Его штаны пониже живота уже приподнимались, потому что кое-кому стало тесно внутри.

— Да, — выдохнул Бринк сквозь стиснутые зубы. — Не тяни, Афаль. В эти дни у меня так стояло, что я ходить не мог.

— В чем же дело? — улыбнулась я, переводя взгляд на марширующих солдат, но скользя рукой сначала по колену сидевшего рядом мужчины, а потом кладя ладонь на выпуклую твердость, которая сразу же дрогнула и стала ещё больше. — Что мешало вам получить облегчение? Разве мало женщин в этом городе? И ваша жена…

— Если ещё раз скажешь про мою жену, — вспылил он, — я затрахаю тебя сильнее, чем Фрэн!

«Вот это вряд ли», — подумала я, начиная нежно массировать ту часть тела моего клиента, которая сейчас весьма жаждала ласки.

— Ты как пряности в еде, — признался Бринк, немного передвигаясь на край кресла, чтобы расположиться под моей ладонью поудобнее, — попробуешь пищу с пряностями — и остальное всё покажется пресным. Я хочу только тебя… И хочу прямо сейчас…

— Желание клиента для меня закон, — ответила я и засмеялась. — Особенно такого клиента, как вы. Но для начала нам надо привлечь внимание господина генерала…

Не успел Бринк ничего предпринять и ответить, как я засунула в рот два пальца и по-мальчишески свистнула так оглушительно, что голуби сорвались с крыш окрестных домов.

В этот момент на нас посмотрели все, кроме королевской семьи — им, бедненьким, было слишком неприлично перегибаться через перила, чтобы разглядеть, что происходит в нижней ложе.

Мерсер тоже оглянулся и сразу заметил нас. Даже на расстоянии было заметно, как заходили желваки на его скулах. Он побледнел, сжал рукоять сабли, но парад продолжался, и король дал знак к началу маневров. Зрители уставились на плац, и только генерал гарцевал на лошади, бросая в нашу строну яростные взгляды украдкой. к н и г о е д . н е т

— Я потрясен, — промолвил Бринк. — Художественному свисту обучают в борделях?

— Знали бы вы, что я умею ещё, господин, — сладко произнесла я и одним пальчиком расстегнула поясной ремень мужчины.

— Представляю, как Мерсер сейчас бесится, — произнес он, шумно выдыхая, когда я распахнула ширинку на его брюках пошире, высвобождая отвердевший член.

— Думаю, он мечтает вас убить, — подсказала я, пробегаясь по всей длине члена от основания до кончика и обратно.

— Плевать, — простонал Бринк, и я поверила, что сейчас ему, действительно, плевать на любые угрозы.

— Вы готовы? — спросила я, убыстряя движения рукой. — Я приступаю…

— Скорее, иначе я умру… — взмолился он.

— Не волнуйтесь, я этого не допущу, — поддразнила я его в самый распоследний раз, перегнулась через подлокотник и накрыла ртом головку, блестящую от желания.

— А-а… — застонал мой клиент и вцепился в подлокотник, подаваясь мне навстречу. — Я мечтал об этом…

«Твои мечты сбылись, — подумала я, потому что говорить не могла — рот был занят. — И я надеюсь, что скоро сбудутся мои мечты».

В этот раз я не торопилась довести мужчину до пика наслаждения и действовала нарочито медленно, истязая его любовной пыткой.

Сначала я ласкала губами и языком только самую головку, поглаживая кончиками пальцев основание, играя яйцами. Бринк что-то быстро и горячо шептал, вскидывая бедра, но я не позволяла ему проникнуть мне в горло, доводя мужчину до края. Чем дольше путь к наслаждению, тем сильнее наслаждение. Главное… не уснуть в дороге от скуки. Но я не позволю своему любовнику заскучать. Его мошонка подобралась, член дрожал, будто тоже умолял о ласке, и я вознаградила его за ожидание — опустилась на него, плотно обхватывая губами, просовывая член в глотку.

Бринк застонал так, словно с него снимали кожу, и откуда-то сверху, сквозь барабанный бой, донёсся удивлённый женский голос: «Что происходит? Вы слышите?».

Я поднялась, сделав глубокий вдох, и быстро взглянула в сторону плаца.

Похоже, генерал позабыл о своих обязанностях главнокомандующего. Его лошадь бестолково перебирала копытами, крутясь на одном месте, а сам господин Мерсер, с искаженным от гнева и ярости лицом, смотрел в нашу сторону.

«Только для тебя, красавчик», — мысленно послала я ему воздушный поцелуй и начала сосать уже в полную силу, наслаждаясь гортанными вскриками Бринка и бешеной ревностью Мерсера.

Никогда ещё я не работала языком с таким усердием и вдохновением. Что бы там ни говорили, но та женщина, которая может доставить мужчине необыкновенное удовольствие ртом — чем-то сродни волшебнице. Не предпринимая особых усилий, она захватывает в плен, повелевает, становится госпожой мужчины, а он — её рабом. Даже если считает, что это он устанавливает правила.

Барабаны рокотали всё громче, тамбур-мажор отсчитывал такты, и я поднималась и опускалась в том же самом ритме. Будто танцевала языком под эту бравурную музыку.

— Ты… чудо!.. — выдыхал Бринк всякий раз, когда я насаживалась на него. — Ты… я… не останавливайся!..

Он попытался схватить меня за затылок, чтобы впечатать мне особенно резко и глубоко, и кончить, но я не позволила. Нет, господин Бринк, вы, как и хотели, получите сполна за свои деньги. За каждую монету. И даже сверх этого.

Перехватив его руку, я прижала её к креслу, показывая, что не позволяю вмешиваться.

— Мерзавка… — простонал он, почти как Тюн, но сопротивляться у него уже не было сил.

Помучив и его, и нашего зрителя в белом мундире этим великолепным зрелищем ещё несколько минут, я заработала быстрее, стискивая губы изо всех сил, щекоча языком и массируя яйца господина Бринка, одновременно надавливая на основание члена.

— Сейчас!.. Я… сейчас!.. — мой клиент уже дошел до нужной кондиции, и я чувствовала, как семя забурлило, готовое вырваться наружу.

Сейчас. Сейчас мы поставим заключительный аккорд в этой завораживающей мелодии.

В тот момент, когда Бринк с криком облегчения выстрелил семенем, я успела приподняться. Струя попала точно в цель — в мой широко раскрытый рот, заливаясь в горло, стекая по языку.

Я не отрывала глаз от Мерсера, и убедилась, что он видел всё — каждую секунду нашего с Бринком парада. Проглотив весь напиток любви, что спустил в меня мой клиент, я не сразу отстранилась. Сначала тщательно вылизала ещё вздрагивающий член, и даже высосала последние капли, после чего выпрямилась аккуратно промокнув губы платочком, и привела в порядок штаны господина Бринка, который только и мог, что следить за мной глазами — ни на слова, ни на движения у него не осталось сил.

— Надеюсь, вам понравилось мое молчание, — сказала я, застёгивая его поясной ремень, и, очень довольная собой, уставилась на плац, сложив руки на коленях, как примерная девочка.

Окончание парад, как и три дня у Бринка прошли очень приятно. Я наслаждалась любовью — а в эти дни мой клиент проявил особую пылкость, изобретательность и щедрость. Жареная курочка подавалась к столу в неограниченном количестве, как и жаренный в сухарях и взбитом яйце сыр — излюбленное лакомство лисиц. По окончании срока аренды Бринк с сожалением отвёз меня в бордель, пообещав, что как только уладит дела с залогом на недвижимость, я опять окажусь в его власти.