Колямбо, почти парализованный ужасом, начинает кожей чувствовать, что таинственная тварь, посылающая в мозг эти жуткие слова, находится прямо за спиной. Наверное, всего в метре позади, как автоматически определили внешние рецепторы, мигом прощупав биополе вокруг. Но хуже всего, – другое. В отчете рецепторов отмечен неожиданный и от этого еще более потрясающий вывод:

«Оно огромно, и мы его не знаем!»

Колямбо не в силах перевести взгляд, застопорившийся в одной точке, невероятным усилием воли заставляет шею медленно, мелкими рывками, начать поворачиваться назад. Туловище также приступает к развороту. Левое плечо, через которое идет весь этот процесс, инстинктивно поднимается вверх, изображая слабое подобие защиты.

«Оно огромно, и мы его не знаем!»

Поворот назад, казалось бы, занимает целую вечность. Но и этой вечности мало для того, чтобы представить, что находится там, за спиной. Мозг не рисует ничего, проникшись чувством неизбежного, он предвкушает ужас познания. Мозгу самому интересно, что же там, хотя он прекрасно понимает, что эти сведения будут стоить ему жизни.

«Оно огромно, и мы его не знаем!»

Голова и туловище завершают поворот. Все! Приехали! Готово! Можно смотреть!

Глаза Колямбо округляются, рот раскрывается в немом крике, а мозг, не успевая сообразить, что он только что познал, отключается, его обволакивает черная пелена.

Глава шестая. Номер первый, номер второй

В медицинских учреждениях всегда чем-то пахнет. Чем – точно уловить сложно. Кажется, будто этот замысловатый букет ароматов тут же заселяется в подобные здания, как только на входе вывешивается табличка с названием больницы, поликлиники, центра или чего-нибудь еще. И хотя кабинет Альшанина находился не в медицинском заведении, специфический запах, хоть и в меньшей концентрации, все равно присутствовал. Шакулин, усаживаясь в кресло, любезно предложенное хозяином, подумал, что запах приходит сюда вместе с одеждой Альшанина.

Оба кгбэшника удобно расположились прямо напротив рабочего стола судмедэксперта. Тот явно не знал, с чего же лучше начать. Поэтому внезапно повисшую паузу решил наконец нарушить Листровский.

– Так, о чем, Василий Борисович, вы хотели нам поведать в столь секретной обстановке?

– Да, нет, что вы, что вы, какие секреты! – неожиданно всполошено отреагировал Альшанин. – Просто не хотелось лишний раз давать повода судачить людям по всему городу о всяких небылицах.

Листровский несколько секунд внимательно смотрел на медика, видимо, вычисляя, насколько существенны для их дела причины такой несуразной реакции Альшанина на первый вопрос.

– Итак, доктор, что вы можете сказать нового об убийствах?

Альшанин чуть поджал губы, готовясь говорить:

– Дело в том, что внимательное обследование ранений, привело меня к мысли, что мы имеем дело с двумя разными убийцами, – Альшанин приостановился, следя за реакцией своих слушателей.

Поза Шакулина в этот момент выдавала явное любопытство, он аж подался вперед на кресле. Судя по выражению лица, Листровский тоже был немало заинтригован словами судмедэксперта, однако пока не особенно это выказывал.

– Так вот, – после паузы продолжил Альшанин. – Можно вполне однозначно утверждать, что оба наших убийцы – дикие звери, причем огромные, – медик аж всплеснул руками.

– Прошу прощения, Василий Борисович, – не дал ему продолжить Листровский. – Вы сказали, что можете, цитирую: «вполне однозначно утверждать». Так вполне или однозначно?

– Да, нет же! Конечно, однозначно! Однозначно вам говорю, товарищи офицеры, это звери, каких на Урале еще не бывало. Да, и бывало ли вообще на нашей планете, я точно говорить не могу!

Листровский решил снова перебить эмоциональный спич разошедшегося доктора:

– Давайте вернемся к этим животным. Что в них необычного?

– Вот, подойдите сюда, – Альшанин выложил на свой стол множество фотографий и каких-то медицинских документов. – Глядите, вот это трупы номер два, три, пять и семь, – медик развернул на столе фотографии соответствующих жертв, сделанные в лабораторных условиях.

– Чем же они так хороши? – съюморил Листровский.

– Если приглядеться внимательней, – Альшанин с вдохновением тыкал своими пальцами в тела жертв. – То вы увидите, что у этих людей, вокруг тех мест, где зверь потрошил их внутренности, отсутствуют раны, крупные царапины. Да, и вообще кровоподтеки от когтей. Можно предположить, что в этих случаях, зверь, причастный к убийствам, не использовал передних конечностей при поедании, а просто вгрызался челюстью. Следы от когтей на этих жертвах практически отсутствуют.

Листровский с Шакулиным внимательно смотрели на фотографии и слушали доктора, проделывая одну и ту же процедуру. Оба, не сговариваясь, почесывали свои брови.

– Кроме того… – продолжал Альшанин, явно поймавший научный или научно-детективный кураж, – … размеры челюстей и характер укуса в этих случаях серьезно отличаются от жертв номер четыре, шесть и восемь.

В этот момент Листровский для себя отметил две вещи: первая – вчерашний восьмой труп, дело рук того другого зверя, с которым Альшанин их еще не начал знакомить, второе – жертва номер один, коим являлся Коробов, умерший от остановки сердца, не вошла ни в одну из групп.

– Размеры челюстей первой зверюги, – продолжил Альшанин, – которая не пользовалась передними лапами, просто впечатляют. Точнее, впечатляет форма челюсти. Около двадцати-двадцати пяти сантиметров в длину, при этом по форме чем-то напоминает челюсти волка или собаки. Но очень, очень большой собаки или волка. У него очень острые зубы, и они кривые, то есть они не ровно сидят в десне, а видимо торчат в разные стороны. И это еще не все.

Альшанин заговорщически взглянул сначала на Шакулина, а затем на Листровского, и негромко проговорил:

– Этот зверь имеет три ряда зубов! Вы понимаете, товарищи? – медик уже чуть ли не шептал. – Это же невероятно! Почти как у акулы! Зверь имеет три ряда кривых и острых зубов!

– Милое животное здесь у вас поселилось, – Листровский полез в карман за пачкой сигарет. – Вы позволите, доктор? Я могу закурить в вашем кабинете?

– Без проблем, товарищ капитан, – откликнулся Альшанин, распрямившись и немного отступив от стола с документами и фотографиями.

Шакулин пододвинул к себе фото, пронумерованное в правом верхнем углу цифрой три, что, видимо, означало третью жертву.

Листровский выпустил первую струйку дыма.

– А что примечательного есть у второго зверя? – спросил капитан.

Альшанин тут же потянулся за другими фотографиями.

– Второй – тоже любопытный субъект. Его челюсти настоящая машина для дробления костей. Они поменьше в длину, где-то четырнадцать сантиметров, не имеют вытянутой формы. Зато это животное весьма и весьма скуластое. Зубы большие и мощные. Правда, всего один ряд. – Альшанин сказал это так, будто сожалел, что второй зверь не являлся разновидностью сухопутной акулы.

– Как вы думаете, Василий Борисович, – обратился Листровский к судмедэксперту, – по какой причине первый зверь при поедании не пользуется передними лапами или, что там у