Черт… Да как же так⁈

Я упал на колени перед распластанным телом.

— Князь… Ваше сиятельство! — позвал я негромко.

Князь в очередной раз вздрогнул и перевел на меня обезумевшие глаза.

— Сумароков… — прохрипел он. — Сумароков, за что меня так?

За спиной послышался топот, тяжелое дыхание многих людей.

— О, Боже! Что б меня разорвало!

— Алешка, что случилось? Кто стрелял? — это Петруша Вяземский, его голос я узнал даже не оборачиваясь.

— Царица небесная! Да это же князь Бахметьев!

А князь между тем прикрыл глаза и вдруг мелко задрожал.

— Господи, он умирает! Он умирает! Доктора! Срочно пошлите за доктором!

И неожиданно посреди всех этих причитаний и не нужных вопросов я услышал единственные слова, которые вдохнули в меня толику надежды на то, что все еще может закончиться не так плохо.

— А ну-ка, живо все расступились! Я доктор! Чего тут столпились? Дайте воздуха раненному!

Катерина совершенно бесцеремонно растолкала сгрудившихся над телом умирающего князя людей и присела рядом со мной.

— Пуля? В грудь? Это плохо… Алешка, свали-ка отсюда по-быстрому, дай мне взглянуть на рану.

Я поднялся и отступил на шаг. Осмотрелся. Казалось, теперь здесь столпились все гости, что явились на ассамблею. Люди были повсюду, они напирали из-за кустов, стояли кучками вокруг и постоянно что-то говорили, и говорили, и говорили.

— В князя стреляли… Плох совсем…

— За доктором Сарычевым послали, но когда он еще приедет⁈

— Долго ждать… Князь отойти успеет за это время. Вот девица говорит, что она вроде как доктор.

— Да разве может девица быть доктором?

Так и хотелось крикнуть им: «Заткнитесь все!»

— Заткнитесь все! — заорала Катерина через плечо. — Лешка, отгони их, чтоб на пять шагов вокруг никого не было!

Голос ее при этом был таким, что возражать или же пытаться игнорировать ее приказ не представлялось возможным. И я сразу раскинул руки в стороны, пытаясь потеснить напирающую толпу.

— Господа, работает сыскной приказ! Прошу всех отступить на пять шагов назад! На пять шагов!

Странно, но меня послушались. Я и сам такого не ожидал, но передние ряды попятились, а задние не стали сопротивляться, и скоро вокруг лежащего на траве хозяина особняка образовалось свободное пространство.

— Свет! — приказала Катерина. — Принесите мне фонарь!

Народ задвигался, а уже через минуту из толпы вырвался Петруша Вяземский, держа перед лицом фонарь, под стеклянной колбой которого пылала толстая свеча. В круглых очках моего приятеля отражалось желтое неподвижное пламя, делая его глаза похожими на кошачьи. Мы подошли к телу сиятельного князя, и Петруша опустил к нему фонарь.

— Так и держи, — сказала Катерина.

Быстрыми движениями она расстегнула пуговицы на камзоле и распахнула его. На белой сорочке размер нанесенного ущерба был виден как нельзя лучше — вся левая половина груди была сплошь залита кровью.

— Матерь божья!.. — прошептал Петруша. — Он живой вообще?

Как бы отвечая на этот вопрос, князь издал тихий стон и уронил голову набок.

— Жив пока, — отозвалась Катерина. — У него пуля между ребер застряла. В крест ударилась и глубже не прошла. Уберег его боженька в этот раз. Если от шока не помрет, то жив останется… — Она подняла на меня глаза. — Алешка, мне понадобятся два столовых ножа с нашего стола и графин водки.

— Зачем? — растерялся я.

— Два ножа и водка! — прорычала Катерина, сверкнув очами. — Живо, камер-юнкер!

Я развернулся и сразу наткнулся взглядом на бледное лицо дворецкого, стоящего неподалеку с фонарем в руке.

— Силантий, быстро неси два столовых ножа и графин водки!

— И ножницы! — крикнула ему Катерина. — Если нет ножниц, то сойдет и простой нож, чтобы разрезать ткань.

— Вас понял, барыня! — заверил ее Силантий. — Сию минуту все будет!

Чего у дворецкого было не отнять, так это его способность выполнять приказания быстро и в точности. Уже через несколько минут перед Катериной стоял серебряный поднос, на котором лежали два столовых ножа, один нож для разделки мяса и стоял полный графин с водкой. И еще по собственной инициативе дворецкий притащил второй графин с теплой водой и стопку чистых салфеток.

Взяв нож, Катерина поддела сорочку снизу и быстро разрезала ее до самого ворота. Распахнула, оголив волосатую грудь князя. Кровь медленно сочилась из раны несколькими струйками, затекая ему под спину. Большой серебряный крест на шее Афанасия Ивановича был смят ударом пистолетной пули, а сама она торчала промеж раздробленных ребер, почти проникнув в тело. Снаружи был виден лишь самый ее краешек.

Катерина приложила ножи рукоятками друг к другу, выдернула из своей дорогущей шляпки ленту и плотно примотала ножи друг к другу. Затянула ленту на несколько узлов. За ней все наблюдали с огромным интересом.

— Это пинцет, — пояснила она, видя, что я смотрю на нее с удивлением. — Нам лектор рассказывал, что однажды в походе ему пришлось такой изготавливать, чтобы сделать срочную операцию. Я потом такой же делала, чтобы мясо на огне переворачивать. Правда, вместо ножей у меня были вилки…

Она снова присела над князем, смочила водкой салфетку, протерла ножи, свои руки, а затем и грудь князя. Салфетка сразу же напиталась кровью.

— Тебя как зовут? — спросила она у Вяземского.

— Петр, — отозвался тот.

— Петь, свети пониже, вот сюда… — она указала на рану. — Я попробую вытащить пулю.

Склонившись над телом, она зацепила пулю своим пинцетом и дернула, но лезвия соскользнули, чакнув друг о друга. Катерина ругнулась, да так смачно, что у Вяземского дугой выгнулись брови, и он уважительно покивал.

Катерина снова сунула лезвия ножей в рану, ухватилась за пулю и пошевелила ее. Князь Бахметьев застонал.

— Потерпи, миленький, — проговорила Катерина, сильнее сжав ножи. — Сейчас все получится…

Она извлекла пулю из раны и бросила ее на поднос. Князь издал короткий стон и сразу же обмяк, почувствовав облегчение. Катерина смочила в водке новую салфетку, обтерла вокруг раны. Следующую салфетку она сложила вчетверо, уложила ее поверх раны и прижала ладошкой.

— Нужно перевязать, — сообщила она. — Да потуже… Силантий! Срочно неси простыни, их нужно распустить на полосы вот такой ширины… — Она показала дворецкому ладонь. — И захвати покрывало покрепче — перенесем князя в дом. Достаточно ему уже лежать на