. Вошел какой-то мужчина. Это был не он. Вошедший что-то сказал мне, и я поняла его слова.

– Вставай!

Я хотела подчиниться, но мое тело так отвыкло двигаться, повиноваться мне самой, а не другому. С выражением отвращения на лице мужчина подошел к кровати и рывком поставил меня на ноги. Вытолкнул меня в дверь. На палубу.

Поначалу я ничего не увидела. Свет был такой резкий, немилосердный для моих глаз, привыкших к темноте. Грохот сапог по палубе – люди бегали взад-вперед. Голоса что-то выкрикивали, но теперь я понимала некоторые слова. Воздух заполнили крики птиц, запах хвойных деревьев и меда. Когда глаза мои привыкли к свету, я заметила, что мы плывем мимо островов, покрытых растительностью, – совсем не такой, как дома. Солнце выглядело так же, но тепло ощущалось по-другому. Суше. Легче.

Кто-то присел рядом со мной. На мгновение я подумала, что этот человек хочет меня поддержать. Но тут я почувствовал что-то на лодыжке. Веревка. Руки мои заломили за спину и связали. Словно я для кого-то представляла угрозу. Сердце моя отчаянно забилось.

В этот момент я увидела его. Он шел по палубе, одетый в синие расшитые серебром одежды. Остановившись на мгновение, он что-то сказал мужчине рядом со мной. Я поняла одно слово.

Море.

Сказал и пошел дальше. Я не стоила того, чтобы тратить на меня время. Много других дел. Он уже разговаривал с другими мужчинами, что-то о веревках.

Мужчина, стоявший рядом со мной, подтолкнул меня к перилам. Схватил меня, чтобы поднять и перекинуть через них.

В океане меня ждала смерть. Тело мое сопротивлялось, не желая умирать, каким бы сломленным и оскверненным оно ни было. Я шипела и извивалась. Мужчина выругался.

Мои губы нащупали слово. Они выкрикнули:

– Анджи!

Это слово я слышала в его снах. Знала, что это слово для него – символ власти. В нем таились все его страхи и стремления.

Он перестал разговаривать с другими. Быстрыми шагами оказался рядом с нами. Вырвал меня из рук другого и схватил за подбородок, повернув мое лицо к себе.

– Говори.

Улыбка исчезла.

В отчаянии я искала подходящие слова среди тех немногих, которые знала. Я должна заставить его понять, на что я способна, что могу предложить ему.

– Сны. Я дать.

Поток слов, ни одного из них я не поняла. Его рука крепче сжала мой подбородок.

– Спи. Я дать. Сны.

Он стоял молча. Смотрел мне в глаза. Впервые я заглянула в глаза тому, кто все это со мной сделал. Я могла только надеяться. Что-то блеснуло в его глазах. То ли любопытство, то ли жадность.

Он на мгновение отвел взгляд, словно взвешивая. Быстро сказал что-то человеку, связавшему меня, – слов я не поняла. Пошагал прочь по палубе и исчез среди других. Меня толкнули куда-то в угол. Там я лежала, всеми забытая, корабль плыл дальше, палуба заполнилась потными работающими мужчинами. В их движениях чувствовалось облегчение и ожидание. Мы приближались к конечной цели их плаванья, скоро они окажутся дома. Они думали о тех, кто их ждал. Обо мне никто не думал.

Солнце совершало свой путь по небу. Я лежала неподвижно. Все видела. Ждала.

* * *

Когда наступила ночь, мы подошли совсем близко к материку, я это почувствовала. Команда бросила якоря в небольшом заливе. Наверное, хотели войти в гавань при свете дня. В моем распоряжении одна ночь, чтобы доказать свою ценность. Иначе меня утопят еще до наступления утра. Никто не захочет везти с собой домой доказательство того, что происходило на корабле.

Когда корабль застыл неподвижно, ко мне подошли и развязали мои веревки. Меня провели в другую дверь, в большую каюту, освещенную множеством свечей и ламп. Улыбающийся мужчина сидел за столом, заканчивая трапезу. Запах приготовленной рыбы напомнил моему животу, что мне сегодня не дали ни крупицы еды. Мужчина поднял глаза, когда я вошла. Улыбнулся. Жестом подозвал меня к себе.

– Подойди.

Нетвердой походкой я приблизилась к нему. Встала по другую сторону стола.

Он показал мне, что я могу доесть остатки. Рассмеялся и сказал что-то моему стражу, я поняла слова «сила» и «сытая». Вероятно, он подумал о том, что мне пригодятся мои силы. Я засунула в рот хлебные корки и рыбные очистки, допила последний глоток вина из кубка, наблюдая из-под челки за движениями мужчины. Он вышел помочиться. Вернулся. Ополоснул руки в тазу. Мой страж помог ему стащить сапоги. Потом он разделся, нисколько не стыдясь, что я вижу его обнаженным.