жвал. Однако при этом здоровенные рухи ни разу не подрались, случайно цеплявшиеся в хлестких зацепах чужие жвала мгновенно разжимались, последние же «вкусняшки» без обид исчезли в бездонной пасти самой проворной из троицы. А осознав, что крупных кусков жратвы на земле перед ними больше не осталось, нимфы спокойно разошлись краями, и стали «пылесосить» пройденную ранее в ускоренном темпе территорию под бывшей кучей еды, аккуратно подбирая с земли слетевшие с веток листочки и обломившиеся с жуков конечности…

Осторожное движение отряда вдоль границы изолированной зоны растянулось в итоге, как и предсказывал опытный ветеран, примерно часа на два. Дождавшись же в конце долгого перехода объявления Ффаффы, что больше шухериться возле границы не нужно, что мы успешно обошли опасную зону и можем дальше, как раньше, напрямки через джунгли ломиться к цитадели, на радостях, походу, все чересчур расслабились и недопустимо сильно шумнули. А началось все с того, что обычно прижимистый Ччверсс на радостях расщедрился угощением и выдал каждому члену отряда аж по паре орехов бланга, как вчера ночью перед сном.

— Это чтоб сил на последний рывок нам прибавилось, — пояснил свою щедрость крысюк. — Я чую: цитадель уже близко. Потому, если сейчас поднажмем, возможно успеем опередить налет роев гэц-пожиратели. И упредим своих об нависшей опасности.

Благой цели противиться, разумеется, никто не стал. И мы вшестером тут же с удовольствием заточили по порции допинга. А дальше то ли бланг с голодухи кое-кому чересчур ударил в голову, то ли тупо нам чертовски не повезло…

Поначалу вроде все четко развернулись в обозначенном Ффаффой направлении, и даже отряд успел сделать в нужную сторону несколько бесшумных шагов. А далее последовала просто какая-то череда досадных случайностей.

Обернувшийся на ходу Мих, с какого-то перепуга, вдруг лихо отбил подставленную другом Сычом пятюню и, не заметив под ногой хвост притормозившего Ччверсса, следующим шагом хорошенько его отдавил. Зашипевший от боли крысюк, мгновенно развернувшись, смачно отоварил обидчика палкой по ноге. Последнему из-за защитного щитка сам удар большого вреда не нанес, но опорную конечность, увы, пошатнул. И споткнувшийся Мих неуклюже стал заваливаться на забегающую сбоку Марину. Мы с Сычом с двух сторон бросились спасать друзей. От падения их все-таки уберегли, но все вчетвером, при этом, невольно сместились с тропинки в густой кустарник. Хруст и тряска веток которого нас и выдал с потохами.

— Фьелы — вы такие фьелы! — укоризненная констатация крысючки, обернувшейся на треск за спиной, стала апофеозом приключившегося форсмажора.

Расплатой же за ротозейство, несдержанность и неуклюжесть стала «почетная свита», в виде аж шестерки керх-летунув, спикировавших через считанные секунды из высокой листвы по наши души.

— Твою мать!..

— Твою мать!..

— Твою мать!..

— Твою мать!.. — зачастили мы наперебой, ломанувшись в джунгли следом за более расторопной парой гэручи.

— Держи, командир! — притормозивший почти сразу же Ччверсс, дождавшись нашего квартета, сунул мне в руки пару палок (свою и Ффаффы).

— Это еще зачем? — удивился я на бегу, принимая все же неожиданный подгон.

— Попытайся их сбить, — пропыхтел на бегу крысюк. — И вы, челы, тоже, — добавил, обращаясь, уже ко всей нашей четверке. — Потому как силы в руках у вас побольше, чем у нас — вам и палки метать.

— Да ты кукухой поехал, хвостатый! — возмутилась Марина. — Как ты это вообще себе представляешь?

— Чтоб прицелиться, надо остановиться, — поддержал девушку Сыч.

— А, ежели остановимся, нас через секунду бомбами кислотными закидают, — подытожил Мих.

— Не ссы, не закидают! — парировал крысюк и продолжил убеждать: — Я укрытие от их кислотных снарядов уже приглядел. Вон там пальма, видите, среди деревьев виднеется. Она невысокая, но с длиннющими листьями до самой земли. Через ее листву керх-летуны не смогут нас атаковать, и там мы сможем отбиваться. Но до нее еще метров двести надо пробежать. И чтоб это сделать, сейчас нужно рискнуть, и шугануть преследователей сильными и меткими бросками палок.

— Вот сам и швыряй палки, раз такой отчаянный! — возмутилась Марина.

— Вообфе-то это иф-фа вафего кофяка фа нами погналифь! — вдруг подключилась к общей перепалке и Ффаффа, которую мы незаметно нагнали.

— Не поминайте лихом! — резко выдохнул я, решившись на отчаянный поступок, и, обернувшись, друг за дружкой метнул оба двухметровых снаряда в самого проворного керх-летуна — на десятиметровом примерно отдалении готовящегося уже к началу прицельной бомбардировки.

С перепугу у меня неожиданно ловко вышло, и обе палки достигли цели. Правда первая лишь краем чиркнула стрекозоподобного руха по боку, зато вторая прилетела аккурат поперек широких окуляров керх-летуна, мгновенно ослепив преследователя и вынудив его, вместо начала бомбардировки, ошарашенно замереть в воздухе.

Однако мой успех чуть не оказался обесценен тут же парой преследователей деморализованного лидера, которые через секунду тоже вышли на убойную дистанцию и, как первый номер, стали задирать длинные хвосты для бомбардировки. Но и эту пару вдруг остановил дружный «залп» двухметровых деревяшек, последовавший неожиданно из-за моей спины. Друзья, переборов страх, пришли на выручку своему отчаянному командиру, и все три запущенные их руками палки угодили паре преследователей: по башке и хвосту оного, и пузу второго, соответственно.

Потрясенные отпором стрекозоподобные заметались на месте, в ожидании прибытия отстающей тройки преследователей, мы же, развернувшись, вновь задали отчаянного стрекача.

Глава 30

Глава 30. Черный граус

Смертоносный хоровод взявшей нас в кольцо шестерки керх-летунов приближался. До жмущихся к пальмовому стволу беглецов остались считанные метры… С длинных гибких хвостов гигантских стрекоз сорвались первые кислотные капли. Жидкие снаряды тяжело заплюхали по пышному зеленому ковру застилающего поляну папоротника и рассерженно зашипели, прожигая в кружевных зелёных листьях дымящиеся чёрные дыры.

Когда дистанция с врагом сократилась до минимума, и керх-летуны начали практически задевать уже своими мощными хвостами защищающий нас лиственный шатер (так что стало возможно в деталях рассмотреть каждого вращающегося в зловещем хороводе крылатого монстра), кислотный дождь из шести хвостов керх-летунов ливанул в полную силу, и спасительный купол широкой пальмовой листвы над нашими головами стремительно стал превращаться в чёрное шипящее месиво.

Лишённым касок головам беглецов подобного жаркого «душа» точно было не пережить. Но отчаянная удаль продолжающего действовать наркотического опьянения не позволяла нам думать о таких пустяках. Пребывающие под блангом люди и гэручи совершенно не страшась смерти, отчаянно контратаковали врагов, засыпая последних комьями земли и дерна, выдираемых тут же прямо из-под своих ног. Разумеется, подобным беззубым отпором мы