– Ты ее любишь?

И услышала в ответ: «Да!» Этого она ему простить не могла. Не только предательства, но и дурновкусия!

Она собрала вещи и вернулась к маме. Но о Руслане забыть не получилось. Став супругом своей пустышки («Противник брака, значит?» – мысленно рычала Маша), он превратился в ее точную копию. Посещал все мероприятия, да смешной такой, разряженный в ту же цветовую гамму, что и его вторая половинка, с поставленным гелем чубчиком, в стразах, позировал там фотографам, снимки печатали региональные журналы, Маша их листала на работе и расстраивалась.

Вскоре по всему городу появилась броская, крайне навязчивая реклама новой галереи «Маруся». Ее Руслану и его молодой жене (Марине и Русе) подарил щедрый папа. Вот тогда-то Маша и решила уехать из родного города. И ухватилась за первую возможность. Увидев рекламу нового реалити-шоу, она отправила заявку на участие и была приглашена для прохождения кастинга в Москву…

И вот теперь она на другом конце света… Так далеко от Руслана, как только возможно…

– Ты все еще его любишь? – услышала Маша голос Аслана и вспомнила, что она не одна.

– Кого?

– Того, от которого сбежала?

– Нет, уже не люблю.

– Это хорошо.

– Хорошо, – эхом повторила она. А про себя добавила: «Еще бы от обиды избавиться…»

Мысль Маши оборвалась из-за страшного грохота. Вздрогнув, она обернулась и увидела, как Алекс Королев выбегает из домика и на ходу со всей силы молотит кулаком по стенам.

– Похоже, что-то опять случилось, – пробормотал Аслан, поднимаясь со скамейки.

А Королев тем временем спрыгнул с крыльца, пнул прислоненную к нему лопату и взвыл от боли. Он забыл, что был без обуви!

– Алекс, успокойся! – кричала ему из распахнутого окна Ариадна. – И объясни, что случилось…

Ответом ей был отборный, совершенно неинформативный мат.

На шум из домиков выбежали члены съемочной группы, из хижин – участники шоу. Все смотрели на Королева с недоумением. Эта истерика была совсем не в его стиле. Все привыкли к его сдержанной строгости и редким покрикиваниям. Но никто не слышал от него мата, а тем более не видел, чтоб Алекс колотил по стенам и пинал предметы.

Вспышка гнева, к счастью, утихла очень быстро. Видимо, боль привела Королева в чувство.

– Блин, кажется, я сломал мизинец, – простонал он, плюхнувшись на землю. К нему тут же подбежал врач, но Королев оттолкнул его. Он еще не остыл до конца.

Из домика показались Ариадна с администраторшей Диной. Первая спрашивала у второй:

– Что за припадок у Алекса? Я вышла в свою комнату на пару минут, возвращаюсь, а он беснуется.

– Ему позвонили, – сообщила Дина. – Он начал разговаривать… А потом… Как психанет!

Гор подошла к сидящему на земле Королеву, присела на корточки перед ним, заглянула в лицо.

– Что случилось, Алекс?

– Два часа назад местные рыбаки выловили тело Сережи, – бесцветным голосом сообщил Королев.

Дина, услышав это, вскрикнула.

– Он утонул? – уточнила Ариадна. Ее голос дрожал, хотя внешне она оставалась спокойной.

– Нет. Похоже, его убили. На теле множественные раны. Голова пробита.

Дина зарыдала, уронив лицо в сложенные ковшиком ладони.

– Это точно Сергей? – задал вполне резонный вопрос Аслан. – Мало ли кого рыбаки могли выловить…

– Это Сергей. У полицейских есть описание его внешности; когда я сообщал им о его исчезновении, то…

– Для местных мы все на одно лицо.

– Только не Серега! Он больше смахивает как раз на местного, чем на русского. Но дело даже не в этом. У Сереги была особая примета – татуировки на запястьях.

– Какие-то иероглифы, – припомнил Аслан.

– У покойника точно такие же. Это несомненно Сергей. Его убили на суше, потом труп погрузили в лодку и сбросили в океан.

– Какой ужас, – прошептала Маша.

– Но это, друзья мои, еще не все. – Королев резко поднялся на ноги и, скрестив руки на груди, продолжил: – Теперь все мы подозреваемые, это раз. Два – завтра нас будут допрашивать в полицейском участке. Три – у нас изымут все отснятые материалы для ознакомления. И четыре – нам запретили продолжать съемки. Утром мы покидаем остров на неопределенное время, а быть может, навсегда.

Аслан лежал в своем гамаке с открытыми глазами и смотрел на неработающую камеру. Было несколько странно видеть ее, постоянно мигавшую красным огоньком, потухшей. Он как-то даже привык к ее круглосуточному наблюдению за ним и другими участниками шоу. Кроме этой камеры, были отключены и все остальные. К чему им работать, если шоу… не must go on.

Аслан поднес руку с часами к лицу, нажал на кнопку, включающую подсветку, и посмотрел на время: четверть первого. Это означает, что скоро проснется Саша Шварц. Биологические часы будили парня не только в восемь утра по московскому времени, но и в двенадцать тридцать ночи по местному. В это время он ходил по малой нужде, о чем заранее сообщил всем ребятам. Сказал: «Не пугайтесь, если что, я не лунатик, просто привык ходить в туалет в определенное время».

«Странный парень, – подумал тогда Аслан. – Все у него по часам. Подъем, зарядка, прием пищи, отход ко сну… Теперь, оказывается, даже опорожнение мочевого пузыря…» Помнится, он еще мысленно улыбнулся, представив, как Саша сексом занимается. Интересно, он испытывает потребность в строго определенное время или нет? А сколько «подходов» делает? А финиширует по часам? Если да, то сколько отводит времени на весь процесс?

Аслан покосился на Шварца. В хижине было темно, но его глаза уже привыкли к мраку, и он смог различить очертания тела. Саша спал на спине, свесив свои огромные руки вниз. Аслан и сам был парнем нехилым, но на фоне Саши казался худощавым. Григорий же был просто щепкой. Он спал в такой же позе, как Шварц, и его рука казалась веткой по сравнению с конечностью Саши.

Аслан снова посмотрел на часы. Прошло всего шесть минут. Время тянулось ужасно медленно!

…Перед тем как подписать контракт с американцами, Аслан решил съездить на свою историческую родину, в Чечню. Он с детства мечтал туда попасть. Постоянно просил отца свозить, но у него вечно находились отговорки. В итоге Аслан решил, что, когда станет большим, отправится туда самостоятельно. Но вот он уже взрослый, а родину предков так и не посетил.

«А что, если это именно то место на земле, где я должен поселиться, чтобы стать счастливым? – спрашивал себя Аслан. – Не средняя полоса России, где я вырос, не Америка, куда собираюсь улететь, а Чечня. А я уеду в Штаты, даже не узнав, какая она, моя историческая родина…»

И Аслан взял билет до Грозного. Поселок, откуда был родом его отец, находился в шестидесяти километрах от него. Мама же, хоть и была чеченкой, всю жизнь прожила в Ставрополе, там с будущим мужем и познакомилась. На маминой родине Аслан бывал. Всего два раза, но все же.