ответ на такой редукционизм можно возразить, что решения человека, а также оценка их правильности с моральной и социальной точек зрения не зависят исключительно от его мотивации и настроения. Тогда они не были бы свободными в смысле открытости миру, а были бы (в духе монадологизма) запрограммированными и предопределенными, как инстинкты у животных. Но решения являются свободными тогда, когда они соотносятся также с фактическим положением вещей (с предметным уровнем), то есть когда в них содержится объективный аспект. Тем самым мы, конечно же, не имеем в виду, что психологические состояния не влияют на мотивацию, а говорим лишь о том, что они не предопределяют наши решения, не детерминируют их. Кроме того, из субъективной мотивации не может быть выведена (объективная) правильность. Единственная величина, которая в конечном итоге является детерминирующей в человеческой свободе, это его собственная Person, его свободная воля. Но такую свободную волю нельзя рассматривать как продукт психических сил, напряжений, конфликтов, влечений и т. д., поскольку она происходит от Person (и соответствует третьему измерению в картине человека) и поэтому не может быть сведена к психическим, соматическим, биологическим или социологическим тенденциям (которые соответствуют первому и второму измерениям в картине человека). При этом следует еще раз подчеркнуть: человеческая свобода обусловлена всеми этими силами и поэтому на нее оказывают влияние все указанные факторы!

Person не является продуктом влияния психических сил, напряжений, конфликтов, влечений и т. д.

Пример. Принципиальную самостоятельность духовных содержаний и тот факт, что они не могут быть сведены к различным мотивациям, болезням или другому влиянию психологической природы, Франкл мастерски выразил в одной точной фразе: «Дважды два равно четыре, даже если это утверждает шизофреник» (Frankl, 1946a, 24).

В духе психологизма делаются, например, такие утверждения: за любой мотивацией всегда стоят только собственная дефицитарность, психодинамические нужды. При таком взгляде упускается из виду открытое соотнесение человека с миром.

Противостояние психологизму, серьезно влиявшему на современные ему психотерапевтические направления и причинявшему страдания пациентам, поскольку они оставались не увиденными в своем персональном бытии, стало для Франкла глубоко личной мотивацией при создании экзистенцанализа и логотерапии.

Ad2. Пандетерминизм

Пандетерминзм можно охарактеризовать следующим образом:

Под пандетерминизмом понимают такую установку, согласно которой исключается существование свободной воли. Согласно такому пониманию, за любой волей стоит неосознаваемое принуждение.

Свободная воля как иллюзия. В психологии и психотерапии часто можно слышать высказывания такого рода, например что человек «вынужден» был принять то или иное решение, поскольку его собственные (по большей части неосознаваемые) конфликты, психодинамика и либидозные влечения принудили его к этому. Следствием этого является утверждение, что он не может быть виноват за сделанное, ведь его поведение строилось не на решении, а было детерминировано обстоятельствами. И тогда человек только по видимости является свободным[67]. В действительности же свобода является иллюзией, и эту иллюзию можно вскрыть с помощью последовательно проводимой психотерапии (Freud, 1901). В такой терапии обнаруживаются причины, связывающие волю человека, например непроработанный Эдипов комплекс, то, что было заложено воспитанием («сценарии»), дефициты и т. д.

Если рассматривать человека с позиций пандетерминизма, то он не может быть ни в чем виноват, но и заслуг иметь не может.

Многие процессы в человеке подчиняются закономерностям. Франкл отрицал не детерминизм, а пандетерминизм (приставка «пан» в переводе с греческого означает «полностью, абсолютно»). Конечно же, многие протекающие в человеке процессы являются «детерминированными», то есть изначально предопределены и подчиняются определенным закономерностям. Все биологические процессы в теле протекают в соответствии с естественно-научными законами. Заслуга Фрейда в том, что он обнаружил закономерности и в «психическом аппарате», как он это называл. Дальнейший вклад в познание таких общих, присущих всем людям в равной мере детерминирующих структур внесли также психология обучения и поведенческая психотерапия.

Не все подчиняется законам. Хотя многое в человеке и его жизни протекает по определенным закономерностям и неподвластно его решениям, тем не менее этот вопрос нужно рассматривать дифференцированно. Не все подчиняется законам. Сущностное ядро человека, его духовная Person, со своей способностью принимать решения, со своей ответственностью, своим пониманием смысла, своим мировоззрением, своими «очевидностями» решает сам за себя (здесь можно говорить о самодетерминации).

Основания vs причины. Коротко говоря, у человеческой воли есть основания, но нет достаточных причин! Это означает, что человек принимает решения на основании данностей, по отношению к которым он внутреннее (размышляя, соотносясь с ценностями, ощущая резонанс и т. д.) занимает позицию, а не потому, что он вынужден это делать и не может по-другому. Можно сказать и так: Person невозможно объяснить (то есть вывести ее из причинно-следственных взаимосвязей), ее можно только понять (см. об этом подраздел 4.5.2).

У воли человека есть основания, но нет достаточных причин.

КЗ. Патологизм

Другой формой редукционизма является так называемый патологизм. Его можно охарактеризовать так:

Патологизм – это такое представление о человеке, согласно которому все его действия рассматриваются как реакция на болезнь или как защита от болезни.

Person невозможно объяснить, ее можно только понять.

Примеры. Франкл (Frankl, 1982a, 34) считал заблуждением точку зрения Фрейда, который рассматривал религию как «невроз человечества», то есть симптом болезни. Известно, что велась дискуссия о том, какое влияние оказало изучение Фрейдом такой патологии, как истерия, на выработанные им представления о человеке.

Патологизмом можно назвать такую точку зрения, согласно которой любой человек, не прошедший психотерапию, является невротиком[68].

У Франкла был свой опыт встречи с патологизмом, который можно назвать «часом зачатия логотерапии» (Längle, 1998а, 56f.):

После получения аттестата зрелости (абитур) Франкл решил пройти учебный психоанализ, чтобы впоследствии стать психоаналитиком. Он написал письмо Зигмунду Фрейду, в котором обратился к нему с просьбой о прохождении курса и вступлении в ряды Психоаналитического общества. Фрейд ответил, что учебный психоанализ для Франкла он попросил вести своего ученика и тогдашнего секретаря общества Пауля Федерна. Франкл договорился с Федерном о встрече и пришел на нее вовремя. Его встретила какая-то женщина и проводила в рабочий кабинет Федерна. Тот сидел за своим письменным столом – это был большой, солидный человек с черными волосами и черной бородой. Даже не взглянув на Франкла, движением руки он указал ему на стул, на который тот и сел. Прошло немного времени – около трех, четырех или пяти минут, – после чего, откинувшись назад, Федер наконец посмотрел на Франкла и спросил высоким голосом, который совершенно не соответствовал его солидному виду: «Ну, господин Франкл, что у вас за невроз?»

Нельзя сказать, что Франкл совсем