— Предупреждаю — не вздумай строить мне пакости, — угрюмо сказал мой хозяин. — Твоя шкура у меня, и это я — твой господин и повелитель. Не появишься вовремя — отрежу хвост.

— Сам прекрасно знаешь, что тебе достаточно встряхнуть шурку, и я появлюсь, — зло ответила я. — Испортишь хвост — я лучше умру, чем буду служить тебе.

Тюн знал, чем шантажировать меня. Лиса, лишившаяся хвоста, никогда не будет принята стаей, и потеряет способность менять облик на свое усмотрение. Стать смертным животным, изгоем — что может быть страшнее? Нет, я слишком любила жареную курочку и шелковые одежды, чтобы желать свободы такой ценой.

В назначенный час появился Бринк и, еле сдерживая довольную ухмылку, забрал меня из борделя. По требованию клиента, я надела темно-синее платье, в котором была на празднике по случаю награждения генерала королевским орденом.

— Чудесно выглядишь, — похвалил меня Бринк, жадно глядя на мою грудь, выступающую над воротом платья. — И я рад, что сегодня ты свежа и полна жизни.

— Как я рада, — произнесла я сладко и погладила его по колену. — Что господин Бринк желает получить?

— Барт, — поправил он меня. — Мы же договорились, что ты называешь меня по имени, Афаль. Не будем торопиться. У нас три дня, и эти три дня я намерен развлекаться по полной.

Я забеспокоилась, потому что сказал он это как-то особенно, улыбаясь своим собственным мыслям. Если решил превзойти Мерсера, то доживу ли я, вообще, до вечера третьего дня? Лисы любят любовные игры, и ненасытны во всем, что касается любви, но даже любовь хороша в меру. Не хотелось бы умереть от удовольствия после тридцатой любовной схватки.

— Сегодня мы поедем на главную площадь, — немного успокоил меня клиент, — и полюбуемся на королевский парад. Это великолепное зрелище, можешь мне поверить.

— Парад? — любопытством переспросила я, потому что это было что-то новенькое. — Там будут солдаты?

— И солдаты, — с воодушевлением описывал Бринк, — и офицеры, и даже один наш знакомый генерал.

— Господин Мерсер, — догадалась я, уже понимая, куда клонит хитрый торговец.

— Именно, — он уже ухмылялся в открытую. — У нас будет самая лучшая ложа, прямо под королевской, и мы с тобой очень приятно проведем время.

Я промолчала, потому что это «приятно» настораживало.

Но ложа была прекрасна — из неё открывался вид на всю площадь, которая сегодня был украшена флагами и цветами. Простые зрители толпились на той стороне, волнуясь и напирая на цепочку, натянутую вдоль плаца. Зрители побогаче занимали места на скамейках и в ложах.

Ложа Бринка уступала по высоте только королевской. Я оперлась на перильца, поглядывая по сторонам — везде знатные господа, нарядные дамы…

— Жену вы не взяли, — сказала я, и Бринк передернул плечом.

— Пусть сидит дома, — процедил он сквозь зубы.

— Решили сэкономить на ней? — спросила я небрежно. — Стесняюсь спросить, сколько стоит это место на площади, и сколько вы выложили моему хозяину за три дня.

Судя по тому, как на лицо Бринка набежала тень, деньги тут были потрачены нешуточные. Но чего не сделаешь, чтобы досадить другу!

— Постараюсь, чтобы ваши денежные вложения были потрачены с пользой, — пообещала я, усаживаясь в кресло рядом со своим клиентом.

— Я получу сполна за каждую монету, — пробормотал Бринк и взял меня за руку, положив мою ладонь на своё колено.

Начался парад, и я увлеклась этим впечатляющим зрелищем. Солдаты в разноцветных мундирах, с оружием наперевес, шагали в строгом порядке, меняли фигуры построения, не сбиваясь с шага. Оркестр оглушительно гремел, и сердце билось в такт барабанной дроби.

Нам подали фрукты, пирожные и вино, и я не могла не восхититься умением людей развлекаться. Лисиц не заставишь шагать в ногу…

Когда на плац выехали высшие офицеры — верхом на породистых лошадях, в сверкающих мундирах, с плюмажем из перьев на высоких шапках, я вскрикнула от восторга и захлопала в ладоши.

Генерал Мерсер появился верхом на белоснежной лошади, в белом мундире, и его ордена и медали ослепительно сверкали на солнце.

— Красавчик, — похвалил друга Бринк. — Хорош, верно?

— Господин Мерсер — очень привлекательный мужчина, — подтвердила я, потому что глупо было отрицать очевидное.

— Тебе нравится смотреть на него, Афаль? — последовал новый вопрос.

— Очень, — ответила я безжалостно. — Какой женщине не понравится смотреть на господина генерала?

— Наверное, так, — согласился Бринк. — Приятное зрелище для глаз.

— Вы же не просто так привели меня сюда? — хитро покосилась я на него. — Не для того, чтобы я любовалась на господина Мерсера?

— Ты догадливая, — он засмеялся и прихватил меня за щеку двумя пальцами, потеребив, как шаловливого ребенка. — Конечно же, я хочу, чтобы Фрэн полюбовался на нас.

— Мстите ему за то удовольствие, что он мне доставил, — спросила я, — или за те финансовые потери, что вы понесли, тратясь на шлюху?

— Деньги у него кончатся раньше, — заявил Бринк. — Он уже задолжал всем и заложил всё, что можно было заложить, вплоть до подштанников. А у меня ещё ценные бумаги и недвижимость.

— Разве чтобы отдать недвижимость в залог не нужно разрешение вашей супруги? — невинно осведомилась я, снова захлопав в ладоши, когда генерал Мерсер ловко поставил лошадь на дыбы, приветствуя короля и его семью. — Ах, взгляните, как он красив! И как силён! А уж как украшает мужчину военная форма…

— Сесилия даст такое разрешение, — веско сказал Бринк. Судя по всему, каждое упоминание о жене было для него болезненным. — А когда я с ней разведусь, то ее разрешения и вовсе не потребуется.

— Какой вы ветреный, — поцокала я языком, — отбили невесту у товарища, а теперь и невеста вам не нужна?

— Что-то ты слишком разговорчива, — заметил Бринк. — По-моему, пора тебе помолчать.

— Хотите заткнуть мне рот? — я посмотрела на него в упор, прищуривая глаза и усмехаясь. — Чем же?

— Угадай, — ответил он мне в тон и широко расставил ноги, вольготно развалившись в кресле.

— Вашим членом, господин? — про себя я заходилась хохотом, потому что всё это было так забавно и смешно — вот история, которую я буду рассказывать своим сородичам длинными осенними ночами, как люди сходят с ума от жадности и страсти. И неизвестно — от чего они сходят с ума быстрее.

— Отсоси мне, — велел Бринк, и глаза у него потемнели.

Он уже предвкушал, какой скандал разразится, и хотел этого скандала. Его возбуждала эта любовная выходка. И меня, признаться, тоже.

— Мне взять ваш член в рот при всех? — я нарочно дразнила его, чтобы он загорелся сильнее.