получал из каждой следующей встречи или беседы какие-то новые сведения. Очень нужные лично ему, и сразу же спешил уединиться, либо оборвать обсуждение этих данных.

Шакулину казалось, что его коллега постоянно что-то не договаривает. За этими размышлениями лейтенанту даже позабылась та информация, что они получили от медицинской экспертизы.

Он вышел за ограду учреждения и двинулся в сторону своего дома. Погода стояла чудесная, тихий теплый августовский денек, когда тебя не морит жарой и не пробирает холодом. Думать не хотелось. Причем вообще ни о чем не хотелось думать. Он просто шел, наслаждаясь внезапно образовавшейся по воле шефа прогулкой.

Впереди пробежал трамвай, Шакулин перепрыгнул, как делал это в детстве, через пути и двинулся было к магазину, как внезапно ему пересек дорогу мальчуган лет восьми.

– Сходи к директору краеведческого музея, – в спешке выпалил он, и пулей убежал за угол ближайшего дома.

Шакулин минуту стоял как вкопанный. Пока его случайно не толкнула одна парочка увлекшихся разговором женщин.

– Ой, простите, пожалуйста! – пролепетали дамы.

– Да нет, нет, что вы! Это я тут зазевался совсем. Встал посреди дороги.

Шакулин, все еще толком не придя в нормальное состояние, двинулся дальше, позабыв про магазин. Теперь его интересовал только этот мальчуган. Кто он такой? Что значит то, что он сказал? И вообще ему ли, Шакулину, предназначались эти слова? Если пацан не перепутал адресата и это не розыгрыш, то зачем нужно сходить к директору краеведческого музея?

Постепенно лейтенант пришел в норму. Стало понятно, что гонец убежал неспроста. Кинуть эту фразу и тут же смыться, его явно попросил кто-то, кто не мог сам подойти к Шакулину. Либо этот субъект не был уверен, что Шакулин – это Шакулин. Он ведь сейчас одет не по форме. Либо не хотел светиться, так как не мог знать реакции кгбэшника. Ведь тогда лейтенант явно заставил бы человека объясниться. В общем, возникло еще много вопросов.

Лейтенант остановился, раздумывая. «Идти или не идти? Вот в чем вопрос?» – проносилось сейчас в его голове. И как бы сам по себе он вдруг развернулся и зашагал по направлению музея, попутно взглянув на часы. Было еще только половина второго. Скоро все вернутся с обеда, а он как раз за эти полчаса и дойдет.

– Добрый день! – обратился он к вахтерше, зайдя в здание музея. – Подскажите, пожалуйста, где я могу найти вашего директора?

– А вы, собственно, кто?

От весьма наглого приема Шакулин немного опешил. И вправду, а кто он? Представиться кгбэшником можно успеть всегда. Тогда понятное дело, его тут же пропустят, еще десять раз подсказав, как найти кабинет начальника. Но это слишком грубый метод. Он пришел сюда неофициально, инкогнито, а поэтому также неофициально и хотел найти директора. К тому же, кто его знает, может мальчик просто дурачился или что напутал. Такая возможность по-прежнему существовала.

– Мы с ним договаривались о встрече в два часа, – продолжил Шакулин, внутренне готовясь, что такой ответ вахтершу не устроит, и рано или поздно придется вытащить удостоверение.

Вахтерша, на удивление быстро сдалась. Видимо, на самом деле, ее мало беспокоило, кто перед ней стоит, и вопрос был задан чисто формально. Наверное, она всех непрошеных гостей встречает таким образом.

– Поднимитесь наверх, седьмой кабинет. Он вроде уже вернулся из столовой.

– Спасибо, – сказал Шакулин и стал подниматься по лестнице.

Лейтенант чуть притормозил перед кабинетом, на котором значилось «Директор».

С чего же начать? А если директор не в курсе, и все это была шутка пацана? То, как выкручиваться потом из положения? Да, и вообще, сходить к директору музея, это совсем не означает, что директор тебя туда пригласил. Возможно, смысл несколько глубже. Если это связано с делом оборотня, то может быть у этого человека, есть какие-либо нужные сведения. И совсем не факт, что человек хочет ими делиться. А тот некто, кто подговорил пацана, как раз имеет представление об этих материалах, и знает, что они пригодятся в расследовании. Но кем тогда является этот осведомленный субъект?

У Шакулина снова возникла сотня предположений. Ясно было одно – начинать следует аккуратно. Отдать инициативу в первой стадии разговора директору. К тому же Шакулин может в любой момент сказать, что он сам все перепутал, или зашел не в тот музей, или чего-нибудь в подобном роде.

Лейтенант аккуратно постучался и открыл дверь. Весьма просторный кабинет уходил влево от входа, к широкому светлому окну. Вся стена напротив двери была занята стеллажами, на которых в рабочем беспорядке лежали вперемежку книги, журналы, печатные материалы, какие-то мелкие предметы и поделки, а также странная ритуальная маска, стоящая лицом к заходящим в кабинет. Справа, у стены, стояли чучела рыси и соболя. Все это дополняли белые оштукатуренные стены, что выдавало скудность финансирования этого заведения, и длинный директорский стол, во главе которого сидел внимательно смотревший на Шакулина мужчина в очках, лет пятидесяти пяти – шестидесяти, аккуратно одетый в светлый чуть желтоватый костюм.

Шакулин встретился взглядом с директором и понял, что совершенно не знает, как того зовут, а потому не может к нему обраться первым. Лейтенант так был занят другими мыслями, что напрочь забыл уточнить имя-отчество у вахтерши.

Секунды летели, разговор не начинался. Шакулин все больше и больше ощущал себя полным дураком, зашедшим в кабинет директора музея и не знающим, что сказать. Оставалось одно, применить немного грубое начало, звучавшее бы примерно так: «Вы директор?» Однако после подобных слов, весь план мог бы провалиться. А секунды все бежали, неловкое молчание переходило в стадию напряженного.

Наконец, директор приподнял брови, будто что-то вспомнил:

– Товарищ Шакулин! Лейтенант Шакулин, если я не ошибаюсь? – неуверенно уточнил он.

Теперь уже Шакулин повел бровью, но только от удивления:

– А как вы…? То есть, откуда вы меня знаете? – сейчас он четко осознавал, что Листровский в подобных обстоятельствах ответил бы куда оригинальнее.

– Вы меня, наверное, не помните, – все так же, не вставая из-за стола, продолжал директор музея.

Шакулин внимательно смотрел на сидящего перед ним человека.

– Простите, но… – лейтенант пожал плечами.

– Хотя, вероятнее всего, вы тогда не очень-то обращали внимание на людей в округе, – продолжил директор, уже поднимаясь навстречу Шакулину.

Лейтенант по-прежнему не понимал, о чем ему говорит этот человек, и пытался со скоростью метеора промчаться по всей своей ближайшей памяти, чтобы найти там его лицо.

– Нестеров Валерий Викторович, – представился директор, протягивая Шакулину руку и приветливо улыбаясь.

Кгбэшник неуверенно пожал ее:

– Да. Лейтенант Шакулин. – Он чуть было не забыл представиться в ответ.

Директор еще секунду смотрел