— Мне кажется, тебя это всё тяготит и отвлекает от дел, — Профессор наконец прерывает затянувшееся молчание, видимо поняв, что я не собираюсь поддаваться на его провокации. — Вот я и предлагаю быстрый способ, как решить проблему. Ты же говорила, что чувства остались в прошлом. Значит, и для тебя это всего лишь игра. Просто секс, да?

Мои чувства? Я старалась не думать о них с приезда, убеждая себя, что осталось в прошлом. Что я только немного поиграю с ними, и всё. Но что же я чувствую к ним на самом деле? Аарон и не уходил из моей жизни. Мы поддерживали связь, как друзья, он был моим маяком в кромешной тьме. И когда я совершенно не знала, куда двигаться дальше и как жить, я всегда ощущала его незримую поддержку. Пусть он и не знал о смерти близнецов, он все равно помогал мне держаться на плаву. Я люблю Аарона, глупо отрицать. Как и то, что люблю его скорее как брата, близкого друга…

Совсем не так, как Дирка.

И мы с Аароном всегда это знали. Сколько бы не прошло времени, ничего не менялось. С Аароном было хорошо, а их связь с Дирком с первого дня знакомства поражала меня тем, какой крепкой была — сильнее, чем у братьев.

Сейчас у меня нет ответа на вопрос, понимала ли тогда, что именно я могу навсегда развести их в стороны. Аарон нравился мне своей внутренней надежность, но больше меня тянуло к Дирку. И я понимала, что это взаимно. Как и то, что Аарон смотрит на меня совсем не так, как может смотреть друг.

Всё окончательно запуталось в тот вечер, когда мы в очередной раз собрались у Дирка. Выпили немного. Точнее, пил Дирк, пытаясь сдержаться и не наброситься на меня. Голодный волк. Ему не терпелось попробовать, зайти дальше той черты, за которую я боялась его пускать, понимая, что после он уже не отпустит меня. И меня рвало на части — от смеси желания и страха. Я позволила Дирку утащить себя в спальню, но меня буквально трясло от противоречивых эмоций.

Не знаю, что изначально хотел сделать Аарон, когда пришёл к нам. Но, увидев нас в одном белье, начал раздеваться, словно так и должно быть. Словно всё в порядке вещей. А потом и правда стало таковым.

В ту ночь наши жизни переплелись в тугой клубок. Наверное, были нужны эти годы, чтобы я наконец решилась его распутать. Расставить все по местам.

— Просто секс, да, — отвечаю, глядя Профессору в глаза.

Я буду врать Профессору, изворачиваться и притворяться, чтобы парни не пострадали. Но врать себе я больше не хочу.

Ранее

— Вы, прикалываетесь надо мной?!

Гордон хватает первую попавшуюся под руку папку и бьет ею по столу. От силы удара некоторые листы, лежащие на его поверхности, поднимаются в воздух.

Объяснительные, рапорты и дела.

Аарон, непроизвольно вздрогнув от резкого звука, отвлеченно думает о том, сколько времени ему понадобится, чтобы снова навести порядок во всех этих бумагах. Не особо уместная мысль помогает прийти в себя и хотя бы недолго не вспоминать о смерти Мигеля. Впрочем, проблем столько, что даже это убийство отходит на второй план.

Обернувшись, Аарон смотрит на Дирка. Задумчивого и не способного здраво оценить всё происходящее. Погрузившегося в собственные воспоминания настолько, что, кажется, и вовсе не реагирующего на разъяренного Гордона.

«Значит, не сдох!», — Аарон снова вспоминает о мексиканском сопляке. Тогда он был уверен — и именно поэтому согласился на ложь — что Салли сдохнет в первые полгода. Неужели он ошибся? Семь лет назад он тоже был молод и, к своему огорчению, Аарон готов признать, что самонадеян. Признавать собственные ошибки Аарон не любит. Как и терять контроль.

— И ты, Аарон, об этом молчал? — Гордон падает на стул, сжимая грудь и пытаясь успокоить сердцебиение. — От тебя я такого точно не ожидал.

Аарон морщится, ощущая почти непреодолимое желание ударить шефа. Они с Дирком уже давно не юнцы, и не обязаны оправдывать чьи-то ожидания. Даже Гордона.

— Что прикажете делать? — сдержав раздражение, спрашивает Аарон.

— Вам нужно найти его раньше, чем обо всём пронюхают в прессе. Или прежде, чем он убьёт ещё одного полицейского, — Гордон замолкает на пару секунд, пристально разглядывая то Дирка, то Аарона. — Чего он хочет от вас?

Аарон дёргается от этого «вас». Если Салли что-то и нужно, то только от Дирка. И в общем-то Аарону плевать, что именно движет мексиканским ублюдком — месть или помутнение рассудка. Гораздо больше Аарону интересно то, не связано ли возвращение Салли с действиями самого Дирка. Мог ли друг скрывать что-то еще? Может, виделся с Салли в последнее время?

— Того, что хотят все преступники — анархии, — произносит Аарон.

— Тогда у вас есть дело, остальным — ни слова.

Аарон смотрит на Гордона, чувствуя раздражение. За кого он их принимает? За «зелёных»? Да и от их молчания уже мало что зависит — они ведь не единственные, кто в курсе убийства. Но Аарон снова молчит. Гордон настолько взвинчен, что спорить с ним совершенно бессмысленно.

— Я не понял, почему вы всё ещё здесь?!

Гордон редко срывается на них подобным образом, но если уж входит в раж, то приходится терпеть.

Аарон не собирается оставаться в кабинете, дожидаясь нового пинка под задницу, поэтому, схватив Дирка за плечо, подталкивает к двери. Они вываливаются в коридор, слыша как вслед летят ругательства.

— Какие у тебя идеи насчет Салли? — Аарон знает, Дирк ничего ему не ответит — слишком глубоко провалился в собственное сознание и воспоминания. Но так ему самому проще собраться с мыслями. — Он уже не тот парень, которого ты знал. Теперь ты не имеешь право ошибиться и… отпустить.

— Я не собираюсь его отпускать. — Дирк словно не договаривает самое главное — «…на этот раз». — Он оставил нам наживку. Думает, что мы на нее клюнем и рванем за ним, но с этим стоит быть аккуратнее. Салли слишком умен. Ещё тогда был.

— И что ты предлагаешь? — Аарон снова испытывает раздражение от происходящего и мыслей, во что всё это в итоге выльется.

— Искать ниточку и выслеживать цель. Надо поднять всё по тому делу, по семье Салли, по тому, кто в какую тюрьму загремел. Узнать, кто и кого навещал за эти семь лет.

— Ты хоть представляешь, какой это объём работы?

— У тебя есть идеи лучше? Предлагай, я с радостью выслушаю. — Дирк наконец возвращается в реальность, и похоже боевого настроя ему не занимать.

— Хорошо, действуем по твоему плану, пока я не придумал ничего получше, — нехотя соглашается Аарон.

Дирк улыбается. И вот они снова похожи на тех, кем обычно являются — безумный дуэт из пятнадцатого участка, которые всегда делает всё, чтобы добиться желаемого.

— Пойду попрошу Ми… — Дирк не договаривает, вспоминая произошедшее. Больше их лучший аналитик не будет надоедать своими историями и вечно улыбающимся лицом.