под пули встанем и глотки рвать станем. Но ты должна понимать: в любой ситуации мы будем на его стороне.

Я не знала, что ей ответить и нужно ли вообще. Проводила взглядом синий дорожный щит-указатель с перечеркнутый названием родного города, оглянулась, вздохнула и только спросила:

– А куда мы хоть едем?

– На юг. Была ты у моря в конце апреля, София? – я помотала головой. – На это стоит посмотреть, поверь.

Глава 27

Лихо

Поспать нормально не вышло. Сначала вырубило, но вскоре нечто добралось до моего сознания, начав дергать, как больной зуб. Отказываясь полностью просыпаться, я только через время понял, что же это. Голос Софии. Софии, которая где-то там, пусть совсем недалеко, но и не у меня под боком, как это было сегодня утром. И было то всего какой-то час, после того, как я вернулся, принял душ и заполз в постель. Но гляди же ты какая причуда – было всего час, а теперь без этого и спать не спится. Хотя устал же, как псина сутулая.

Расслышать, о чем говорят девушки, я не мог, да и не сильно-то пытался, сдался мне бабский трёп. Но пока что-то бубнела Настька – меня нормально так втягивало в сон, как в теплую трясину, а вот только ей отвечала София – и тут же мне будто в бок тыкали шилом тревоги. Зверь внутри вскидывался и безмолвно упрекал, натурально страдая от смехотворного расстояния между ним и его… моей парой. Но хреновей всего было то, что смехотворным-то оно было в физическом плане. Каким бы деревом бесчувственным я ни был, однако понимал – между нами целая, на хрен, снежная тундра, и я понятия не имею на какой хромой козе, сивом мерине или, мать его, золотом драконе ее преодолеть.

Смирившись, что выспаться не судьба, открыл глаза через несколько часов и сел, тут же нарвавшись на совсем не сонный, а очень даже понимающий взгляд Демы, который тоже типа спал на диване напротив. Снова подумал, каким же я был мудилой, когда подстебывал его годами, не соображая дурной своей башкой, каково это – иметь пару. Особенно пару, которая «совсем не о таком мечтала». А о каком? Выскочить замуж за очередного оленя благородного, жить респектабельно-основательно, не иметь забот серьезнее, чем выбор чего бы на ужин сварганить из белужьей икры и яиц единорога или в каком тряпье и цацках от кутюр в люди выйти?

– Чего? – спросил друга, почуяв, что есть ему что сказать.

– Думал о твоём недобитом беглеце, – ответил он, тоже садясь.

– Я его точно добил. Он не дышал. И сердце не билось.

– Но встал и ушел, – спокойно ткнул меня в неоспоримый факт Дема. – Вот я и подумал, что если ты убил человека, а то, что в нем было сверх этого – нет.

– Сверх? Пояснишь мне тупому? Ты же сказал, что он, сто пудов, не из наших.

– Так и есть. Уверен, – подтвердил урождённый и почесал висок, выдавая и собственную озадаченность. – Но… Короче, я вам не рассказывал, потому что и сам мало что помнил… Ты же знаешь о моих родителях. – Я кивнул. Его предков убили. Застрелили, когда он совсем ещё мелким был. Кто и за что, Дема не знал до сих пор. – Лежал, лежал, думал и вспомнил, что слышал раньше о пожирателях.

– Это ещё чё за похабень такая?

– Неправильные обернувшиеся. Те, кто не должен был, крови в нем нашей нет.

– А как же тогда…?

Что-то меня пока его объяснения только больше запутывают.

– Смутно помню, говорю же. Но о оборотнях не зря страшилки ходят, Лихо. Были, а может и сейчас есть, где-то те из нас, кто на людей предпочитает охотиться. Не спрашивай почему – мне такое не понятно. В старину такое вообще за положняк было. Но если при нападении очень тяжелом, по факту смертельном, раненая жертва не только выживает, но и в ее раны попадает кровь оборотня, то тогда и может выйти пожиратель.

– Охренеть! Вот это инфа сюрприз, – всерьез подофигел я.

– Я действительно только сейчас это вспомнил и то, не факт, что все верно запомнил, – смущенно поморщился Демьян. – Времени же сколько прошло, да и не в себе я долго был после… Может, и вовсе сказка-страшилка это была. Но суть в том, что если нормально обращённые, как вы, просто не можете в полнолуние противостоять перевороту, то пожиратели реально крови и плоти жаждут людской.

– Слушай, но с этим Русланчиком не тот вариант же. Я людей не жру, никогда даже не тянуло и кровью с ним точно не делился, ни царапинки на мне не было, клянусь.

– А сыворотка? – подал сонный голос Кибер. – Ты забыл? Они же ее в своей говно-лаборатории из крови оборотней делают. Что если в этом процессе с пожирателями как раз прикол в том, что смертельно раненные выживали, точнее помирали, но возрождались как раз из-за крови оборотней, что на них попала. Обратная, в смысле, взаимосвязь.

– И чё думаете? Я порешал Русланчика, а сыворотка его реанимировала и сейчас где-то шарится будущий людоед?

Вот это перспектива, хуже сложно вообразить. Особенно за считанные сутки перед полнолунием.

– Не факт, – чуть качнул головой всегда скупой на лишние движения Дема. – Но это хоть какое-то объяснение того, как покойник мог встать и свалить. И того, что я в его крови почуял нечто непонятное.

– И не факт, что он все равно не издох где-нибудь, как только действие сыворотки закончилось. Она же все же продукт из крови оборотней, а не сама она. – Кибер тоже сел, натирая ладонями помятые со сна щеки. – Судя по тому, что я вытащил из их железа, ее действие длится всего часов восемь, а чаще раза в сутки ширяться нельзя – крышняк косит. В любом случае, вероятность того, что этот живой мертвяк нас преследовать станет, крайне мала.

– Но полностью не исключена, – проворчал я и почесал заурчавший живот. – Так, жрать охото. Надо тормознуть у какой-нибудь забегаловки приличной. Девчонкам ничего не говорим, но сами не расслабляемся, понятно? Кибер, глянь там где по пути ближайшая едальня достойная.

Встал, сдвинул форточку между салоном и кабиной и хотел сказать Насте, что пора делать остановку. Но она обернулась и прижала палец к губам. Зыркнул в сторону и увидел, что моя докторша спит, свернувшись на сиденье калачиком на боку. Коленки к груди поджала, руками обхватила, лоб нахмурен, губы приоткрыты, словно вот-вот глаза свои серые распахнет и выскажет мне, какой же я навязчивый