– Юл Конструктор, – представился лысый здоровяк в лосинах.

– Кин, – назвал себя негр.

– Что, просто Кин, и все? – удивился Хамерхаузен.

– Так проще, – пожал плечами негр.

– Ну, ладно. А меня – Виир Хамерхаузен.

Он посмотрел на других рамонов из Войвода, изъявивших желание ехать в Кластер Верда. Вроде бы все нормальные мужики. С некоторыми из которых Виир был лично знаком. И никто из них не возражал против того, что за рулем квада с голубой молнией на борту сидела баба. Странно, конечно… Но, в конце концов, это их кластер и их дело.

– Имейте в виду, ребята! Отставших ждать не будем! – Хамерхаузен вроде как обращался ко всем, но смотрел при этом только на Регину. – Я не пугаю, а предупреждаю. Чтобы потом – без обид.

– Ясно! – Юл кинул ящик, что держал на плече, в багажник Регининого квада.

Регина обворожительно улыбнулась, подняла руку и помахала Хамерхаузену высовывающимися из гловлетты голыми кончиками пальцев.

Виир сделал вид, что не заметил жеста. Но, сев на свое место, он озадаченно прикусил губу. Что она хотела этим сказать?

– Ну что, едем? – положил руки на руль Катаяма.

– Давай, – махнул рукой Хамерхаузен.

Катаяма дернул рычаг ручного тормоза.

А Хамерхаузен вновь задумался.

– Становится скучно, – уныло произнес Катаяма на исходе четвертого дня пути.

Солнце скрылось за невысоким перелеском, за которым прятались Усопшие Земли. Серые сумерки постепенно гасили дневной свет, как будто впитывали его в себя. От земли поднимался плотный белесый туман. Воздух пах свежей сыростью, словно где-то неподалеку располагалась прачечная. Не автоматическая, а очень старомодная, где белье стирают вручную очень старательные и прилежные прачки. И в воду они для отдушки добавляют не синтетические ароматизаторы, а лепестки цветов и ароматные травы.

– Завтра будем в Кластере Суина, – сказал сидевший за рулем Хамерхаузен.

– Ну да, – Катаяма облокотился на дверцу и подпер голову кулаком.

В принципе, Хамерхаузен его понимал. Скучно было вот так, без остановки, катить вдоль дороги, провожая взглядом столбы разметки и точно зная, когда на горизонте появится кластер. Это тебе не пампа, где все время приходится быть настороже. Потому что в пампе все время что-нибудь происходит. И нужно успеть понять, что сулит тебе то или иное событие, прежде чем оно станет необратимым. В том, чтобы дать деру, между прочим, нет ничего зазорного. Главное, сделать это вовремя. Успел – выходит, сделал правильный выбор. Нет – ну, значит, пора лезть в драку! А вот лезть на рожон – это самое распоследнее дело. Потому что там, куда ты лезешь, на самом деле ничего нет. Просто помни об этом – и это избавит тебя от многих ошибок и неприятностей.

К тому же в пампе рамон один. А значит, не поспишь.

Хамерхаузен посмотрел в зеркало заднего вида. На заднем сиденье спал, подложив сложенные вместе ладони под щеку, Витя Канелин по прозвищу Клещ. Говорят, прозвище свое он получил за то, что мог на спор перекусить зубами девятидюймовый гвоздь. Сам Хамерхаузен этого ни разу не видел, но достаточно было взглянуть на большие неровные желтые, будто камни, Витькины зубы, чтобы не считать эту историю пустым вымыслом. Гвоздь не гвоздь, но какая-то доля истины во всем этом была.

– Сколько он уже спит? – спросил Хамерхаузен.

Катаяма посмотрел на часы.

– Через пять минут будет ровно десять часов.

– Я не сплю, – не открывая глаз, подал голос Канелин.

– А что же ты тогда делаешь?

– Лежу с закрытыми глазами.

– Зачем?

– А что еще делать?

– Ну, хотя бы ужин приготовить. Мы тебя, собственно, и взяли в квад, потому что ты обещал заниматься кухней. Договор какой был? Мы по очереди ведем, а ты – готовишь.

– У меня все под контролем, – уверенно заявил Канелин.

– Да? И что же у нас сегодня на ужин?

– Сосиски.

– Консервированные?

– Разумеется.

– Консервированные сосиски были на завтрак и на обед.

– Уточнение! – Канелин чуть приоткрыл левый глаз. – На обед были консервированные сосиски с консервированными бобами.

– Ты называешь это разнообразием?

– Я называю это сбалансированным питанием.

Квад Хамерхаузена ехал справа от дороги, подминая колесами высокую сухую траву. Пампа простиралась по другую сторону дороги – та ее часть, что называют Окраиной. Почему Окраиной? Да кто ж ее знает. Наверное, просто нужно было как-то назвать, вот и назвали как придется. А по эту сторону дороги, если повернуть направо, въедешь в Усопшие Земли. Хотя если верить Прею, то как раз-то и не въедешь, а подорвешься на одной из гравитационных мин, опоясывающих Усопье по всему периметру.

Странное дело – кому и зачем это понадобилось? И какая была цель? Запереть тех, кто находился внутри, чтобы они за пределы периметра выбраться не могли? Или не позволить тем, кто снаружи, попасть внутрь? С учетом того, сколько поколений минуло с того дня, теперь уже, наверное, до истины и не докопаться. Да и кому она нужна?

Отведя взгляд от деревьев, за которыми простиралось Усопье, Хамерхаузен посмотрел в другую сторону. И постарался сделать это незаметно.

Слева от него, по самой обочине, плавно катил квад с голубой молнией на борту.

Эта баба…

В смысле, Регина, будто нарочно старалась держаться поближе к кваду Хамерхаузена. Наверное, это была такая мелкая, чисто бабская месть за то, что он не хотел брать ее в поход на Кластер Верда. Разумеется, не хотел! Хамерхаузен и сейчас велел бы ей поворачивать назад, если бы был уверен, что она послушается. Но только это ведь вряд ли. А затевать свару впустую совсем не хотелось.

Хочет – пускай себе едет. Все равно ведь где-нибудь да сорвется! Сотворит какую-нибудь несусветную глупость. Ну, то есть сама себя выставит в бледном цвете.

Вот так!

Второй день на исходе, как они покинули Кластер Войвод. А как Хамерхаузен не посмотрит на квад с молнией, за рулем все время эта… Регина. Негр и здоровяк, не переставая, в карты на заднем сиденье дуются. Выходит, она на стимуляторах сидит? Ну, и какой в этом смысл? Кому и что она пытается доказать? Если так продолжать, то к тому дню, когда они доберутся до Верда, от бойкости рыжей ничего не останется. В выжатую тряпку превратится. Ну, и на фиг это нужно?.. Мать-героиня, чтоб ее!..

– Рухнувшие небеса! Это еще что за?..

Ухватившись за поручень, Катаяма привстал.

– Ты о чем? – непонимающе посмотрел на него Хамерхаузен.

– Там! Смотри! – Катаяма указывал не прямо вперед, а чуть левее, в сторону Окраины.