вечеру следующего дня ЦК под его руководством принял решение о подготовке вооруженного восстания пролетариата. Завершился этот сюжет самым неожиданным образом. В четыре часа утра вахтер, обеспокоенный тишиной, внезапно наступившей в квартире, откуда трое суток подряд доносились крики и возбужденные голоса, осторожно приоткрыл дверь, боязливо, на цыпочках прокрался по коридору (грызла тревога какая-то, позже рассказывал он) и замер, узрев открывшуюся картину: в гостиной за продолговатым столом, уставленном бутылочками с водой, стаканами, пепельницами, заваленным скомканными бумагами, сидели двенадцать мумий, темная кожа которых, как бы выгоревшая, прилипла к костям, все двенадцать скалились, у всех двенадцати были морщинистые, в пленке, высохшие глаза, а во главе стола, едва помещаясь на стуле, громоздилась туша «товарища Сталина», раздутая, словно у объевшегося моржа, – «Иосиф Виссарионович» сыто и тяжело отдувался, рыгал, сардельки пальцев мелко-мелко подрагивали. Приехавшие наряды полиции с громадным трудом, волоча на ковре, вытащили его на улицу. Для транспортировки пришлось вызывать грузовик – в обычный полицейский автомобиль тело «товарища Сталина» не помещалось.

Впрочем, эта волна накрыла весь мир. Почти сразу же за историей с «товарищем Сталиным» появились сведения Agence France-Presse: некая девушка из Домреми (городок в Лотарингии), именующая себя Жанной д’Арк, собрала ополчение из крестьян, лавочников, ремесленников и ведет его на Париж. Причем по дороге стекаются к ней толпы людей и присоединились уже несколько воинских подразделений. Одновременно там же объявился и генерал де Голль, заявивший на громадном митинге своих сторонников в Лилле (родина генерала), что «готов принять на себя ответственность за судьбу страны». Теперь французам оставалось ждать лишь появления Наполеона. Правда, чуть забегая вперед, отметим, что Наполеон во Франции так почему-то и не появился. Зато в Германии возникли сразу три Гитлера, судя по роликам и фотографиям, действительно ни по внешности, ни по манере держаться неотличимые от оригинала. И повезло, что все трое просуществовали недолго: распались на части при проведении первых же митингов, антигитлеровские настроения большинства немцев были очень сильны. Странно, но в Англии почему-то не появился Черчилль, или, может быть, появился, но, не получив витальной поддержки, мгновенно исчез, а вместо этого возник легендарный король Артур, косноязычный красавец, тут же избранный в британский парламент от одного из уинчестерских округов. Не обошла эта волна и Америку, хотя центральное правительство здесь беспокоил не столько «президент Джефферсон Дэвис», провозгласивший в Атланте Конфедерацию южных штатов, сторонников у него было немного, сколько упорное продвижение к Вашингтону «армии Земного Христа», все того же неутомимого Иеремии Борга. Противоречивые слухи доходили из Южной Америки, где Симон Боливар, опираясь на Боливию, а также частично на Аргентину и Парагвай, начал «Освободительную войну» с целью создать на континенте единое «Справедливое государство». И еще более неопределенные слухи шли из Китая – об отрядах Мао Цзэдуна, укрепившихся в районе Яньани (так называемый Коммунистический регион), и императоре Цинь Шихуанди, объявившем о возрождении Великой династии Цинь.

Только тогда власти схватились за голову. Лихорадочно собранные сведения о зомби не радовали. Ожившие мертвецы, необязательно исторические персонажи, исчислялись уже не сотнями, а десятками тысяч. Конечно, большинство из них представляло собой просто карикатуру на человека: комковатые, будто сшитые на скорую руку из случайных кусков, неуклюжие, плохо передвигающиеся, спотыкающиеся, абсолютно ничего не помнящие о своем прошлом, даже не могущие говорить, издающие нечленораздельное, тупое мычание, – такие кадавры, как их еще называли, распадались, как правило, уже через несколько дней. Что неудивительно: мало у кого из молитвенных «доноров» было достаточно сил, или, иными словами, профессионального мастерства, чтобы создать настоящего полноценного человека, получалась обычно примитивная лепка, его подобие, и родственникам, уже пережившим одну сокрушительную трагедию, приходилось с ужасом наблюдать и вторую – неизбежное мучительное умирание тех, кого они вернули из темноты.

Однако хватало среди воскресших и других фигурантов – таких, что сумели все-таки пересечь роковую черту, отделяющую живое от мертвого. Эти кадавры, то есть уже собственно зомби, внешне, по крайней мере, ничем не отличались от обычных людей, разве что движения у них были слегка изломанные, угловатые, но заметить данную подозрительную локомоцию мог только натренированный глаз. Вместе с тем, чтобы оставаться по эту сторону бытия, им необходимо было подпитываться энергией существования, проще говоря – вытягивать жизнь из окружающих их людей.

Вот когда получили объяснения странные факты, уже несколько месяцев регистрируемые российской полицией: обнаружение в квартирах, реже на улицах, человеческих мумифицированных останков, не имеющих признаков насильственной смерти, умерших как бы без всяких причин. Иногда это были одиночки, муж или жена, найти второго супруга, числящегося покойным, при этом, как правило, не удавалось, иногда – целые семьи с родителями и детьми, иногда подъезды в домах с десятками подобных квартир, замерших в потустороннем молчании, а в нескольких случаях, в пригороде Москвы, – отдельно стоящие окраинные пятиэтажки, незаметно для окружающих погрузившиеся в Царство мертвых. Никакая это была не болезнь, как первоначально предполагалось, никакая не эпидемия вируса неизвестного происхождения, гораздо хуже: зомби, или кадавры, кому что нравится, потихоньку выедали человечество изнутри.

Меры были приняты незамедлительно. Государственная Дума России всего за час, сразу в трех чтениях проголосовала за Чрезвычайный закон, запрещающий всякое воскрешение мертвых, единственный закон в Уголовном кодексе, предусматривающий за нарушение его смертную казнь. Через полчаса этот закон подписал Президент. В течение трех недель аналогичные акты были утверждены парламентами и правительствами практически всех западных стран, а Совет Безопасности Организации Объединенных Наций на срочно собранном заседании настоятельно рекомендовал сделать это всем государствам мира. Была оглашена пугающая статистика: если распространение зомби (кадавров) будет продолжаться теми же темпами, то через тридцать лет живые люди останутся на земле в меньшинстве. Более того, практически во всех странах были сформированы специальные департаменты безопасности и специальные подразделения, в России они в просторечье получили название «духовников», нацеленные на борьбу с воскресшими мертвецами. Лучшим же средством против них, как быстро выяснилось, оказался остро заточенный осиновый колышек, им следовало пронзить грудь мертвеца, таковые колышки стали обязательным вооружением и полиции, и спецвойск.

И еще один важный момент.

У всех этих поспешных действий, всего этого лихорадочного сумбура была оборотная сторона – тень, которая сразу же начала проступать. Тот же Алон Бернгауз обозначил ее как Великую скорбь. «Мы имеем дело вовсе не с Богом, – писал он в своей статье “Сошествие в ад”, на которую, повторим, мало кто обратил внимание. – Мы имеем дело с его эсхатологической противоположностью. Свидетельствует об этом символика конца света: сначала Великий соблазн, безудержное исполнение всех наших желаний, а потом превращение этого соблазна в Абсолютное зло – разрушение мира, воцарение торжествующего бесовства. Таким образом Отец лжи прокладывает себе путь. Скоро, уже очень скоро он явится нам во плоти».

Впрочем, писал об этом не только профессор Бернгауз.

И вот